Эти интригующим вопросом задаётся Маркус дю Сотой — профессор кафедры общественного понимания науки имени Симони в Оксфордском университете и автор книги «Вокруг света за 80 игр».
Знаменитый физик Ричард Фейнман, безусловно, так думал: ««Мир» — это что-то вроде большой шахматной партии, в которую играют боги, а мы — наблюдатели за игрой». Как мы видим, наша задача как ученых — попытаться выработать правила игры. Математик XVII века Готфрид Вильгельм Лейбниц также рассматривал вселенную как игру и даже финансировал основание академии в Берлине, посвященной изучению игр: «Я решительно одобряю изучение игр разума не ради них самих, а потому, что они помогают нам совершенствовать искусство мышления».
Наш вид любит играть в игры, не только в детстве, но и во взрослом возрасте. Считается, что игры были важной частью эволюционного развития — настолько, что теоретик культуры Йохан Хейзинга предложил называть наш вид Homo ludens, человек играющий, а не Homo sapiens. Некоторые предполагают, что как только мы поняли, что вселенная управляется правилами, мы начали разрабатывать игры как способ экспериментировать с последствиями этих правил.
Возьмем, к примеру, одну из самых первых настольных игр, которые мы создали. Королевская игра Ура датируется примерно 2500 годом до нашей эры и была найдена в шумерском городе Ур, части Месопотамии. Тетраэдрические игральные кости используются для гонок пяти фишек, принадлежащих каждому игроку, по общей последовательности из 12 квадратов. Одна из интерпретаций игры заключается в том, что 12 квадратов представляют 12 созвездий зодиака, которые образуют фиксированный фон ночного неба, а пять фишек соответствуют пяти видимым планетам, которые древние наблюдали движущимися по ночному небу.
Но можно ли считать саму вселенную игрой? Определение того, что на самом деле представляет собой игру, стало предметом жарких споров. Логик Людвиг Витгенштейн считал, что слова не могут быть зафиксированы словарным определением и приобретают своё значение только через способ их использования, в процессе, который он называл «языковой игрой». Примером слова, которое, по его мнению, приобретало своё значение только через использование, а не через определение, было слово «игра». Каждый раз, когда вы пытаетесь определить слово «игра», вы в конечном итоге включаете некоторые вещи, которые не являются играми, и исключаете другие, которые вы хотели включить.
Другие философы были менее пораженческими и пытались определить качества, которые определяют игру. Все, включая Витгенштейна, согласны, что одна общая грань всех игр заключается в том, что они определяются правилами. Эти правила контролируют, что вы можете или не можете делать в игре. Именно по этой причине, как только мы поняли, что вселенная управляется правилами, которые ограничивают её эволюцию, идея вселенной как игры укрепилась.
В своей книге «Человек, игра и игры» теоретик Роже Кайуа предложил пять других ключевых черт, определяющих игру: неопределенность, непродуктивность, обособленность, воображение и свобода. Так как же вселенная соответствует этим характеристикам?
Роль неопределенности интересна. Мы вступаем в игру, потому что есть шанс, что победит любая из сторон – если мы заранее знаем, как игра закончится, она теряет всю свою привлекательность, да и смысл. Вот почему обеспечение постоянной неопределенности как можно дольше является ключевым компонентом в игровом дизайне.
Эрудит Пьер-Симон Лаплас однажды заявил, что определение законов движения Исааком Ньютоном устранило всю неопределенность из игры вселенной: «Мы можем рассматривать нынешнее состояние вселенной как следствие ее прошлого и причину ее будущего. Интеллект, который в определенный момент знал бы все силы, приводящие природу в движение, и все положения всех предметов, из которых состоит природа, если бы этот интеллект был также достаточно обширен, чтобы подвергнуть эти данные анализу, он бы охватил в одной формуле движения величайших тел вселенной и движения мельчайших атомов; для такого интеллекта ничто не было бы неопределенным, и будущее, как и прошлое, могло бы быть перед его глазами».
Решенные игры постигает та же участь. Connect 4 — решенная игра в том смысле, что теперь мы знаем алгоритм, который всегда гарантирует победу первому игроку. При идеальной игре нет никакой неопределенности. Вот почему иногда страдают игры чистой стратегии — если один игрок намного лучше своего противника, то в результате мало неопределенности. Игра в шахматы Дональда Трампа против Гарри Каспарова не будет интересной.
