Первые впечатления о поездке со школьниками за границу воплотились у меня в одной-единственной фразе: «Дядя Сережа, как сказать по-итальянски «дайте, пожалуйста, стакан водки?» Этот бесхитростный вопрос задал нашему гиду восьмиклассник, по виду ещё младше своего возраста, полный карапуз. Его товарищи в подобных ситуациях трудностей с языковым барьером не испытывали, легко обходились без дяди Сережи. Один малолетка постоянно таскал с собой целый пакет с банками пива, ими же окружал себя в каждом ресторанчике, где мы ужинали. Впрочем, в массе своей в алкогольных злоупотреблениях школьники замечены не были. Равно как и в особом шуме-гаме, актах хулиганства и вандализма. Но – полная раскованность, отсутствие малейшей робости, ощущение абсолютного комфорта. В чужой далекой стране с незнакомым языком – как рыба в воде! Происходило это во время самой первой моей заграничной поездки в качестве туриста в «лихом» 95-м. Детки из нефтеносного сибирского города ехали в другом автобусе нашей фирмы, который постоянно шел параллельно с нами тем же маршрутом и останавливался в тех же отелях. Поэтому поведение детей во время экскурсий, их интерес к увиденному я наблюдать не мог, все остальное – пожалуйста! Ну, ничего так детки, не страшные. Круто упакованные «нефтяными» деньгами родителей, они лихо скупали сувенирное барахло у снующих вокруг гостиниц негров: зажигалки и ножички причудливых форм, значки, ремни с заклепками. Такие, знаете ли, типично итальянские сувениры. Один похвастался в середине поездки: «У меня уже целая сумка сувениров, сейчас вторую накупаю». В Сан-Марино к ужасу гида все купили огромное количество больших мягких игрушек, которые тогда у нас были очень дороги. Забили ими автобус под завязку. Количество тигров, бегемотов, мишек (почти в натуральную величину) стало раза в три больше, чем школьников. В общем, нормальные дети, чего уж так «дядя Сережа»: в последний вечер в узком кругу позволил себе слегка расслабиться и полусмеясь-полурыдая, выдохнул: «Это не дети, это сучьи дети… впрочем, московские ещё хуже, этим хоть что-то внушить можно». Оказывается, организованную кражу с сувенирного прилавка группка школьников все-таки совершила, не обошлось без этого. Явно из спортивного интереса действовали паршивцы! Упустив воришек, хозяйка киоска вцепилась в рукав проходящего мимо Сергея, безошибочно вычислив в нем гида. Спасли положение быстрота и натиск: «дядя Сережа» ворвался в автобус и обрисовал деткам ужасающую картину грядущей расплаты: «Вашим родителям иск предъявят в тысячекратном размере через посольство… возможно даже, депортируют их в Италию, и итальянские карабинеры будут пихать им под ребра прикладами итальянских карабинов… с работы их с позором выгонят, и они вынуждены будут в подземных переходах фальшиво петь Гребенщикова, кутаясь в засаленные дубленки… а про заграницу забудьте, никто вам визу не даст до конца жизни!». Взятые «на испуг» флибустьеры пошли сдавать добычу… Кстати, меня и остальных туристов просто поразило следующее наблюдение: на протяжение всей поездки сопровождавшие группу учительницы полностью самоустранились: видно и слышно их не было, спокойно гуляли себе под ручку в гордом одиночестве…
До первой моей самостоятельной поездки со школьными группами в качестве гида оставалось почти десять лет. И вот вам пример: насколько мои «первые впечатления», которые, как утверждают, почти всегда «самые верные», оказались прямо противоположны моему дальнейшему опыту. Во всяком случае, если иметь в виду «негативную составляющую» этих впечатлений. Может, времена изменились. Но ведь, как пессимисты утверждают, с каждым годом только хуже становится, «теряем молодежь!» Ну, нет, не согласен. Что касается учителей – тоже, не согласен. Хотя… всякое бывало.
***
В первую поездку, которая как раз приходилась на школьные каникулы, коллеги щедро снабжали меня добрыми советами и напутствиями: «школьников не бойся… вот учителя – они часто ещё хуже школьников бывают: и более бестолковые, и более злобные… И ещё: когда видят, что их ученикам ты понравился, слушают тебя с интересом, тянутся к тебе – некоторые учителя начинают тебя ревновать и ненавидеть». Спасибо, коллеги, успокоили перед поездкой!
