Стоя перед зеркалом, Иван Семёнович надел свой лучший костюм в клеточку, надушился туалетной водой, закрутил усы и бородку и встал в боевую позу, словно решился атаковать собственное изображение.
– П-проклятье! – бормотал он едва внятно. – Каждый день рождения как пытка! С утра принимай гостей и сиди с ними до вечера! Уж лучше ночная смена или сокращение зарплаты…
Его жена Леночка, разодетая в пух и прах, не слышала этих слов, однако, очевидно, она умела читать по губам, потому что вдруг запричитала не своим голосом:
– Ах ты такой-сякой негодник! А ещё юбиляр! Ишь чего придумал – не принимать гостей! Это в свой-то день рождения! Да ты с ума сошел!.. Я согласна: все они порядочные свиньи – напиваются, курят и матерятся, но если ты их не примешь как следует, я тебя брошу! Клянусь, ты меня больше никогда не увидишь… Негодная Полька опять к тебе приставать начнёт – гляди у меня!.. А Илья Кузьмич – он же тебе дал место сторожа на своем заводе! А ты, неблагодарный, хотел сбежать! И куда? С этим простофилей Федей на рыбалку, опять без толку часами торчать на льду. Хоть бы раз поймал одну приличную рыбу, а то ведь притаскиваешь домой какую-то мелочь – вроде зарплаты – которую даже Мурка в рот не берёт! Ты только на себя посмотри: во что ты вырядился! Откуда у тебя этот дурацкий костюм? Ты в нём похож на пугало огородное…
И так далее, и тому подобное. Иван Семёнович слушал её рассеянно. Он знал наизусть этот монолог, который Леночка произносила на каждый его день рождения с трагическим видом Гамлета, рефлексирующего о смысле бытия. И хотя Иван Семёнович давно привык к этому спичу, он вдруг почувствовал, что его так замутило, что вот-вот стошнит. В голове стоял ужасный туман, а тут ещё стрелки часов еле ползли, словно время назло ему одному решило остановиться.
***
Но вот в дверь раздался звонок, и в квартиру торжественно зашёл Илья Кузьмич – толстый мужчина с абсолютно лысым черепом, мятой головой и ленивой, как у тюленя, походкой. Он вяло пожал имениннику руку и пытливо, внимательно заглянул ему в глаза.
– Спасибо, что пригласил, дорогой мой… Всех благ, здоровья – в нашем возрасте это самое главное… Да, я тебе, кажется, что-то задолжал с прошлого месяца… Не помню сколько там: вроде, 2-3 тысячи… Впрочем, это пустяки: свои люди – сочтёмся, не так ли?
И уже совсем радостно, почти влюблённо на него посмотрел, прямо как Попандопуло из фильма «Свадьба в Малиновке». На самом деле Илья Кузьмич задолжал 14 тысяч, но под огненным, вернее, испепеляющим взглядом Леночки Иван Семёнович немел, как одна из пойманных им рыбёшек, которыми брезговала Мурка.
– Выпьем? – прибавил Илья Кузьмич и мягким, ласкающим движением почти насильно сунул ему в руку стакан с виски.
Иван Семёнович – убеждённый трезвенник, однако под пылающим взором супруги залпом проглотил всё содержимое стакана.
– Вот и славно, – промолвил Илья Кузьмич с видом вожака-индейца, раскурившего с недавним противником трубку мира, – молодец, что уважил старика, не побрезговал выпивкой.
Илье Кузьмичу 50 лет, однако он последние 5 лет называет себя стариком: вероятно, потому, что каждый Новый год наряжается дедом Морозом и одаривает работников шоколадным батончиком «Алёнка». Иван Семёнович не слушал шефа: у него кружилась голова и звенело в ушах; дыхание спирало и какие-то дикие мысли вертелись в мозгу… В таком состоянии он не заметил, как перед ним очутилась Полиночка. Она выросла, словно из-под земли, как гриб после дождя.
– С днём рождения, Ваня… Ванюша, – томно прошептала она и протянула ему руку.
«Ванюша» не понял тонкий намёк и, крепко схватив её ладонь, так пожал, что Полиночка взвизгнула. Леночка, которая пристально наблюдала эту сцену, ухмыльнулась: в одно мгновенье мужу было многое прощено – и малюсенькая зарплата, и рыбалка с Федей, и полное отсутствие вкуса и дипломатии, и даже его дурацкий костюм в клеточку.
– Выпьем? – заплетающимся языком прошелестела Полиночка и взяла бокал шампанского.
