Друзья, а давайте-ка я сегодня со всеми Вами, хорошие мои, поздороваюсь вот прям сразу - сразу, а не как обычно это делаю, но и то только лишь потому, что дальше для радушного товарищеского приветствия, простите, места не будет совсем. И ещё потому, что прежде чем начать рассказывать Вам о Герое сегодняшней публикации, да и, вообще, о настоящем Герое нашей страны, о воине и о писателе, я сначала хочу рассказать о том, как я сам лично для себя открыл этого человека с таким большим и добрым сердцем, и произошло это не в школе, нет, а при весьма и весьма забавных, а я бы даже сказал, трагикомичных обстоятельствах в моей собственной жизни. Так что потерпите чуть-чуть, про самого Богомолова Владимира Осиповича обязательно будет, но сначала моя личная история о нём. История писателя и блогера Артёма Чепкасова. Спасибо за понимание, Друзья, и здравствуйте все - все - все...
То, что я люблю читать, думаю, за время нашего знакомства поняли уже абсолютно все из Вас, Друзья мои. Кое - кто мне даже необычное прозвище дал "Артём - Книжка", что считаю для себя очень почтенным. В общем, нравится мне такое вот моё незаурядное прозвище. Как нравятся и книги, особенно на военно-историческую тематику, среди которых очень много, так называемой, семейной саги. Подчёркиваю, не мелодрам с соплями и неуёмными, но при том наигранными страданиями не пойми о чём, а именно саги. Такие как, например, как "Вечный зов" Анатолия Иванова или "Тихий Дон" Михаила Шолохова. На втором месте для меня стоят детективы, а на третьем, когда хочется очень - очень чего-то такого лёгкого, без заморочек - фентези, но в последнем случае, признаюсь, всё слишком уж избранно. Допустим, книжный вариант "Властелина колец", в отличие от его киновоплощения, я так и не осилил. Впрочем, может быть, просто потому, что некогда, но с другой-то стороны мне на ура зашла вся серия "Волкодава" Марии Семёновой, тогда как одноименный фильм я выключил минуте на десятой и больше никогда не включал. Ну, и точно также мне одновременно нравятся и фильмы, и книги про Нарнию, и одновременно с тем не нравятся ни книги, ни фильмы про Гарри Поттера. Еще очень люблю фентезийную прозу Андрея Белянина и жаль, что по его книгам до сих пор не сняли кино. В общем, я это всё сейчас к тому, Друзья, что, да, я реально, на полном вот серьёзе - "Человек - Книжка". Читаю сам с пяти лет, а пишу с шестнадцати, хотя пробовать писать начал ещё лет в семь, кажись, или в восемь...
Словом, без книги я жить не могу в прямом смысле слова. Без книги я буквально схожу с ума. И вот однажды такой вот весь из себя книголюб я взял да и угодил во солдаты. И не просто во солдаты, а в срочники, то есть, в самые, что ни на есть бесправые военнослужащие. Случилось это, если Вы помните, ровно двадцать пять лет тому назад, о чём я Вам пару - тройку дней назад уже рассказывал в публикации "Виноват военкомат". Так вот, книги в армии, конечно же, были, целая полковая библиотека имелась, как и положено. Но! Читать эти книги было нельзя! И, вообще, ходить в библиотеку молодому бойцу крайне вот не рекомендовалось бойцами старыми. Ну, разве, что за различными там уставами, которые днём мы зубрили наизусть в Ленинской комнате за партами, а ночью уже непосредственно у своих коек да обязательно в положении "упор лёжа", заучивали, что жить по уставу - не есть хорошо. И даже опасно. В общем, уставы для бойца первого года службы в российской армии 90-х были абсолютно бесполезными книгами, простите уж меня мои замполиты - зачем их читать, если тут же должен их забыть и жить совершенно по иным правилам...
