— Всё пропало, Лена… Всё, что мы копили…
— Что ты говоришь? – Елена Сергеевна резко выпрямилась, её голос дрожал от испуга. – Какие деньги? О чём ты?
Андрей Петрович с трудом поднял на неё глаза. В их глубине Елена Сергеевна увидела не только стыд и отчаяние, но и упрёк. Упрёк за то, что она, как ему казалось, не поняла, не поддержала его в самый ответственный момент.
— Представляете, какой дом мы сможем купить! – голос Андрея Петровича дрожал от сдерживаемого волнения. – Или даже два! Один нам с Леной, другой – вам с Иришкой. Чтобы близко друг к другу, но и без ненужной суеты.
Он потер руки, словно согревая их о тепло грядущего счастья, и оглядел собравшихся за столом родных. Воскресный обед давно закончился, пустые тарелки уже убраны, но семья все еще сидела за столом, словно не желая расставаться с иллюзией тепла и единения.
— Пап, ну ты как маленький, честное слово! – Сергей, старший сын, скептически улыбнулся, откидываясь на спинку стула. – Какие дома? Какие дивиденды? Ты же сам знаешь, что все эти "быстрые деньги" – очередной лохотрон.
Андрей Петрович обиженно поджал губы. Он ненавидел, когда сын так с ним разговаривал – снисходительно, с высоты своего коммерческого успеха. Будто Андрей Петрович, всю жизнь проработавший на заводе, не заслуживал даже права на мечту.
— Серёжа, не груби отцу, – тихо произнесла Елена Сергеевна, жена Андрея Петровича. Она как всегда старалась сгладить острые углы, предотвратить очередной конфликт, но в её голосе не было былой теплоты.
В последнее время Елена Сергеевна все чаще чувствовала себя уставшей – от семейных ссор, от холодности мужа, от неоправданных надежд. Ей казалось, что их жизнь превратилась в замкнутый круг – работа, дом, редкие встречи с детьми, которые все дальше уходили на свои орбиты. А теперь еще эта история с сомнительными инвестициями…
— Да я не грублю, мама, я просто реалист, – Сергей пожал плечами, доставая из портсигара тонкую сигарету. – Папа же сам меня учил не строить воздушных замков. Вот и я ему то же самое говорю.
— Это другое, – упрямо пробурчал Андрей Петрович, пряча глаза. – Тут все серьезно. Мне сам Виктор Палыч рассказал. Они с женой уже квартиру сдают, представляешь? Говорят, скоро в Крым переедут, на все готовое…
Виктор Палыч был бывшим коллегой Андрея Петровича по заводу, человеком не слишком далеким и вечно гоняющимся за легкой наживой. Елена Сергеевна недолюбливала этого хитрого старичка, но сейчас она была даже благодарна ему. Благодаря его "гениальной" идее у неё появился шанс хоть как-то встряхнуть мужа, вернуть его к реальности.
— Андрюш, ну ты же умный человек, – Елена Сергеевна подошла к мужу и присела рядом, стараясь, чтобы её голос звучал ласково и успокаивающе. – Неужели ты веришь в эти сказки?
— Да какие сказки? – Андрей Петрович отстранился от жены, словно её прикосновение обжигало его. – У них там всё официально, договоры, лицензии… Виктор Палыч мне всё показал. Говорит, надо спешить, пока места есть!
Он нервно встал из-за стола и заходил по комнате, как загнанный зверь. В его глазах, обычно таких спокойных и усталых, сейчас горел огонь авантюризма, жажда изменить свою жизнь, сломать устоявшийся уклад.
— Папа, ну нельзя же быть таким наивным! – Сергей потушил сигарету в пепельнице, и его голос, обычно ровный и уверенный, теперь звучал раздраженно. – Эти пирамиды существуют за счёт таких вот доверчивых людей, как ты. Они собирают деньги, кормят обещаниями, а потом исчезают, оставляя людей ни с чем.