Началась она более чем драматично: автобус, который должен был забрать нас на вокзале в Бресте, безнадежно сломался еще до нашего приезда. Перевезли нас через границу на электричке, и стали мы ждать на маленьком холодном вокзале резервный автобус. Слава Богу, нашелся таковой в горячее время школьных каникул, но ехать ему предстояло до нас четыреста километров. Примерно через полчаса группа разделилась на две неравные части. Меньшая часть – взрослые старшеклассники во главе с преподавателем – общались между собой, согревались коньячком, и время от времени пытались поддержать и успокоить меня. А поддержка была не лишней, потому что преподаватели и родители другой школьной группы проводили время иначе: каждые пять минут кто-нибудь подходил ко мне и почти в буквальном смысле плевал мне в лицо. Впрочем, «неформальным лидером» была женщина средних лет не из школьной группы, профессор, как я узнал позже. Она начала изрыгать громогласные проклятия в мой адрес ещё на вокзале в Бресте, продолжила в электричке и сейчас не умолкала. Ещё несколько индивидуальных туристов соблюдали молчаливый нейтралитет. Поясню сразу – ни малейшего возмущения по поводу такого поведения туристов в экстремальной ситуации я не испытываю. Никаких претензий, обид, злой иронии. Мой дальнейший опыт свидетельствует – это абсолютно нормативная реакция бо́льшей (или большо́й) части туристов на различные накладки, большие или незначительные, истинные или мнимые. Более того – я даже могу их понять. Действительно – ну кому понравится ждать четыре часа на холодном вокзале, волноваться, а придет ли этот чертов автобус вообще. И что может быть естественнее в такой ситуации, чем проклинать, обругивать и унижать гада-гида, пусть он лично ни в чем не виноват, пусть он сделал все возможное, а остальное – не в его силах. «А кому ещё высказывать претензии – Вы представитель фирмы!» И ведь наверняка автобус, мчащийся на выручку с превышением всех дозволенных на польских дорогах скоростей, приедет ещё быстрее, если каждые пять минут спрашивать у гида: «Ну, когда, наконец, придет автобус? Безобразие, уже три часа ждем, замерзли все!» Не хотите, не верьте, но никакой иронии я не вкладываю сейчас в эти строки. С женщиной-профессором, самой активной моей «проклинательницей» и с ее пожилым отцом я в дальнейшем подружился, гуляли вместе, мило беседовали. Как-то я заикнулся о неудачном начале поездки, и она решительно меня прервала: «Ой, какие пустяки, и говорить не о чем. Всегда такое может случиться. В прошлом году во Франции в открытом поле прямо на шоссе под дождем пол дня ждали автобуса, когда наш сломался». Ну, ничего себе!!! У меня чуть не вырвалось: «Так что ж ты….четыре часа подряд скандалила, кричала благим матом, если так все понимаешь?!» А теперь меня это не удивляет: ну, легче многим от этого становится, ругнулся — полегчало. Ну, разные ведь люди. Общеизвестный факт: для многих женщин эффективное средство для выхода из депрессии – пресловутый шопинг. Меня необходимость купить джинсы после второй примерки вгоняет в глубокую депрессию. Если случится на ком-нибудь сорвать раздражение, я места потом не нахожу от стыда. А кто-то сразу же начинает искать потенциальную жертву, как таблетку антидепрессанта. Повторяю — понять я это могу, вот принять — никогда. Ну, это мои проблемы.
Автобус, наконец, приехал. Хороший автобус с отличным водителем-поляком, знакомым мне ещё по предыдущим поездкам в качестве туриста. Рванули с места в карьер. Я как-то сразу успокоился, а вскоре мне удалось успокоить и группу. Ребята слушали с интересом, вопросы задавали, живо участвовали в импровизированной викторине со скромными призами в виде шоколадок. Одна девочка-умница, слегка робея и смущаясь, перечислила по моей просьбе в хронологическом порядке все архитектурные стили, дав их краткую характеристику (где-то на уровне студента-искусствоведа). С ребятами мы обсуждали трагические подробности Варшавского восстания 1944-го года. Старшеклассники были из московской привилегированной школы, дети «богатеньких» родителей. Вторая группа школьников, помладше, класс седьмой-восьмой, были учащиеся лицея из подмосковного города. Не столь блестяще эрудированные, хотя бы в силу возраста, но тоже умненькие, живые, любознательные.