Впрочем, бесполезному чтению я вовсе и не удручался. За постоянными физо и тактикой, да всевозможными нарядами было некогда от слова "совсем". Ни читать, ни переживать по поводу того, что не читаешь. И физо мне тогда нравилось куда как больше, нежели чтение. Ну, потому, что от чтения уставов, повторю, никакой практической пользы не было, а от физо была - с каждым разом я всё легче и легче переносил все тяготы и лишения, особенно по ночам всё в том же паралельном взлётке положении и под особо лютую и любимейшую команду сержантов "Полтора"! Короче, за период своей духанки я, вообще, забыл, что такое книга, зачем она нужна и нисколько по этому поводу уже не загонялся. Ну, нет в моей жизни больше книг и не надо, лишь бы пожрать посытнее да поспать подольше дали, и на том, как говорится, спасибо. Но однажды дождливой и противно-сырой Кавказской зимой случилось-таки чудо прям. Я заболел! Простыл! Температура под сорокет! Нет, неважно чувствовал я себя уже с утра, но в армии "косить" не принято и, если ты болеешь, то, значит, ты не можешь подняться с койки, а я же утром поднялся, сил хватило. Да, и как это так было не подорваться по зычной команде "Рота! Подъём!", перемежаемой матами, а иногда даже и пинками старослужащих? Но вот после отбоя на очередную ночную прокачку я уже реально встать не смог. Деды не поверили, обматерили, однако бить не стали, а позвали старшину, бывшего в ту ночь ответственным по роте, и он, приложив свою ладонь к моему лбу, таким матом покрыл уже самого дежурного по роте, что в полковой санчасти я оказался минут, максимум, через десять, если не раньше - меня дневальные свободной смены реально на своих руках и буквально бегом оттащили к врачам. А что? Выносливости у нас к тому времени уже у всех хватало, хоть отбавляй - закачали нас деды по ночам, да и днём на физо постоянку "раненых" таскали на себе, - вот и пригодилась наука солдатская...
В общем, Друзья, призвавшись в армию в июне тысяча девятьсот девяносто девятого года, в санчасти, скажем так, по-нормальному, а не тупо на беглый ежевечерний осмотр, мол, нет ли синяков в области груди и на плечах да голенях, я оказался аккурат в конце января года двухтысячного. И золотые это были денёчки, скажу я Вам. Всё как в книжках про раненого в бою бойца - Героя: медсестрички заботливые, улыбчивые, белые простыни, мягкие кроватки, нескончаемый дождь за оконом, а, самое главное, никто не орёт, тем паче матом, и... И книги! Не уставы, а книги! И, к своему удивлению, читать-то я, как оказалось, и не разучился - помогли-таки уставы, буквы-то везде одинаковые.
Разумеется, сначала мне сбили температуру, а уж потом я как взялся читать, как взялся. Впервые за полгода вдовль ел, спал и читал. И за неделю пребывания в санчасти прочёл аж целых две книги. Нет, прекрасное было время, скажу я Вам, хотя, забегая вперёд, отмечу, больше оно ни разу не повторилось. Впрочем, и служить-то мне после того оставался всего год, о чём я ещё не догадывался, потому как половина из этого срока пройдут в Чечне, чего я тоже знать тогда ещё не мог. Кстати, в Чечне между боевыми выходами я тоже читал и много. Перечитал "Войну и Мир" Льва Толстого и "Таинственный остров" Жюля Верна. Но, всё равно, больше всего я запомнил не то, что читал в Чечне, а то, что читал в санчасти, пока грипповал. Ну, Потому что в Чечне-то я уже тоже был сначала "черпаком", а потом и "дедушкой", и то, что могу себе позволить читать, было как-то вот само собой разумеющимся, и по большей части уже даже от делать нечего. Не то, что в санчасти - там я, недавно переведённый из "духов" в "слоны", то есть, никаких прав, по-прежнему, не имевший, реально отдыхал от круглосуточной своей ратной службы. На армейском сленге это называлось "гасился". Но, так как всего один раз за всю службу и только лишь одну неделю, причём ушёл в санчасть не на своих двоих, а был туда унесён на четырёх чужих, мне за тот мой "загас" никто ничего реально ни разу не предъявил. И даже сержанты! Они меня просто в наряды некоторое время ставили чаще других моих сопризывников. Ну, чтобы не повадно мне было впредь болеть да так, что у них уши от старшинского матерного ора закладывает...