— Серёжа, ты не понимаешь! – Андрей Петрович остановился перед сыном, и Елена Сергеевна впервые увидела в глазах мужа такую безнадежную тоску. – Я… я просто хочу лучшей жизни для нас всех. Чтобы ты не горбатился на своей работе, чтобы Иришка не нуждалась, чтобы мы с мамой…
Он не договорил, отвернулся к окну. За тонким стеклом шумел город – чужой, равнодушный, живущий по своим законам, где для таких, как Андрей Петрович, не было места для мечтаний и иллюзий.
— Пап, у нас и так всё хорошо, – Ирина, младшая дочь, подошла к отцу и обняла его за плечи. – У тебя есть мы, у тебя есть мама… Разве тебе этого мало?
Андрей Петрович положил свою мозолистую руку поверх тонких пальцев дочери. Он любил своих детей, гордился ими, но между ними всегда была невидимая стена непонимания. Сергей, успешный и прагматичный, давно перестал верить в отцовские советы, он жил в своем мире денег и сделок, где не было места для сентиментальности. Ирина, мечтательная и ранимя, казалась Андрею Петровичу слишком хрупкой для этого жестокого мира. Он хотел уберечь их от ошибок, от разочарований, от того бессилия, с которым сам сталкивался каждый день.
— Я… я просто хотел, чтобы вы не повторяли моих ошибок, – тихо прошептал он, чувствуя, как усталость накатывает тяжелой волной.
— Какие ошибки, пап? – Ирина с тревогой посмотрела на отца.
Но тот уже молчал, словно испугавшись собственной откровенности. Он высвободился из объятий дочери и направился к выходу, бросив на ходу:
— Я… я пройдусь…
Елена Сергеевна посмотрела на хлопнувшую дверь, и в её глазах мелькнуло беспокойство. Она не знала, что происходит с мужем в последнее время, но чувствовала, что он от неё отдаляется, словно прячется за стеной молчания и каких-то своих, непонятных ей переживаний.
— И что это с ним? – Сергей недовольно нахмурился, доставая новую сигарету.
— Не знаю, – Елена Сергеевна вздохнула. – Наверное, кризис среднего возраста…
*******
Прошла неделя. Неделя надежд, планов на будущее и … горького разочарования. Андрей Петрович, ещё недавно светившийся счастьем и деловито расписывавший будущие траты, теперь ходил чернее тучи. Он практически перестал разговаривать, а на вопросы жены отвечал односложно и раздраженно.
— Что случилось, Андрюш? – спросила Елена Сергеевна, осторожно прикасаясь к его руке. – Ты совсем раскис. Может, скажешь, что тебя мучает?
Они сидели на кухне, в той самой кухне, где неделю назад Андрей Петрович с таким воодушевлением рассказывал о своих планах на богатое будущее. Теперь же на столе лежала мятая газета с кричащим заголовком "Финансовая пирамида рухнула, сотни людей пострадали", и в воздухе висел тяжелый дух беды.
— Ничего не случилось, – отмахнулся Андрей Петрович, отводя взгляд.
Но Елена Сергеевна по его глазам поняла – случилось. Случилось то, чего она и опасалась.
— Андрюш, не мучай себя, скажи, что произошло? – Елена Сергеевна присела рядом и обняла мужа за плечи.
Он долго молчал, словно собираясь с духом, а потом тихо произнес:
— Всё пропало, Лена… Всё, что мы копили…
— Что ты говоришь? – Елена Сергеевна резко выпрямилась, её голос дрожал от испуга. – Какие деньги? О чём ты?
Андрей Петрович с трудом поднял на неё глаза. В их глубине Елена Сергеевна увидела не только стыд и отчаяние, но и упрёк. Упрёк за то, что она, как ему казалось, не поняла, не поддержала его в самый ответственный момент.
— Я… я вложил деньги, – пробормотал он, отводя взгляд. – В ту компанию, про которую я говорил… Виктор Палыч подсказал… Говорил, что это шанс…
— Господи, Андрей! – Елена Сергеевна всплеснула руками. – Да сколько можно повторять, что все эти пирамиды – обман! Ты же сам себя обманывал!
— Не кричи, – Андрей Петрович резко встал, его лицо покраснело. – Я хотел как лучше… Для всех нас…
— Как лучше?! – Елена Сергеевна тоже встала, и между ними словно пробежал электрический разряд. – Ты продал дачу, снял все деньги со счёта… И всё это ради какой-то авантюры?!
