— Я не против, чтобы твоя мама приехала, но у нас ведь и правда очень мало места! — говорила я мужу, искренне надеясь, что он поймет меня и услышит.
На самом деле я была, конечно, против. Но какие бы отношения не были у меня со свекровью, для Семена она мать.
Мы поженились с Семеном два года назад и жили в целом хорошо и дружно. А вот со свекровью не заладилось с первых же дней. Когда Семен нас познакомил, Анна Ивановна, не стесняясь, высказалась, что я не лучший вариант для ее сына. Ей не нравилось во мне буквально все: и то, что я из деревни, и то, что работаю воспитателем в детском садике, и то, как я одеваюсь и какую ношу прическу.
Анна Ивановна искренне мечтала, что ее Семушка выберет респектабельную девушку из зажиточной семьи. У меня же была только мама в деревне, которая жила скорее бедно, чем богато – перебивалась хозяйством, мечтала на старости лет понянчить внуков. Анна Ивановна высказывала Семену, что он женился на какой-то деревенщине, тот в основном отмалчивался.
Я не считала себя беднотой. У меня была своя квартира-студия, которая, хоть и не большая, но все-таки моя. Ее купил мне отец – много лет копил, и знание о том, что здоровье его подводит, как раз совпало с тем, что я собиралась поступать в большой город. Вот родитель и поспешил меня обеспечить перед тем, как оставил нас с мамой, уйдя в лучший мир.
Квартира была уютная и светлая. Когда я впервые в нее вошла, я сразу почувствовала, что она моя. Обставляла я жилье с радостью, искренне стараясь сделать свой дом как можно лучше. Одна просторная комнатка со светлыми стенами, представляла собой совмещенные кухню с залом, как всегда бывает в квартирах-студиях.
Высокие потолки, к счастью, довольно толстые стены, так что соседей я почти не слышала. После купила линолеум, шторы на окна, пледы на новый небольшой диванчик, который, раскладываясь, представлял собой вполне приличное спальное место.
Заканчивая ВУЗ, я часто готовилась к экзаменам, сидя на небольшом балконе, залитом солнцем. Надо было бы его остеклить, но удовольствие это оказалось дорогое, и я все оттягивала обращение к специалистам. Когда познакомились с Семеном, он восхищался моим домом – чисто, уютно, светло.
Сперва с удовольствием приходил в гости, потом предложил вместе жить. Я долго не решалась на этот шаг. Воспитали меня так, что нынешние свободные порядки мне часто принять было сложно. Но Семен тогда все-таки уговорил меня, пообещав, что буквально через пару месяцев мы оформим свои отношения.
— Не бойся, Вера, я затягивать не стану. Чуть обживемся и в ЗАГС! — сказал тогда мой жених.
Свое обещание он выполнил даже раньше, чем я предполагала. Расписались мы через три недели после того, как Семен перевез ко мне в квартиру свои немногочисленные вещи. Его мать была против нашего брака настолько, что даже не пришла на регистрацию. А мы были счастливы.
Вышли из ЗАГСа, сжимая документы в слегка подрагивающих от волнения руках. Я любовалась тонким колечком на безымянном пальце, который ловил в крошечный фианит солнечные лучи. Семен смотрел на меня восторженными, полными любви глазами, и я улыбалась ему в ответ. На нашей свадьбе народу было по пальцам – двое друзей Семена и моя лучшая подруга. Мама моя приехать не смогла, как раз разболелась, и я уговорила ее остаться в деревне.
Мы отпраздновали торжественное событие в маленьком кафе, что стояло неподалеку от нашего дома. Там продавались совершенно потрясающие пирожные-безе. Поскольку за окном мело тополиным пухом теплое лето, мы взяли сладости, напитки и пошли в парк, где ели пирожные на лавочке, наслаждаясь прекрасной погодой. Моя подруга и друзья Семена нас поздравляли и, хохоча, кричали: «Горько!» Семен стыдливо целовал меня в щеку, и мне хотелось бы, чтобы это счастье не кончалось.
Потом началась семейная жизнь. Семен настоял, чтобы мы купили холодильник, так как старый был уже совсем плохонький, и морозилка толком не работала. Взяли в рассрочку, но Сема работал день и ночь на шабашках, и выплатили мы все точно в срок. Потом пришло время для стиральной машинки.