Ну, так вот, Друзья мои дорогие, подписчики и гости, спасибо Вам, что дочитали до этих строк, и именно отсюда мы и начинаем говорить о писателе - фронтовике и ещё одном вековом юбиляре - Владимире Осиповиче Богомолове. Почему отсюда? А потому что второй из двух, прочитанных мною в санчасти книг, была "Момент Истины", другое название которой, неофициальное, "В августе 44-го", под которым в итоге и снят известный и очень - очень хороший фильм белорусского режиссёра Михаила Пташука, по мотивам вышеобзначенного произведения. Первой же моей книгой в санчасти был детектив "Чужая Маска" Александры Марининой. Тоже, довольно-таки, интересное чтиво, но его автору до сотки, Славу Богу, ещё далеко, да и о войне в её книгах если и упоминается, то вскользь, посему об Александре Марининой мы сегодня не будем. А будем о Владимире Осиповиче Богомолове, которому сегодня исполнилось бы ровно сто лет. Да, в общем-то, и исполнилось. Точно так же, как исполнилось Юрию Бондареву, Борису Васильеву, Виктору Астафьеву, Юлии Друниной, Василю Быкову. Исполнилось, потому что все они несомненно живы. Живы в нас своими книгами. И никогда не умрут. Во всяком случае, лично я не хочу, чтобы они умирали. Да, теперь уже есть ряд авторов, написавших об Афганской и Чеченской войнах, к коим совсем немного, но принадлежу и я, а так же появляется множество авторов, пишущих сегодня про СВО, и число последних по понятным причинам будет только расти, что только хорошо. В смысле, что войне конца и края пока нет и воюют всё больше и больше людей - плохо, но вот то, что из этого столь большого количества воинов выйдет в итоге куда как больший процент писателей - окопников по соотношению с нами, "чеченцами" - это вот хорошо.
Но ни мы, "афганцы" и "чеченцы", ни авторы - участники СВО, ни в коей мере не должны загораживать собой писателей - фронтовиков Великой Отечественной войны, потому что это особенные люди. Совершенно особенные. Они - основа российской военной прозы и они учат нас, как надо писать о войне, а писать можно по-разному, совсем - совсем вот по-разному, но главное, правдиво. А писатели - фронтовики именно так и писали, и уже потому мы не можем их забыть. Они - наша основа. Тех, сегодняшних, кто сегодня так или иначе, но тоже пишет о войне. А разве можно разрушать свою же основу? В данном контексте забывать о ней? Нет, нельзя! Это даже не просто глупо, это преступно. Кстати, если Виктор Астафьев своих "Прокляты и убиты" написал слишком чернушно, что вызвало и до сих пор вызывает бурю негатива у людей, простите, но считаю, недалёких и историей той войны не интересующихся совсем, а лишь играющих в свой местечковый популизм на этой, вне всякого сомнения, Святой Теме, то Владимир Богомолов за свою военную прозу в 2003 году получил медаль ЮНЕСКО "За гуманизацию жестокого военного времени". Два писателя - фронтовика писали о войне абсолютно по-разному, но оба талантливо, проникновенно, а, самое главное, правдиво. И касаемо прозы Богомолова понятие "правдиво" приобретает особый смысл, потому что нашлись в 90-х годах люди, которые утверждали, что он не то что бы не воевал совсем, но даже и в армии-то не был, а, проторчав всю войну в эвакуации в Казани, всё - всё о своей службе нафантазировал уже потом и по рассказам реальных фронтовиков из своих знакомых. Ой, что-то я опять, всё-таки, затянул, прошу прощения. Итак, Владимир Осипович Богомолов.