— Я хотел, чтобы мы ни в чём не нуждались, – Андрей Петрович сжал кулаки, стараясь сдержаться. – Чтобы Сергей не упрекал меня в том, что я ничего не добился… Чтобы у Иришки была возможность заниматься своим творчеством, не думая о деньгах…
— Глупости! – Елена Сергеевна была вне себя от гнева. – Счастье не в деньгах! И дети у нас не такие, чтобы…
В этот момент в квартиру вернулся Сергей. Он с порога почувствовал напряженную атмосферу и, нахмурившись, остановился на пороге кухни.
— Что у вас тут опять за разборки? – спросил он, с нескрываемым раздражением глядя на родителей.
Елена Сергеевна открыла было рот, чтобы рассказать сыну о происшедшем, но Андрей Петрович опередил её.
— Да вот, твой отец – дурак старый, – хрипло произнес он, избегая взгляда сына. – Повелся на сказки, все деньги профукал…
Сергей удивленно приподнял брови, а потом на его лице появилась усмешка.
— Я же говорил, – медленно произнес он, обращаясь к матери. – Говорил, что все эти пирамиды – лохотрон. А ты ещё меня упрекала, что я слишком жёстко с отцом. Вот тебе и результат…
— Замолчи, Сергей! – Елена Сергеевна с болью посмотрела на сына. – Разве ты не видишь, как ему тяжело?
— А мне его не жалко, – холодно ответил Сергей. – Он нас всех подвел. И тебя, и Ирину… Мы теперь останемся ни с чем благодаря его глупости.
— Серёжа! – Елена Сергеевна с укором посмотрела на сына. – Как ты можешь так говорить?! Он же твой отец!
Но Сергей уже не слушал. Он развернулся и вышел из кухни, бросив на ходу:
— Разочаровал ты меня, папа… сильно разочаровал…
*******
Дни после краха отцовской мечты превратились в сплошной кошмар. В квартире поселилась тяжелая, давящая тишина, нарушаемая лишь редкими фразами, отравленными упреками и горечью. Андрей Петрович, словно постаревший на десять лет, замкнулся в себе, перестал выходить из комнаты, отказывался от еды. Елена Сергеевна, разрываемая чувством вины и обиды, бродила по квартире тенью, не в силах вернуть в дом былое тепло.
Сергей почти не появлялся дома, пропадая на работе. Он избегал разговоров об отце, и лишь изредка, в телефонных разговорах, Елена Сергеевна ловила в его голосе нотки вины и беспокойства. Ирина, наоборот, старалась проводить с отцом как можно больше времени, читала ему книги, рассказывала о своих творческих планах, но её слова словно пролетали мимо, не в силах пробить броню отчаяния, в которую заковал себя Андрей Петрович.
Однажды утром Елена Сергеевна обнаружила мужа на кухне. Он сидел за столом, сгорбившись, и смотрел в одну точку невидящим взглядом. В первый момент Елена Сергеевна испугалась – так беспомощно и старо выглядел её всегда сильный и уверенный в себе муж.
— Андрюш, ты как? – она присела рядом и коснулась его руки.
Он вздрогнул, словно очнувшись от сна, и медленно повернул к ней голову. На его лице застыла странная, бесцветная улыбка, и Елена Сергеевна почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Лена… – прошептал он, и голос его был хриплым, словно после тяжелой болезни. – Прости меня… Я… я не хотел…
Он не успел договорить. Голова его безвольно откинулась назад, глаза закатились, и из уголка губ по морщинистой щеке поползла тонкая струйка крови…
Скорая приехала быстро, но было уже поздно. Сердечный приступ, объяснил уставший врач, констатируя смерть. Типичная история для мужчин его возраста, особенно на фоне стресса.
Елена Сергеевна сидела на краю дивана и смотрела на пустой дверной проём, где еще недавно стоял её муж, живой и здоровый, пусть и сломленный горечью и разочарованием. Она не плакала, не кричала, не могла поверить в то, что Андрея больше нет. В душе царила пустота, страшная, леденящая пустота, в которой не было ни боли, ни отчаяния, ни даже гнева – только безмолвие, как в заброшенном доме, где давно не звучат голоса и не горят огни.
