Густав Теодор Фехнер начал экспериментировать с растениями в 1839 году, надеясь раскрыть природу "послеобраза" (послеобраз — это изображение, которое остается на сетчатке глаза после того, как человек некоторое время смотрел на солнце). Он начал смотреть на солнце, и через несколько дней после начала эксперимента Фехнер понял, что начинает слепнуть. Он удалился в затемненную комнату, молясь о Божественном вмешательстве и надеясь, что зрение вернется. Он оставался в темноте три года, и когда снова вышел на солнечный свет, обнаружил, что его зрение восстановилось. Благодарный за это, он стоял у воды, наслаждаясь красотой цветов и растений. Фехнер начал размышлять о том, что растения имеют душу, и переключился с изучения физики на изучение философии.
Фехнер написал книгу под псевдонимом доктор Мизес. В своей книге он утверждал, что человеческая жизнь проходит через три стадии: первая — это непрерывный сон от зачатия до рождения, вторая — полубодрствование, которое он называл земной жизнью, и третья — полная бодрость, которая начинается только после смерти. Он описывал путь от одноклеточных организмов через человека к ангельским высшим существам, имеющим сферическую форму, которые способны воспринимать всемирное тяготение так же, как обычные люди воспринимают свет, и могут общаться с помощью светящихся символов.
Полагая, что растения имеют жизнь и душу, он пришел к выводу, что у них есть нервная система, скрытая в их волокнах. Фехнер писал о "духовных нервах" во вселенной. Он утверждал, что существует взаимосвязь небесных тел с единой сетью света, гравитации и неизвестных сил. Он говорил, что душа получает ощущения, подобно пауку, который осознает внешние воздействия через свою паутину, и считал, что у растений есть нервы. Он разработал тип обучения, называемый психофизикой, который показал, что нет разделения между разумом и телом, и что эти две сущности являются разными сторонами реальности человека. Разум субъективен, тело объективно, и он верил, что вся жизнь едина и принимает разные формы, чтобы разнообразить себя.
Фехнер утверждал, что, поскольку растение укоренено, у него меньше свободы, чем у людей или животных, и что движение его листьев — это способ растягиваться, подобно тому, как человек или животное тянутся. Он сравнивал поведение растения с поведением животного, которое выпускает когти, когда его захватывают, или убегает от страха. Как и животное, испытывающее жажду или голод, растение также осознает жажду и голод, используя часть своего тела для удовлетворения своих потребностей. Он говорил, что "растительные люди" наблюдают за суетливым образом жизни людей и удивляются, зачем они так торопятся, а цветы общаются через свой аромат, и каждый цветок можно узнать по его запаху.
Чарльз Роберт Дарвин также поддерживал теорию о том, что растения — это разумные существа, которые движутся в определенное время суток так же, как животные, и предполагал, что у растений есть мозг и нервная система, подобно человеческой.
После смерти Дарвина и Фехнера в Калифорнии был опубликован каталог, в котором содержались садовые гибриды. В каталоге был представлен гигантский твердый орех парадокс, который мог расти так же быстро, как мягкая древесина, и мог образовать изгородь, достаточно высокую, чтобы закрыть дом в течение нескольких лет. Там также была гигантская маргаритка с огромными белыми лепестками, яблоко, сладкое с одной стороны и кислое с другой, и гибрид клубники и малины.
Профессор из Амстердама Хуго Де Фриз, пораженный каталогом, связался с его издателем Лютером Бёрбанком, которого называли "волшебником садоводства", и который раздражал ботаников, считавших его магом, но не понимавших его методов. Де Фриз посетил Лютера Бёрбанка и увидел в его дворе четырнадцатилетний орех парадокс, который был больше персидского ореха в четыре раза его возраста. Он также увидел дерево араукарии, на котором росли орехи весом двадцать фунтов. Бёрбанк работал в своем скромном коттедже, а его заметки были записаны на кусочках разорванных бумажных пакетов и конвертов. Когда Де Фриз спросил Бёрбанка о его лаборатории, он сказал: "Я держу её в своей голове." Бёрбанк считал Де Фриза гением. В 1901 году Бёрбанк сказал на Цветочном конгрессе в Сан-Франциско следующее:
"Главной задачей ботаников прошлого было изучение и классификация засушенных, сморщенных мумий растений, души которых покинули их. Они считали свои классифицированные виды более устойчивыми и неизменными, чем что-либо на небе или на земле, что мы можем себе представить. Мы узнали, что они так же пластичны в наших руках, как глина в руках гончара или краска на холсте художника, и их можно легко преобразовать в более красивые формы и цвета, чем любые, которые когда-либо мог создать художник или скульптор."