Вообще, биография Владимира Осиповича, действительно, довольно-таки, запутанная и с первого раза непонятная даже, отчего, конечно же, легко можно поверить в то, что он просто выдумщик, ни разу и из дома-то не выходивший. Но это если только не читать его книг. Дело в том, что родился Володя ровно сто лет назад, 03 июля 1924 года, в деревне толи Кириллово, толи Кирилловка Московской области, бывшей на тот период времени ещё губернией - пережитки, так сказать, царского прошлого, изменить которое по всей стране, кардинально да к тому же по щелчку пальца, у большевиков как-то вот поначалу не получалось. Но и это ещё не всё то загадочное, чем было так своеобразно отмечено рождение будущего писателя. Мало того, что этот человек родился в не ясно до сих пор какой именно деревне, так ещё и вовсе не как Богомолов и даже не как Осипович, а - Войтинский Владимир Иосифович. Внук известного педагога - математика дореволюционного Петрограда - Войтинского Савелия, и тоже толи Осиповича, толи Иосифовича, племянник известного Ленинградского искусствоведа - Войтинской Надежды Савельевны, и сын Войтинского Иосифа Савельевича - кандидата юридических наук и профессора кафедры трудового права в Московском Юридическом институте, того самого, что в 1931 году ушёл в самостоятельное плавание от юрфака МГУ. Женой профессора и, соответственно, мамой Володи, была дочь адвоката из Вильно - Надежда Павловна Богомолец и до своих десяти лет будущий разведчик и писатель жил в доме её родителей, в том самом подмосковном посёлке толи Кириллово, толи Кирилловка. В общем, семья была самая что ни на есть интеллигентная.
В марте 1938 года Войтинского Иосифа Савельевича, как и множество других ученых во всех областях науки, арестовывают, но в тюрьме у него от произошедшего случается инсульт с потерей речи, в связи с чем его отправляют на принудительное медицинское лечение и в итоге он умирает в январе 1943 года в психбольнице Казани. Умирает сам - это раз, а два - никаких гонений его семье не чинят и его сын спокойно продолжает жить под его же фамилией - Войтинский, правда, бросает школу и сбегает в Крым, где работает рыбаком и там же сдаёт экстерном экзамены за 8-й класс. В Москву Владимир вернётся только в мае 1941 года - накануне Великой Отечественной войны, с началом которой немедленно и на добровольной основе становится пожарным в Филевском полку Московской противовоздушной обороны, а затем, после наступления своего семнадцатилетия и сразу же приписав себе год, оказывается в школе младших командиров (сержантов) в одной из воздушно-десантных бригад.
А дальше опять сплошная загадка. То, что воздушно-десантные бригады именно в такой своей ипостаси в итоге не воевали, но либо переформировывались в гвардейские стрелковые части, либо пополняли их за свой счёт, сами оставаясь при этом в тылу, - факт, в общем-то, известный. Так вот, по одним данным, в октябре 1941 года Владимир Войтинский, будущий Богомолов, распределяется на должность помкомвзвода в 6-й гвардейский стрелковый полк 2-й гвардейской стрелковой дивизии, много позже получившей знаменитое и по сей день почётное наименование "Таманская". О том, что Владимир Осипович был в этой части и реально воевал, говорит не только он сам, вспоминая, как едва ли не в первом же бою при миномётном обстреле противником снесло полголовы его взводному и тут же убило его двух товарищей, с которыми он вместе и пришёл в учебку, хотя мог бы спокойно ещё целый год на войну не ходить, но и справка Особого Отдела КГБ при Совете Министров СССР, которые уж точно врать не стали бы. Но при этом, сам Войтинский - Богомолов говорил якобы, что в 1941 году воевал на Калининском фронте, то есть, северо-западнее Москвы, тогда как его гвардейская дивизия, переформированная за смоленские оборонительные бои из обычной 127-й стрелковой дивизии, с октября 1941 года воевала на Юго-Западном фронте, в составе 13-й общевойсковой армии: Брянщина, Орловщина, Курск. И выходит, что мы видим ещё одну несостыковочку в биографии писателя, который долго, впрочем, не провоевал (пехота, вообще, долго не воюет) и, получив тяжёлую контузию, прям как другой писатель - фронтовик Борис Васильев, надолго оказался в Ташкентском эвакогоспитале, а затем и вовсе в глубоком тылу, в г. Бугульме, где в эвакуации уже находилась его семья.