*******
Похороны прошли, как в тумане. Елена Сергеевна смутно помнила лица соседей, сочувствующие взгляды коллег мужа по заводу, даже приезд Сергея с семьёй – всё было далеко, словно происходило не с ней, а в каком-то старом, выцветшем фильме.
Только вечером, когда гости разошлись, а тишина в квартире стала особенно оглушающей, Елена Сергеевна почувствовала усталость и пустоту. Она механически прибрала со стола недоеденные блюда, помыла посуду, а потом зашла в спальню, которую они делили с Андреем больше тридцати лет.
На прикроватной тумбочке, рядом с его фотографией в рамке, лежала тетрадь в коричневом кожаном переплете. Елена Сергеевна с удивлением узнала её – это был дневник, который Андрей Петрович начал вести много лет назад, после смерти своего отца. Он редко заглядывал в него, хранил в дальнем ящике письменного стола, и Елена Сергеевна уже давно забыла о его существовании.
С странным смешением любопытства и тревоги она взяла дневник в руки. Тонкая кожа была теплой и немного шершавой, словно хранила отпечаток пальцев Андрея Петровича. Елена Сергеевна открыла тетрадь и увидела знакомый почерк мужа – крупный, размашистый, с нажимом.
««« "Сегодня умер отец. Сердечный приступ. Всё случилось так быстро, что я даже не успел… не успел сказать ему… Боже, каким же я был дураком! Всю жизнь молчал, скрывал свои чувства, боялся показаться слабым. А теперь его нет, и я никогда не смогу… " »»»
Дальше шла длинная, запутанная строчка, словно Андрей Петрович в порыве отчаяния провел рукой по ещё не высохшим чернилам. Елена Сергеевна провела пальцем по этой строчке, словно пытаясь разгладить невидимые буквы, и вдруг почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Впервые после смерти мужа она почувствовала не пустоту, а боль. Острую, жгучую боль от осознания того, как мало они знали друг друга, как много слов остались несказанными.
*******
Елена Сергеевна читала дневник мужа всю ночь. Читала, забыв про сон, про усталость, про время. Словно пыталась насытиться голосом Андрея, который звучал со страниц тетради – таким живым, настоящим, лишенным той суровости и замкнутости, к которым она так привыкла за годы их совместной жизни.
Она узнала о том, как сильно он волновался перед их первым свиданием, как гордился её успехами на работе, как тайком плакал от счастья, когда родились Сергей и Ирина. Узнала о его страхах и сомнениях, о том, как он боялся не оправдать её ожиданий, не стать достойным мужем и отцом.
В дневнике были и записи о том самом случае с финансовой пирамидой. Андрей Петрович писал о своих надеждах, о мечтах обеспечить семье достойное будущее, о том, как сильно его ранило недоверие и насмешки сына. Он не оправдывал себя, не перекладывал вину на других, лишь с горечью констатировал: "Я хотел как лучше, но опять ошибся. Боюсь, теперь они никогда меня не простят…"
Елена Сергеевна закрыла тетрадь и провела рукой по лицу. Теперь она видела, как ослепительно сияло солнце за окном, как весело чирикали птицы за окном, как прекрасен этот мир, который она перестала замечать в своей обиде и усталости. Но Андрея уже не было рядом, чтобы разделить с ней этот чудесный день, и от этой мысли сердце сжималось от невыносимой боли.
Она решила показать дневник детям. Может быть, прочитав отцовские признания, они поймут его, простят… и сами смогут избавиться от того груза вины и недосказанности, который лежит на их сердцах.
*******
Сергей приехал вечером, уставший и раздраженный. Он не хотел возвращаться в эту квартиру, где каждый угол напоминал об отце, о его смерти, о собственной вине. Но Елена Сергеевна настояла на встрече, сказав, что им нужно поговорить.
— О чём ты хотела поговорить, мама? – Сергей неуверенно присел на край дивана, избегая взгляда матери. – У меня много дел…
Елена Сергеевна молча положила перед сыном тетрадь в коричневом кожаном переплете.