Однако откровения 20-го века вернули идею неопределенности в правила вселенной. Квантовая физика утверждает, что результат эксперимента не предопределен его текущим состоянием. Фигуры в игре могут двигаться в разных направлениях в соответствии с коллапсом волновой функции. Несмотря на то, во что верил Альберт Эйнштейн, похоже, что Бог играет в игру с костями.
Даже если бы игра была детерминированной, математика теории хаоса также подразумевает, что игроки и наблюдатели не смогут знать текущее состояние игры во всех подробностях, а небольшие различия в текущем состоянии могут привести к совершенно разным результатам.
То, что игра должна быть непродуктивной, — интересное качество. Если мы играем в игру ради денег или чтобы чему-то научиться, Кайуа считал, что игра становится работой: игра — это «случай чистой траты: времени, энергии, изобретательности, мастерства». К сожалению, если вы не верите в некую высшую силу, все доказательства указывают на окончательную бесцельность вселенной. Вселенная существует не по какой-то причине. Она просто есть.
Другие три качества, которые выделяет Кайуа, возможно, меньше применимы к вселенной, но описывают игру как нечто отличное от вселенной, хотя и идущее параллельно ей. Игра отделена — она действует вне обычного времени и пространства. Игра имеет свое собственное разграниченное пространство, в котором она играется в течение установленного срока. У нее есть свое начало и свой собственный конец. Игра — это тайм-аут из нашей вселенной. Это побег в параллельную вселенную .
Тот факт, что игра должна иметь конец, также интересен. Существует концепция бесконечной игры, которую ввел философ Джеймс П. Карс в своей книге «Конечные и бесконечные игры». Вы не стремитесь выиграть бесконечную игру. Победа прекращает игру и, следовательно, делает ее конечной. Вместо этого игрок бесконечной игры должен увековечить игру — сделать так, чтобы она никогда не закончилась. Карс завершает свою книгу довольно загадочным утверждением: «Существует только одна бесконечная игра». Понимаешь, что он имеет в виду тот факт, что мы все являемся игроками в бесконечной игре, которая разыгрывается вокруг нас, бесконечной игре, которой является вселенная. Хотя современная физика действительно постулирует последний ход: тепловая смерть вселенной означает, что у этой вселенной может быть финал, которого мы ничего не можем сделать, чтобы избежать.
Качество воображения Кайуа относится к идее, что игры — это выдумка. Игра заключается в создании второй реальности, которая идет параллельно с реальной жизнью. Это вымышленная вселенная, которую игроки добровольно вызывают независимо от суровой реальности физической вселенной, частью которой мы являемся.
Наконец, Кайуа считает, что игра требует свободы. Любой, кто вынужден играть в игру, работает, а не играет. Таким образом, игра связана с другим важным аспектом человеческого сознания: нашей свободной волей.
Это поднимает вопрос: если вселенная — это игра, кто играет и что значит победить? Мы просто пешки в этой игре, а не игроки? Некоторые предполагают, что наша вселенная на самом деле является огромной симуляцией. Кто-то запрограммировал правила, ввел некоторые начальные данные и запустил симуляцию. Вот почему Игра жизни Джона Конвея кажется наиболее близкой к тому виду игры, которой может быть вселенная. В игре Конвея пиксели на бесконечной сетке рождаются, живут и умирают в соответствии со своим окружением и правилами игры. Успех Конвея заключался в создании набора правил, которые привели к такой интересной сложности.
Если вселенная — это игра, то кажется, что нам слишком повезло оказаться частью игры, в которой идеальный баланс простоты и сложности, шанса и стратегии, драмы и опасности делает ее интересной. Даже когда мы узнаем правила игры, она обещает быть захватывающим матчем вплоть до того момента, как достигает своего финала.
© Перевод с английского Александра Жабского.
Приходите на мой канал ещё — буду рад. Комментируйте и подписывайтесь!
Поддержка канала скромными донатами (акулы бизнеса могут поддержать и нескромно):
Номер карты Сбербанка — 2202 2068 8896 0247 (Александр Васильевич Ж.) Пожалуйста, сопроводите сообщением: «Для Панорамы».