В глубоких недрах Аппалачей, где древние горы хранят тайны, забытые временем, притаился город Шадоувейл. Зажатый между отвесными скалами, он существовал в вечных сумерках, куда лучи солнца проникали лишь на несколько коротких часов в день.
Я, Говард Блэквуд, историк и исследователь оккультных наук, прибыл в Шадоувейл холодным октябрьским вечером. Меня привлекли слухи о древнем камне, возвышающемся над городом – монолите, покрытом загадочными письменами, чей возраст, по утверждениям местных жителей, исчислялся эонами.
Жители Шадоувейла встретили меня с настороженностью, граничащей с враждебностью. Их бледные лица и впалые глаза говорили о поколениях, проведенных в изоляции от внешнего мира. Когда я спросил о камне, старейшина города, сгорбленный старик по имени Эбенезер, прошептал дрожащим голосом: "Камень – наш хранитель и тюремщик. Он защищает нас от внешнего мира и не позволяет нам покинуть долину".
Заинтригованный, я начал свое восхождение к монолиту на следующее утро. Чем выше я поднимался, тем сильнее становилось ощущение, что за мной наблюдают тысячи невидимых глаз. Воздух становился густым и тяжелым, словно наполненный невысказанными тайнами веков.
Достигнув вершины, я оказался перед колоссальным обелиском из черного камня. Его поверхность была покрыта символами, которые, казалось, двигались и менялись, когда я пытался сфокусировать на них взгляд. Я начал делать зарисовки, но вскоре обнаружил, что мои руки дрожат, а разум заполняется образами древних городов и существ, не поддающихся описанию.
Внезапно я услышал низкий гул, исходящий из глубин камня. Символы начали светиться зловещим зеленым светом, и я почувствовал, как невидимая сила тянет меня к поверхности монолита. В панике я попытался бежать, но мои ноги словно приросли к земле.
В этот момент я осознал ужасающую истину: камень не просто не позволял жителям Шадоувейла покинуть долину – он питался их жизненной энергией, удерживая древнее зло, запечатанное в горах. И теперь он избрал меня в качестве своей новой жертвы.
Последнее, что я помню, прежде чем потерять сознание, – это шепот на языке старше человечества и ощущение, что моя сущность растворяется в древнем камне.
Я очнулся в гостинице Шадоувейла, не помня, как спустился с горы. Все мои записи и зарисовки исчезли. Когда я попытался покинуть город, невидимая сила остановила меня на границе долины.
Теперь я – еще один пленник Шадоувейла, обреченный провести остаток дней в тени зловещего монолита. Каждую ночь я слышу его шепот, зовущий меня обратно на вершину горы, и с каждым днем мне все труднее сопротивляться этому зову.
Жители Шадоувейла теперь смотрят на меня как на одного из своих – с той же смесью смирения и скрытого ужаса в глазах. Они рассказывают мне древние легенды о городе и камне, истории, передававшиеся из поколения в поколение шепотом в темноте.
Согласно этим легендам, Шадоувейл был основан тысячелетия назад культом, поклонявшимся древним богам, чьи имена давно забыты. Монолит был порталом, через который эти существа могли проникать в наш мир. Но что-то пошло не так, и культисты оказались в ловушке, вынужденные вечно охранять печать, удерживающую древнее зло по ту сторону.
С течением времени я начал замечать странные изменения в себе и окружающих. Наши тени стали длиннее, словно тянулись к чему-то невидимому. В зеркалах я иногда видел отражения существ, которых не должно существовать в нашем мире.
Однажды ночью я проснулся от звука, похожего на биение гигантского сердца. Выглянув в окно, я увидел, как жители города, словно в трансе, поднимаются по тропе к монолиту. Не в силах сопротивляться, я присоединился к этой жуткой процессии.
На вершине горы мы образовали круг вокруг камня, который теперь пульсировал зеленоватым светом. Символы на его поверхности двигались и извивались, складываясь в послания на языке, который я каким-то образом мог понять.
Они говорили о грядущем пробуждении, о том, что печать слабеет, и скоро древние боги вновь пройдут через портал. И мы, жители Шадоувейла, станем их первыми слугами и жертвами.
Теперь я знаю, что наш город – не просто изолированное поселение, а последний бастион, удерживающий невообразимый ужас от проникновения в мир. Но с каждым днем наши силы иссякают, а шепот камня становится все громче.
Я пишу эти строки в надежде, что они каким-то образом найдут путь за пределы долины. Если вы читаете это, знайте: не приближайтесь к Шадоувейлу. Бегите от гор, хранящих древние тайны. Ибо грань между мирами истончается, и то, что скрывается за ней, жаждет вырваться на свободу.
Сегодня ночью состоится последний ритуал. Мы все чувствуем это – неизбежность надвигающегося конца. Символы на камне пылают ярче, чем когда-либо, а шепот в наших головах превратился в оглушительный рев.
Я сижу в своей комнате, дрожащими руками заканчивая эти записи. За окном сгущаются тени, принимая формы, от которых разум отказывается верить глазам. Земля под Шадоувейлом дрожит, словно просыпается нечто невообразимо древнее и могущественное.
Звон колокола созывает нас на вершину горы. Я знаю, что должен идти. Знаю, что это мой долг – быть там, когда печать падет. Но часть меня, та, что еще цепляется за остатки человечности, умоляет бежать, спрятаться, закрыть глаза и уши.
Но куда бежать, когда сами горы – тюрьма? Как спрятаться от того, что проникло в самую суть нашего существования?
Я слышу шаги на лестнице. Они идут за мной. Пора присоединиться к остальным в нашем последнем восхождении.
Если кто-то найдет эти записи – молю, уничтожьте их. Забудьте о Шадоувейле, о монолите, о шепоте древних богов. Ибо знание – это проклятие, а любопытство может пробудить то, что должно оставаться спящим.
Прощайте. И да сохранит вас неведение от ужасов, которые мы вот-вот выпустим в мир.
[Записи обрываются]