Ее у меня вообще не было, да особо она и не нужна мне одной была. Теперь же нас было двое. «Пока двое!» – поправляла я себя мысленно. Ведь понятно же, что логическим этапом развития семьи станет появление в доме детей. Последнее меня искренне тревожило.
Нет, я была уверена, что родителями мы с Семой будем хорошими. Но квартира, в которой мы жили, все-таки была рассчитана максимум на двоих. На троих – только пока ребенок совсем мал и требует постоянного внимания. А вот потом надо будет что-то решать. А еще лучше не дотягивать до этого самого «потом», а перебираться куда-то уже сейчас, пока я еще не беременна.
—Сем, два года прошло, надо бы подумать о расширении.
— А что, уже заветные две полоски на тесте в наличии? — округлил глаза супруг.
— Нет, но ведь когда-то это случиться, правда? Я предлагаю готовиться заранее, расшириться…
— Ты хочешь влезть в ипотечную кабалу на двадцать лет? Полжизни выплачивать государству дикие суммы?
— Ну, а какие еще варианты?
— Живи и радуйся, что свой угол есть.
Но я не могла радоваться и жить одним днем, я тревожилась все больше. Детей мне хотелось, но как растить их в такой тесноте, я не представляла. А тут еще и свекровь решила нагрянуть. Муж, по сути, перед этим «радостным» событием поставил меня перед фактом. Я сперва хотела возмутиться, но потом здраво рассудила, что все-таки Семену она мать. То, что у меня с ней не сложилось – не повод ссорить мать с сыном. Согласилась скрепя сердце:
— Оговори только сразу, что в нашей тесноте сильно не развернешься. Пару дней, и все. Хорошо?
— Да, я сказала об этом маме!
Анна Ивановна приехала через два дня. С Семой она и правда не виделась уже несколько месяцев — пропадала на даче. Любила она эти дачные сезоны, с удовольствием разводила на участке сортовые пионы, выращивала овощи и зелень. Вот и теперь приехала с огромной сумкой даров земли, которые с гордостью выкладывала на стол:
— Свеколка своя, морковь, капустка… Семушка, ты такой худой стал, сынок! Жена что, совсем тебя не кормит?
— Он всегда таким худым был, его что корми, что не корми — не в коня корм. — Отшутилась я, а Анна Ивановна сразу же скрестила руки на груди и картинно поджала губы, выражая свое недовольство.
Мне выпадало два выходных, а вот Семен как раз эти дни работал. Мы остались со свекровью вдвоем, и я уже предвкушала, каким это станет испытанием для меня.
— В холодильнике шаром покати! – распахнув белый шкаф, сказала Анна Ивановна, — Это что, молоко? Два и пять процентов жирности? Семен такое не любит, он привык только три и девять пить, а лучше домашнее. Взять, прокипятить.
— Анна Ивановна, ваш сын сам купил это молоко в магазине. Если бы не любил, не брал бы. — Спокойно отвечала я, занятая протиранием плиты, — В холодильнике жареная камбала, колбаса, макароны с сосисками и пирожки с луком и с яйцом. Этого вполне достаточно, чтобы наесться и не один раз семье.
— Какая еда без супа? Ты так желудок моему сыну посадишь. Обязательно должно быть жидкое, иначе беда. Пирожки жареные, я смотрю. Это же очень вредно, Вера, только печеное. И рыба тоже жареная, а надо на пару…
И так снова и снова. Все, что я готовила, было не так, не на пользу Семену. Моей прическе тоже успели «сделать комплимент», отметив, что такую гриву только кони в деревнях носят. Ну да, как же не напомнить мне, откуда я родом?
Кстати, сама Анна Семеновна была далеко не из столицы и далеко не богата. Но почему-то очень гордилась тем, что она коренная горожанка и всю жизнь отработала преподавателем литературы средних веков в гуманитарном университете.
Вечером Семен вернулся усталый и молча ел, иногда вымученно улыбаясь матери.
— Сем, давай доедай и иди спать, ты никакой прямо. — Сказала я мужу, погладив того по плечу.
— Не указывай моему сыну, что ему делать, — вдруг взорвалась свекровь, — Это он глава семьи, а ты должна знать свое место.
Я удивленно похлопала ресницами, посмотрела на супруга. Но тот безмолвствовал, явно не желая за меня вступаться. Так, в перепалках и постоянно грозящих разразиться полномасштабных ссорах прошло четыре дня.
— Сема, когда твоя мать уедет? Я уже не могу ее терпеть просто.