Кстати, ещё немного о семье. В 90-е годы всякие хайпящиеся на горяченьком и при том зачастую буквально высосанном из пальца, журналисты баяли, будто бы Владимир сменил себе отчество с Иосифофич на Осипович, когда узнал, что его отца расстреляли по личному приказу Сталина, который тоже ведь Иосиф и носить в своём отчестве имя такого человека для парня было неприемлемым. Бред! Как мы уже, выяснили, отец Володи умер сам, суда над ним так и не было - это раз, а два, причём тут Сталин и его имя, когда каждый нормальный человек, говоря о своём отчестве, в первую очередь думает о своём отце, а не о руководителе государства с таким же именем, как и у отца. Ну, вот моя мама была Владимировна и Путина порой как-то вот не очень, бывало, чего уж греха таить. Но при этом она как-то вот не отрекалась от своего отечества. Ох, в общем, эти журналисты - за бабки такой дичи про людей навыдумывают и потом кричат о какой-то там честной, неподкупной журналистике. И здесь ещё немножко о сравнении - Владимир Войтинский - Богомолов пошёл воевать добровольно в семнадцать лет, а у меня сейчас старшему ребёнку столько же, и в голове моей не укладывается, а как это, в семнадцать лет, и воевать? Впрочем, может быть, у меня это от возраста теперь, потому как сам-то я на войну отправился в девятнадцать - невелика разница с семнадцатилетними. Может, и впрямь, война - дело молодых? Ладно, продолжаем о Владимире Осиповиче (Иосифовиче) и как я понимаю, Осип и Иосиф - это одно и тоже, просто в разной транскрипции.
Военную судьбу Владимира Войтинского - Богомолова в 1941 году сравнивают с военной судьбой Бориса Крайнова, а я так понимаю, эдак ненавязчиво обвиняют Владимира, что он просто украл у Крайнова его военную биографию, а сам никогда на фронте не был. Только вот Борис Крайнов не воевал осенью 1941 года в пехоте, пускай даже и гвардейской, а был командиром известного отряда диверсантов - того самого, в котором ушли на своё последнее задание и не вернулись Вера Волошина и Зоя Космодемьянская (в блоге есть публикация об этих святых девочках, которых так же оболгали либералы, так что, кому интересно, читайте и обсуждайте, Друзья). Ну, и где тут хоть какое-то сходство? Крайнов и Войтинский - Богомолов? Совершенно разные военные судьбы и только время одно - безысходная осень 1941 года.
Почти год, с июля 1942 года по июнь 1943 года Владимир находится в тылу, долго восстанавливаясь от последствий контузии, после чего вновь призывается в армию и направляется в г. Ижевск, куда ещё раньше из блокадного Ленинграда было эвакуировано артиллерийско-техническое училище, то есть, он должен был стать не конкретно офицером какой-нибудь гаубичной или противотанковой батареи на передовой, а обслуживающим персоналом и работать в тылу, спокойно себе починяя разбиты в боях артиллерийские орудия. И вот здесь, как раз, военная биография Войтинского - Богомолова очень схожа с военной биографией другого известного всем нам писателя - фронтовика, моего любимого Бориса Васильева. Борис Львович, как раз-таки, на Северо-Западном фронте и именно в составе воздушно-десантного подразделения в апреле 1943 года и получил тоже свою тяжёлую контузию, провоевав по сути не более двух недель, и потом обучавшегося так же в инженерном училище да дослуживавшим уже в тылу, обеспечивая ремонт танков и конструтируя новые боевые машины. Только вот отчего-то нигде и никто не говорит, что и вовсе не воевавший Войтинский - Богомолов взял да и стащил себе военную биографию Васильева. Хотя, может, это потому, что сам Васильев, друживший с Войтинским - Богомоловым, никогда и никому не позволил бы нести этот бред. Борис Львович, хорошо зная Владимира Осиповича и бывая часто у того в гостях, всегда прямо о нём говорил, мол, видно, тяжёлая ему война досталась, вот и молчит, не говорит ничего о ней, но видно, прекрасно видно, войну он знает очень хорошо.
