«Баня». Мобилизованный военнослужащий
Колымский парень из поселка рассказал о добровольной мобилизации и подвигах сослуживцев.
— Мы, когда на фронте оказались, как-то у нас с бытом было не очень. Я метнулся в Донецк, купил там генератор, запустил у нас скважину, в полуразрушенном здании целой осталась ванная комната, я там организовал баню для ребят, оттуда и позывной такой появился.
Сам родился в Магаданской области, в Тенькинском округе. Отец мой с Западной Украины, поэтому первые три класса школьных я там учился, потом — в Омчаке. В Магадане в Политехникуме получал среднее образование. Часто в техникум захожу, разговариваю с куратором моим, мы в дружеских отношениях, они меня помнят, я — их. Окончил техникум и пошёл в Армию. Оттуда вернулся с медалью «За борьбу со стихией на Амуре», мы тогда чуть ли не живым щитом воду держали.
До службы я работал в энергосфере. Сидели как-то после начала мобилизации с ребятами, говорили про жизнь, пацаны что-то начали жаловаться: «Мы тут сидим, там наши пацаны воюют, а мы тут отдыхаем». Я им предложил позвонить главе района, поехать в военкомат, отправится самим на передовую. Ну, в итоге, я сам позвонил везде, мне прислали повестку в администрацию Усть-Омчуга. Приехал я туда, естественно, один из всей компании, с которой сидел.
Забрал повестку и уже через два часа — на самолёт. Получается, что я мобилизованный доброволец.
Даже попрощаться с семьёй не успел особо. Мама такое моё решение в штыки восприняла, отказалась в это верить, это она ещё не знает, что я сам напросился, но оно и понятно, она же мама, переживает сильно. Но мне сказали, что гордится очень, и отец гордится. Значит, понимают, почему я так поступил. И поддерживают меня очень, в отпуске оберегают мой отдых. Одним словом — настоящие родители.
На передовой из быта самое важное — вода. Без неё прям плохо. Я пока в отпуске был, баню нашу разбомбили, скважину повредило. Надо опять что-то придумывать, и люди нужно чтобы рядом были порядочные. Бывает такое, что ребята группами по городам собираются, и есть некоторые нюансы в общении, но обычно всё решаемо.
С Колымой мало кто хочет связываться, там надо быть вместе, сообща. Этот принцип работает везде.
Вот я в отпуск поехал и точно знаю, что поеду обратно в срок. Есть такие, кто пытается подольше остаться, задержаться, а ведь это ты делаешь плохо тому, кто там остался, их отпуска оттягиваются, им тоже хочется семью увидеть. Пока я тут, в родном регионе хожу на разные встречи, разговариваю с администрацией, с комиссаром, с волонтёрами, чтобы постараться решить максимальное количество сложностей, которые там есть у бойцов наших.
Свободное время на передовой есть, конечно. Отдых тоже нужен. Его мало, но если появляется возможность, то отдыхаем. Кто-то книги читает, кто-то письма пишет, кто-то фильмы смотрят.
Мы фильм видели, снятый ребятами из ЧВК, если бы я там на передовой сам не был, я бы в жизни не поверил, что такое может происходить. А теперь, как будто этот фильм про всех нас снят.
Новости смотрим редко. Один раз открыли каналы украинские, а там писали про то, как ВСУ разбил военный склад в Магадане. На кого это рассчитано, понятно, мы все тут знаем, что у нас таких складов нет, а там всё это враньё заходит хорошо, никто им там правду не скажет.
Вы знаете, про себя говорить как-то сложно, а подвиги там наши солдаты ежедневно совершают. Они разные — эти подвиги, кто-то жизнь сослуживцу спас, кто-то задачу выполнил, всё это подвиг.
Был у нас такой случай. Мобилизованный один, ну вот любитель выпить на гражданке, как-то к нему серьёзно не относились — что взять с выпивохи. У его группы задача стояла взять опорный пункт, никто не думал, что он там себя как-то проявит, а он эту группу возглавил, вперёд всех вышел, чуть ли не с криками: «Вперёд, за Родину!» в опорник запрыгнул, взяли они там шестерых пленных. Сослуживцы были в шоке, конечно, но это приятный шок. А у меня нет пока наград по СВО, да мы к ним спокойно относимся, есть или нет, служить, Родину защищать — наш долг и без наград. Хотя был недавно случай, вывез из-под обстрела командование одно, ещё и за боевой единицей техники вернулся, её тоже спас, получается, от уничтожения. Такая задача у меня была, я её выполнил.
Я лично не сталкивался, но мои ребята, которые с задания возвращались, рассказывали много, что там английская речь, польская. Даже актёр там был, который расстреливал наших ребят, а потом ещё и интервью давал.
Для них фронт — сафари, на русских поохотиться, денег заработать. Вся техника у них фашистской свастикой усыпана, это я лично видел.
Это мы защищаем наших людей, если бы СВО не началось, мы бы сразу потеряли и Крым, и Донбасс, и Ростовскую область и ещё много чего, а знаете, как жалко людей местных.
Я вот с бабушками общаюсь, рассказывают такие ужасы, а ведь они даже не военные, простые люди, они сейчас очень довольны, что Российская Армия пришла, что прекратилось их унижение.
Одна женщина рассказывала, что она с Азовстали, была за Украину, что сама бегала и кричала про злых москалей, а когда укронацисты начали отступать, они к ней домой пришли, за волосы её дочь уволокли, и больше она её не видела. Теперь помогает русским солдатам.
Вот так в одночасье глаза у человека раскрылись, пришло понимания того, кого она поддерживала, к сожалению, осознание трагическое.
Вот чтобы такие случаи фашистского режима не повторялись, мы и победим, это естественно, это неизбежно. Это наши люди, наши земли, мы обязаны защитить их и всю Россию.