— Она только приехала, не злись. Пусть погостит.
— У нас негде гостить. У нас жилье пальцем ткнуть. Мы вдвоем еле помещаемся, а когда тут еще один человек, дом просто превращается в тесную конуру!
— Завтра поговорю с ней, осторожно выведаю.
Но на следующий день муж так и не поговорил с матерью. И на следующий тоже. Поэтому я взяла инициативу в свои руки.
— Анна Ивановна, я не хочу показаться бестактной, но хотелось бы узнать, на сколько вы к нам? Договаривались ведь всего на пару дней.
— На пару дней? На пару недель как минимум!
Резко ответила женщина, с вызовом посмотрев на меня, а затем продолжила:
— Квартирка у вас неплохая, все здесь поместимся — Усмехаясь, заявила наглая свекровь
Я опешила от такого заявления. Муж меланхолично хрустел вафлей за столом и вновь не вмешивался.
— Меня не устраивает такой долгий срок, Анна Ивановна. Квартирка у нас, конечно, не плохая, но в ней мало места, и гостей на такой долгий срок мы принять уж точно не можем.
— Я приехала не к тебе, а к своему сыну, Вера. Скажи спасибо, что сестру свою не взяла, а Любаша просилась к племяннику. Потерпишь, не переломишься!
— Я в своем доме подобного обращения терпеть не намерена. Собирайте вещи и… Сема!
Муж поднял на меня глаза:
— М?
— Почему ты молчишь? Твою жену унижают, а ты ведешь себя так, словно все происходящее в порядке вещей.
— Вер, я не вижу трагедии, если мама и правда у нас немного погостит. Ты раздуваешь из мухи слона.
— Я вижу проблему и трагедию. Здесь места мало, ты же ипотеку брать не хочешь, мы ютимся здесь, тянем с детьми… Теперь еще и твоя мама приехала и смеет на меня голос повышать. Собирайте вещи оба, это мой дом.
Я повысила голос и готова была идти до конца. Мне и правда было безумно обидно – за то, что свекровь так хамски себя ведет, за то, что муж не заступился и показал себя маменькиным сынком, за то, что я уже устала от чужого человека в доме, а мне, вместо благодарности за гостеприимство одни замечания и упреки.
Какое счастье, что квартира эта не совместно нажитое имущество. Невольно с теплотой и тоской вспомнила я папу, который всегда любил и тревожился обо мне, своей единственной дочери.
Свекровь была не намерена сдаваться просто так, пришлось напомнить ей, что и она и ее сынок тут на птичьих правах – Семен даже не был здесь прописан. В конце концов ругаться мне надоело. Разболелась голова, а все происходящее напоминало уже какое-то безобразие.
Я припугнула вызвать правоохранительные органы, чтобы те выдворили эту скандальную парочку из моего дома. Данное заявление возымело мгновенный положительный эффект. Свекровь наскоро собрала свои немногочисленные вещи, еще быстрее свои пожитки упаковал без пяти минут бывший муж.
К счастью, когда я подала документы о расторжении наших с Семеном отношений, все было оформлено очень быстро. Квартира была моя, и ни о какой дележке имущества речи не шло. Детей у нас не было, а значит, и в суд обращаться не требовалось. Мне выдали документы, удостоверяющие мою свободу в том же ЗАГСе, в котором два года назад мы с мужем поженились.
После Семен звонил и писал мне. Отвечала я через раз. Для меня та история с приездом его матери стала важным жизненным уроком – не позволять себя обижать, ничего не терпеть, но самое главное, это выбирать того мужчину, который уважает и защищает свою жену.
Как ни странно, звонила мне и свекровь и даже приходила поговорить. Но я никаких разговоров с ней не желала и просто выставила наглую женщину за дверь. Та уговаривала меня одуматься, «сохранить семью». Теперь я сомневалась, что при таком влиянии свекрови на Семена мы вообще когда-либо были настоящей семьей.
Через пару месяцев от меня все отстали, и я как раз познакомилась с хорошим человеком. Василий был полной противоположностью Семена, что меня очень радовало. Мы встречались почти полгода, прежде чем Вася сделала мне предложение, и позвал знакомиться со своей мамой.
Всю жизнь потом я ценила то, что новая моя свекровь приняла меня сразу и навсегда. А когда у нас с мужем случались редкие конфликты, его мать стеной вставала на мою защиту, убежденная, что его Васе повезло с такой супругой.