А же думаю, что молчал ещё Войтинский - Богомолов о своей войне, потому что, начиная с осени 1943 года и до самого конца, он служил уже в разведке. Правда, как он туда попал из артиллерийско-инженерного училища, не знаю. Но, тем не менее, форсировал Днепр, воевал у Житомира, где и мой дед, и где Виктор Астафьев, а потом, внимание, за Кировоград, где и Василь Быков, которого там тяжело ранили 10 января 1944 года (читайте и обсуждайте публикацию "Василь Быков: мягок по-белорусски"), и Войтинский - Богомолов был там же ранен 12 января 1944 года. Кстати, 10 января 1944 года, как и Быков, была тяжело ранена Юлия Друнина, только в Белоруссии и где-то там же и тогда же погибла её подруга - Зинаида Самсонова из Яблочного захолустья (читайте и обсуждайте в блоге публикацию "Юлия Друнина - человек, поэт, воин, гражданин). Ну, и Вы, конечно же, видите, Друзья, как и в самом деле часто бывают похожими фронтовые судьбы - Василь Быков ранен в боях за Кировоградщину 10 января 1944 года, а ещё через два дня в этих же боях ранен Войтинский - Богомолов, который потом опять почти полугода мотается по госпиталям да запасным частям в тыловом уже да уже начавшем заново отстраиваться Сталинграде, и в итоге оказывается уже старшиной в разведуправлении 8-го механизированного корпуса 2-го Украинского фронта, а затем - 3-го Белорусского фронта и участвует в освобождении Минска и Гродно, о боях за которые, Друзья, завтра постараюсь написать.
Ну, а дальше, Друзья, всё, что касается Владимира Войтинского - Богомолова, тайна, покрытая мраком, потому как летом 1944 года он внезапно становится оперуполномоченным контрразведки "Смерш" всё того же 3-го Белорусского фронта и уже в звании лейтенанта. И кто знает, а вдруг именно он участвовал в проведении спецпроверки моего прадеда, освобождённого из фашистского плена в Молодечно 01 июля 1944 года, и проверочно-фильтрационное дело на которого я пока так и не нашёл. Ну, а что? Чем чёрт не шутит? Прадеда моего освободили части 3-го Белорусского фронта, спецпроверку "Смерш" он проходил в течение месяца на базе 202-го Фронтового Запасного Стрелкового полка 3-го же Белорусского фронта и воевать прадед после проверки продолжил в составе 3-го Белорусского фронта, где одним из особистов и был Войтинский - Богомолов. Я из изученных мною архивных документов хорошо теперь знаю, на войне места мало. В общем, с лета, по другим данным, с осени 1944 года Войтинский - Богомолов становится контрразведчиком и на этом повествование о нём можно было бы, пожалуй, и закончить, однако не станем торопиться, Друзья, и отметим, что в этой должности будущий писатель будет освобождать от фашистов Польшу и Восточную Пруссию (нынешняя наша и только наша Калининградская область), а Великую Победу встретит в Берлине, находясь там, вероятнее всего, в служебной командировке, после чего отправится в Манчжурию, куда, вообще, отправятся практически все воинские части того самого 3-го Белорусского фронта, в том числе другой мой прадед - Ярыгин Ефим Степанович, сапёр, освобождавший Смоленск, Литву и бравший Кенигсберг (Калининград). После окончания Второй Мировой войны 02 сентября 1945 года, под самый занавес которой опять будет ранен, Войтинский - Богомолов продолжит свою совсекретную службу на Чукотке и Южном Сахалине, хотя злые языки будут трепать, что на самом деле он там сидел под арестом за нарушение субординации, когда на каком-то совещании сильно повздорит с вышестоящим начальством. Только вот при этом с 1947 года он будет уже в Прикарпатье гонять по лесам тех, кого теперь добивает наша армия в одной соседней с нами стране, не к ночи будь она помянута. В 1950 году Войтинский - Богомолов, уже дважды орденоносец, комиссуется в запас по состоянию здоровья и вернётся в Москву.