— Это… дневник отца, – тихо сказала она. – Я нашла его случайно… Прочти, Серёжа, пожалуйста.
Сергей с недоумением посмотрел на мать, потом на дневник. Он не понимал, зачем она ему это показывает, что он должен там увидеть? Очередные нотации и упреки? Или, может быть, попытки оправдать свою финансовую авантюру?
— Мам, у меня нет времени на эти… сентиментальности, – Сергей хотел уже встать, но Елена Сергеевна остановила его.
— Прочти, – повторила она, и в её голосе была такая просьба, что Сергей не смог ей отказать. – Это очень важно, сынок. Для всех нас…
Он открыл тетрадь и начал читать. Сначала неохотно, словно выполняя неприятную обязанность, а потом всё быстрее, забыв про усталость, про дела, про всё на свете. Он читал о том, как отец гордился его первыми успехами в школе, как переживал, когда Сергей решил бросить университет и начать собственный бизнес, как радовался каждой его победе, пусть даже не всегда понимал суть его работы.
Сергей читал о том, как отец мечтал о том, что они вместе будут ходить на рыбалку, как в старые добрые времена, как строил планы на будущее, где у них с Сергеем будет больше времени друг для друга. Он писал о своих страхах и сомнениях, о том, что боится показаться слабым и ненужным в глазах сына, который добился в жизни гораздо большего, чем он сам.
— Боже… – Сергей закрыл дневник и провел рукой по лицу. – Каким же я был слепым идиотом…
Он вспомнил их последний разговор с отцом, свои жестокие, несправедливые слова, и его сердце сжалось от боли. Он так хотел бы вернуть время назад, обнять отца, сказать ему, как сильно он его любит, как ценит всё, что тот для него сделал… Но было уже поздно.
*******
Сергей просидел с дневником отца до самого утра. Он читал его вновь и вновь, словно пытаясь найти ответы на вопросы, которые раньше ему даже не приходили в голову. Он узнал отца с неожиданной стороны, увидел в нем не только строгого и немногословного родителя, но и живого человека со своими слабостями, сомнениями и мечтами.
Елена Сергеевна, видя перемены в сыне, тихо плакала у себя в комнате. Она знала, что виновата перед мужем не меньше, чем Сергей. Виновата в том, что перестала слышать его, видеть за суровостью и замкнутостью ту любовь и нежность, которые он так тщательно скрывал.
Ирина, прочитав отцовский дневник, долго сидела, обняв колени, и смотрела в окно. Она всегда чувствовала особенную связь с отцом, но только теперь поняла, насколько глубоко он её любил, как гордился её творческими успехами, пусть даже не всегда понимал их.
Вечером они встретились на кухне – Елена Сергеевна, Сергей и Ирина. Впервые за последние месяцы они собрались вместе не для того, чтобы обвинять друг друга, а чтобы вспомнить Андрея Петровича, поделиться своей болью и понять, как жить дальше.
— Он… он писал, что гордится тобой, – Сергей неуверенно протянул матери тетрадь. – Говорил, что ты – самая красивая и заботливая жена на свете…
Елена Сергеевна взяла дневник и прижала его к груди. Горячие слезы потекли по её щекам, но это были уже не слезы обиды и отчаяния, а слезы благодарности и любви.
– Он хотел, чтобы ты не бросала рисовать, – Сергей повернулся к Ирине. – Говорил, что у тебя настоящий талант…
Ирина улыбнулась – грустно, но уже без прежней горечи. Она знала, что отец всегда в неё верил, даже если не всегда говорил об этом вслух.
Они еще долго сидели на кухне, вспоминая Андрея Петровича, его шутки, его привычки, его слова, которые теперь звучали для них с особенной силой. Дневник стал своеобразным мостом, соединившим их сердца, помог им понять и простить друг друга, увидеть в прошлом не только ошибки, но и любовь, которая сильнее смерти.
Впереди их ждала новая жизнь – без Андрея Петровича, но с памятью о нем, с теми несказанными словами, которые навсегда останутся жить в их сердцах.
Благодарю за уделённое время моему произведению. Если рассказ понравился, прошу поставить лайк и оставить комментарий. Буду рад узнать Ваше мнение!