Трудился я «не покладая микрофона», вдруг заметил, что водитель Юрек как-то хитро мне подмигивает. Глянул я на спидометр и обомлел: 120 км, скорость совершенно немыслимая для нешироких польских дорог. Ладно, будущие мои туристы, успокойтесь: Юрек асс, знает, что делает, рисковать зря не будет. Промчались мы быстро и весело, часов в одиннадцать вечера были в транзитной гостинице на границе Польши с Чехией, всего минут на сорок позже предыдущей нашей группы, с которыми никаких ЧП не случалось. И в дальнейшем вся поездка прошла идеально, без сучка и задоринки. Прекрасные гиды, солнышко сияет, Прага блещет красотой, все довольны. Только вдруг замечаю: учительница лицея, сидящая от меня через проход, усиленно демонстрирует мне недовольство и презрение, «лицом играет», губы плотно сжаты, выражение скорбно-надменно-злобное. И так всю поездку. Нет, претензий никаких, равно как и общения. Лишь изредка: «Вячеслав, скажите, наконец, во сколько завтра выезжаем?», - «Как, я разве не говорил?!». Все, рядом сидящие: «Два раза уже говорили: в восемь». Было это настолько заметно, что ребята из старшей группы, не по годам умудренные, не раз и не два говорили мне: «Да не обращайте на неё внимания, Вячеслав! Она просто мстит вам за свой страх, который испытала в первый день, за свое поведение позорное». Лишь к концу поездки я вспомнил напутствия умудренных коллег: «Неужели — ревность?!» Действительно, девчушкам из её группы я вполне понравился, они с интересом слушали меня, вопросы задавали. Две из них после окончания экскурсий с трогательной надеждой спрашивали меня: «Вячеслав, а вы пойдете с нами гулять?» Я неловко отнекивался, не мог же я им сказать, что пошел бы с удовольствием, да училка ваша меня вряд ли пригласит. Справедливость догадки стала очевидна на обратном пути. Ребята из разных групп, несмотря на разницу в возрасте, подружились, весело общались, играли в автобусе, никому не мешая. Но на учительницу это естественное поведение действовало, как красная тряпка на быка: она орала на детей, оттаскивала почти насильно «своих» от чужих и т.п. В конце концов, её патологическая ревность проявилась не только по отношению ко мне и вызвала недоумение буквально у всех в автобусе. А ребята из старшей группы её просто возненавидели. С таким, надо сказать, я столкнулся в первый и последний раз. Во всяком случае — в столь явной форме. Но и коллеги не зря предупреждали — и к этому надо быть готовым.
***
А как же поведение моих ребят? Про младших говорить не приходится — вы поняли, под каким жестким присмотром они находились. Хотя, я уверен, будь они предоставлены сами себе, вели бы себя так же идеально. А вот поведение старших ребят меня просто поразило. «Джентльмены» — вертелось у меня на языке всю поездку. Если вы не вкладываете в это понятие чопорность, рафинированную суховатую сдержанность, тем более высокомерие, то вы поймете правильно, что я хотел сказать. Абсолютная раскованность, непринужденность, «вольность» поведения, но — не переступая черты, за которой уже развязность, распущенность, тем более хамоватость. Общение со мной, с другими взрослыми: непринужденно-вежливое, «на равных», с чувством собственного достоинства. Но – с соблюдением возрастной дистанции, без малейшего панибратства, амикошонства. Их учитель, правда, к моей высокой оценке своих воспитанников относился несколько скептически, идеализировать их был вообще не склонен. Ну, понятно, ему виднее. С ним они изредка вяло переругивались, огрызались на замечания, опять-таки: без малейшего хамства и скандальности. Без фанатизма, как говориться. Чаще это были ироничные пикировки с демонстрацией неплохого чувства юмора.
Круг и уровень интересов… Про умницу-красавицу, рассказывающую о полуциркульных сводах в романских постройках, я уже говорил. Про интерес к истории у многих ребят – тоже. Один из них интересовался моим мнением о книге Зюскинда «Парфюмер». В первый вечер в отеле самый рослый и взрослый из ребят взбегал по лестнице, непринужденно болтая по телефону на хорошем английском. Он же рассказал мне, что проучился какое-то время в Швеции, для чего в течение года выучил шведский язык. Когда позже зашел разговор о чешском Карловом университете, где бесплатно обучают иностранцев, он заинтересовался: «Что я, чешский не выучу, если я шведский за год выучил». Другой школьник сетовал, что напрасно не попробовал принять участие в телепередаче «Умники и умницы», на большинство вопросов он легко ответил бы.
Для справедливости надо заметить, что младшенькие школьники из подмосковного лицея слушали прекрасных местных гидов внимательнее, с неподдельным живым интересом, так что и знаний из поездки наверняка вывезли побольше, чем старшие ребята. Видимо, какой-то полуосознанный снобизм, какая-то «пресыщенность» имели место у моих «умников».
Ну вот и ещё один стереотип затрещал по швам: - «поколение ЕГЭ, поколение ЕГЭ». Своими личными впечатлениями ниспровергнуть критиков ЕГЭ не берусь, но их стенания по поводу МАССОВОГО, КАТАСТРОФИЧЕСКОГО падения уровня образованности нашей молодежи кажутся мне надуманными. И не только на примере общения с ребятами из привилегированной московской школы, но и многих-многих других, разбросанных по всей стране.