И что же мы видим, Друзья, из всей этой истории? А видим мы очень много несостыковок в биографии Войтинского - Богомолова и отсюда изрядное количество конспирологических, зачастую бредовых, теорий журналистов, сводящихся, причём даже со слов некоторых знакомых самого этого писателя, к тому, что он не воевал, отсиделся в тылу, где-то в Татарстане, а потом придумад себе героическую военную биографию. Ну, а что, писатель-то он и в самом деле был талантливый и такому что-нибудь выдумать, раз плюнуть, при том, что и выдумывать с нуля не особо-то и нужно - друзья же, знакомые воевали. У того кусочек его военной биографии слямзил, у другого, и вот тебе, пожалуйста. И один только вопрос в связи с этим остаётся - с двумя орденами Отечественной войны и медалью "За Победу над Германией" что будем делать? Они-то у него были и есть. Или, может, он их купил где, а? Точно так же, как потом и в архивные документы реальных воинских частей, которые сейчас легко можно посмотреть на сайте "Память народа", он тоже сам себя везде внёс, да. Нет, ну, а что такого, если всем известно, что, внаглую пользуясь своими связями в контрразведке, Войтинский - Богомолов реально был единственным писателем - фронтовиком, кто имел доступ к секретным архивным документам. Бондарев, Астафьев, Быков то имели, то не имели, нет, в общем, точной информации, а Войтинский - Богомолов имел этот доступ, к бабке не ходи, тем паче, что и жил непосредственно в Москве в отличие от всех вышеуказанных.
Та что, граждане либеральные журналисты, прежде чем нести ахинею про человека, просто сядьте и подумайте о том, что реально мог, а чего - нет. Внести своё имя в архивные документы частей точно нет. И ещё поймите одно, Войтинский - Богомолов был разведчиком и не просто, а "смершевцем". Он априори очень много Вам не рассказывал о своей службе и потому, что не хотел, и потому что не мог. Вот поэтому он Вам байки и трепал различные, как и некоторым своим друзьям - товарищам, особенно многочисленным знакомвм женщинам, к тому же сам слыл ещё тем ловеласом. В общем, Войтинский - Богомолов перед всеми создал себе загадочный такой и главное романтичный образ, окутанный сотней сотен тайн. А Вы как хотели-то при общении с разведчиком? А, ну, да, знаем - Вы же со своей свободой слова постоянно требуете от силовиков, от оперативных служб правду и только правду о том, что они делают, и при этом реально думаете, что они Вам её расскажут, дабы тут же стать объектом пристального внимания всяких негодяев, находящихся, как раз, а разработках. Вы, вообще, отдаёте себе отчёт, что такое оперативная работа и, главным образом, разведка во всех её направлениях, и на какой конечный результат это всё направлено? Так что никто и ничего из настоящих разведчиков никогда Вам не расскажет, а будет лишь байки травить, в которых Вы же первыми и запутаетесь да начнёте чушь выдумывать. Чушь - она всегда там, где недостаёт информации. Только вот Владимир Войтинский - Богомолов был, как раз, самым настоящим разведчиком и воевал по-настоящему. Так, как Вам и не снилось. Иначе не написал бы он никогда в жизни ни "Иван", ни "Момент истины", ни "Кладбище под Белостоком", ни больше всего понравившуюся лично мне повесть "Зося" - так достоверно описать чувства молодого командира, заполняющего похоронки на своих бойцов, может только человек, который либо делал это, либо при этом присутствовал. Ну, и "Момент Истины", разумеется - никто больше не смог написать о работе контрразведчиков так, как это сдедал Владимир Войтинский - Богомолов - самый настоящий писатель и самый настоящий разведчик. А Вы говорите, он не воевал, он всё выдумал. Ээх... Впрочем, чему я удивляюсь, коли у Вас Астафьев не воевал, Васильев тоже не воевал. И как это только Вы в невоевавшие умудрились не записать Кондратьева и Быкова - странно даже. Теперь вот выясняется, что и Богомолов тоже не воевал. Обалдеть! Кстати, мне тут один комментатор задал вопрос, как, мол, Астафьев мог писать что-то о мыслях генералов, если сам генералом не был? Ну, как-то мог, на то он и писатель. Быков тоже вот партизаном не был, а сколько про партизан написал. Вот и подумают пускай обо всём этом, граждане журналисты и комментаторы, все из числа обличителей... Себя пксть обличат для начала, а мы, Друзья, переходим к завершению публикации.