Бёрбанк вывел более тысячи новых растений, и его окружала зависть. Декан американской ботаники приехал из Корнеллского университета, чтобы увидеть, чем занимается Бёрбанк, и после визита написал следующее:
"Лютер Бёрбанк профессионально занимается селекцией растений, и в этом бизнесе он почти одинок в нашей стране. Столь многие и столь выдающиеся новые растения он подарил миру, что его называют "волшебником садоводства". Это прозвище настроило против его работы многих людей. Лютер Бёрбанк не волшебник, он честный, прямолинейный, внимательный, любознательный и настойчивый человек. Он верит, что причины приводят к результатам. У него нет другой магии, кроме терпеливого исследования, неугасимого энтузиазма, непредвзятого ума и замечательной остроты суждений о достоинствах и возможностях растений."
Профессор Х. Дж. Веббер, генетик, руководящий селекцией растений в Министерстве сельского хозяйства США, считал, что Бёрбанк сэкономил миру четверть века времени на селекцию растений. На своей ферме в Севастополе Бёрбанк выращивал сорок тысяч японских слив и четверть миллиона цветущих луковиц одновременно. Бёрбанк казался интуитивно понимающим, какие цветы выживут, а какие нет, он знал инстинктивно, вырастет ли крошечное растение с цветами или фруктами, которые он хотел. Для невооруженного глаза других разница была неразличима, но Бёрбанк мог определить это с одного взгляда, без необходимости в тщательном осмотре, как будто он каким-то образом был настроен на растение.
В апреле 1906 года, когда землетрясение разрушило Сан-Франциско и превратило Санта-Розу в горящие руины, люди были поражены, увидев, что ни одно стекло в теплице Бёрбанка, находящейся недалеко от центра города, не треснуло и не разбилось. Бёрбанк считал, что его связь с силами природы и космоса, а также его эмпатическое понимание растений, защитили его теплицу. Century Magazine опубликовал следующую статью, написанную Бёрбанком в 1906 году:
"Самое упрямое живое существо в этом мире, самое трудноподвижное, — это растение, когда оно привыкает к определенным привычкам. Помните, что это растение сохраняло свою индивидуальность на протяжении веков, возможно, оно одно из тех, которые можно проследить через эоны времени в самих скалах. Вы полагаете, что после всех этих веков повторений растение не обретает воли, если вы так хотите это назвать, с несравненной упорностью?"
Бёрбанк говорил со своими растениями, когда хотел, чтобы они развивались определенным образом, он утверждал, что растения имеют более двадцати сенсорных восприятий, которые мы не можем распознать, поскольку они отличаются от наших. Он верил, что кусты и цветы понимают его слова и что телепатически они способны осознавать значение его слов.
В течение одного года Бёрбанк культивировал кактус без колючек, на протяжении этого процесса он разговаривал с растением, создавая вибрацию любви, он говорил кактусу: "Тебе нечего бояться", "тебе не нужны твои защитные шипы, я тебя защищу." Он заключил, что сила любви "больше любой другой" и что это тонкий вид питания, который делает всё лучше и обильнее. Бёрбанк говорил, что он доверял растениям, просил их помочь, заверяя, что уважает их жизнь и относится к ним с глубокой заботой и привязанностью.
"Outlook for the Blind" — книга, написанная глухой и слепой автором Хелен Келлер. После встречи с Бёрбанком Хелен Келлер написала: "у него редкий дар — восприимчивость ребенка." "Когда растения говорят с ним, он слушает." "Только мудрый ребенок может понять язык цветов и деревьев."
Бёрбанк сохранил восторг маленького мальчика, находя радость во всем вокруг. Он говорил: "Мне почти семьдесят семь, и я всё еще могу перепрыгнуть через ворота, участвовать в бегах или ударить по люстре." "Это потому, что моё тело не старше моего разума, а мой разум подростковый." "Он никогда не взрослел и, надеюсь, никогда не будет." Во время лекции, прочитанной Американскому помологическому обществу, он сказал:
"При изучении любых универсальных и вечных законов природы, будь то касающиеся жизни, роста, структуры и движений гигантской планеты, мельчайшего растения или психологических движений человеческого мозга, необходимо выполнить некоторые условия, прежде чем мы сможем стать интерпретаторами природы или создателями ценных работ для мира. Предвзятые мнения, догмы и все личные предубеждения и предвзятости должны быть отброшены. Слушайте терпеливо, спокойно и благоговейно уроки, которые Матушка Природа преподает один за другим, освещая то, что раньше было тайной, чтобы все желающие могли видеть и знать. Она передает свои истины только тем, кто пассивен и восприимчив. Принимая эти истины как предложенные, куда бы они ни вели, мы, наконец, имеем вселенную в гармонии с нами. Наконец, человек нашел прочную основу для науки, обнаружив, что он является частью вселенной, которая вечно нестабильна по форме, но вечно неизменна по своей сути."
Бёрбанк верил, что люди должны быть открыты чувствительности природы и понимать её потребности, и если это будет сделано, то растения ответят взаимностью, предоставляя обильно и с любовью пышные фрукты, растительность, красивые растения, деревья и ароматные цветы, чтобы обогатить мир и жизни людей, населяющих его.