В 1952 году Владимир Осипович, оставаясь всё ещё Войтинским, экстерном закончил школу рабочей молодёжи, в затем поступил на литературные курсы при МГУ, однако, осознав, что не тому он хотел научиться в литературе, чему учили по факту на этих курсах, бросил их через два года и, самое интересное, став уже признанным представителем лейтенантской прозы, никогда, до самой своей смерти так не испытал желания, вступить в Союз Писателей, куда его особенно настойчиво приглашали после публикации повести "Иван", по мотивам которой снят страшный и пронзительный фильм "Иваново детство" Андрея Тарковского, который рекомендую всем, как и "В августе 44-го" Михаила Пташука, хотя сам автор этот фильм так не принял из-за разногласий с режиссёром, с которым в итоге даже в один год из жизни ушёл. В 2003-ем.
И только начав серьёзно писать, Владимир Осипович взял себе псевдоним по фамилии матери - Богомолец, который, спустя некоторое время незатейливо трансфориировался так в Богомолов. Кстати, сын Владимира Осиповича - Александр, которого он со слов всяких там особо одарённых, якобы не спросив жену, переименовал в Ивана, так и остаётся Александром и записан на фамилию своей матери. А, вообще, Владимир Осипович Богомолов, как мне видится, писал в итоге не очень много и часто да так и не смог закончить четыре своих произведения с рабочими названиями: "В кригере", "Вечер в Левендорфе", "Жизнь моя иль ты приснилась мне", "Академик Чалышев", "Десять лет спустя", и "Срам имут и мёртвые, и живые, и Россия". Предпоследняя повесть, кстати говоря, посвящена Сталину и отношению к нему, а последний роман - о самом известном предателе периода Великой Отечественной войны - генерале власове, по поводу неоднозначной на первый взгляд личности которого вёл нещадную дискуссию с одним из писателей, оправдывавшим иуду. И лично мне очень жалко, что этот роман не был Богомоловым закончен и опубликован, а то, может быть, у нас было бы что-то более существенное, чем крыть писателя Дмитрия Быкова, признанного в России иноагентом и совершенно по делом, а то ишь тоже негодяя реабилитировать задумал, памятники ему ставить (переписку Богомолов не с Быковым вёл, а с другим таким же, чью фамилию не помню, Владов или что-то вроде этого). Ага, щаз, реабилитировать челвека, желавшего смерти нашей стране. Слава Богу, отбились, хотя без романа Владимира Богомолова было сложновато. Но верю, с Дмитрия Быкова статус иноагента никогда не снимут.
Так почему же Владимир Осипович так мало писал? А всё просто - человек широкой души, всегда по вочпоминаниям современриков с улыбкой на устах, но при этом предпочитавшего лишний раз помолчать, особенно о своём прошлом, он вёл, довольно-таки, активную общественную работу и требовал от продажного ельцинского руководства России, оказать государственную поддержку советским военнослужащим в Прибалтике, оставшимся там после распада СССР на птичьих правах в буквальном смысле слова. И, кроме того, Богомолов принимал участие в освобождении из чеченского плена полковника налоговой полиции Николая Иванова. Словом, бурлила жизнь, бурлила страна, бурлил и настоящий разведчик Владимир Богомолов. И, может быть, он и успел бы ещё дописать, да былые раны не дали, унесли-таки в могилу от рака, развившегося со временем из-за них же, из-за физических травм войны, которых у невоевавшего человека быть, сами понимаете, Друзья, не могло. Что же касается душевных ран писателя и разведчика, то о них, о том, что видел на войне, он никогда ничего никому не говорил. Разве что в немногочисленных своих повестях и рассказах о войне да несеольких обрывочных, несерьёзных каких-то интервью различным журналистам. Но только, если последние так ничего и не смогли из тех интервью понять о Богомолове, то мы-то, уверен, можем. Из его книг, коих, к сожалению, так немного. Вот так вот, Друзья. Как говорится: "Бабушка приехала". Момент Истины! И спасибо Вам и за него, и за Зосю, дорогой наш писатель - фронтовик Владимир Осипович Богомолов. С Днём Рождения Вас, со столетием Ваших тайн, тем паче, что в Вашей родной Москве 03 июля 2024 года уже наступило и Вы уже родились... С Уважением, писатель Артём Чепкасов...