Не поймав огненного взгляда супруги, Иван Семёнович хотел было ретироваться от стола, но не успел: 2 красивые полнокровные руки обвили его плечи, словно китайские ленты, и поднесли к губам шипучий напиток. Делать было нечего: Иван Семёнович крепко зажмурился и проглотил и эту порцию.
– Ах, как славно! – твердила Полиночка, не отпуская его. – Прямо, как в старые добрые времена, когда мы сбегали с вечерних лекций и гуляли под звёздами, пока не заходила луна…
Леночка не дала ей закончить: она неслышно подкралась сзади и, вцепившись в её костлявый локоть, оттащила в сторону. Лишившись точки опоры, Иван Семёнович качнулся, но устоял на ногах. В дверь снова раздался звонок, и в комнату неожиданно ввалился Петрович – сосед, которого никто не ждал и не приглашал.
– Наши никогда не научатся играть, скорее рак на горе свистнет, чем форвард забьёт растреклятый гол! – орал он что было мочи. – Пропустить такой пас! Проворонить такую передачу! Это же позор – позор на всю страну!
Петрович – футбольный фанат, от которого лучше держаться подальше как в случае победы «наших», так и в случае их поражения. Когда «наши» забивают мяч, он душит вас в объятиях, когда пропускают гол – бьёт по плечу, спине и коленкам.
– На это смотреть невозможно!.. – ревел он, но тут его взор упал на стол, где на первом плане стояли селёдка под шубой и водка «Мамонт».
– Выпьем, Ванька, за наш отечественный футбол! – вдруг с невероятным пафосом заявил он и шагнул к столу.
Прежде чем Леночка успела опомниться, Петрович налил 2 полные рюмки: первую выпил сам, вторую всучил Ивану Семёновичу. Тот помотал головой – говорить он был не в состоянии.
– Не-не, отказ не принимается! Ты мне друг или кто? А ну-ка выпей за моё здоровье! Ведь сегодня твой день рождения!
Отбиться от Петровича не было никакой возможности: он схватил Ивана Семёновича за шиворот и крепко держал, пока тот не выпил полную рюмку «Мамонта». Петрович крепко обнял виновника торжества и заплакал на его плече.
– Опять наши продули, – всхлипывал он, – а я-то дурак побился о заклад, что они выиграют. Теперь я должен Максимычу 500 рублей!
Иван Семёнович только крякнул в ответ: он уже почти ничего не соображал, а ведь гости ещё не садились за стол. Зато Леночка была начеку и держала нос по ветру. Она уловила момент, когда Петрович принялся вытирать свои длинные усы о пиджак юбиляра, и вырвала у него и «Мамонта», и рюмку. Незваный гость грустно захлопал глазами и со всей силы плюхнулся в кресло. Делать было нечего: пришлось начинать праздничный ужин в компании буйного соседа, который не имел ни малейшего понятия о приличиях.
***
Как и предвидел Иван Семёнович еще с утра перед зеркалом, посиделки затянулись до позднего вечера. Юбиляр не принимал в них никакого участия. Он только молча таращил глаза и вяло жевал сушёную петрушку, не обращая ни малейшего внимания ни на гостей, ни на угощенье. К счастью, Леночка оставила его в покое, и он мог свободно отдаться полёту своей фантазии. В его воспалённом мозгу всплыла большая, добрая физиономия Федьки, и ему вдруг стало так хорошо и тепло на душе, что он ни с того ни с сего засмеялся. Все посмотрели на него в упор, но он ничего не заметил и продолжил мечтать. Ему привиделась пол-литровая банка с мелкими рыбёшками, которые плескались и резвились в ледяной водичке, а Мурка, сидя в стороне, дружелюбно на ними наблюдала.
На этом фантазия бедного Ивана Семёновича закончилась, и дальше он уже ничего не видел и не помнил. А когда очнулся на следующее утро на диване, то почувствовал себя таким одиноким и потерянным, что чуть не заплакал. Очередной день рождения пролетел, как дым, не оставив ни одного хорошего воспоминания, ни одного светлого впечатления. Иван Семёнович встал и попытался привести себя в порядок. Его клетчатый костюм был помят, галстук съехал набок, шевелюра взбилась и встала дыбом.
Леночка храпела в соседней комнате. Стол был прибран, но следы беспорядка гостей остались и то тут, то там резали глаз. Вот пятно от виски на кресле – работа Ильи Кузьмича. А эти царапины на скатерти и обоях – следы накладных ногтей Полиночки, которая, словно кошка, обычно разминала пальцы на столе и на стенах. Что касается Петровича, то он отметился по всей комнате: наследил на ковре, продавил кресла, стул и диван, запачкал шторы и разбил вазу на окне. Иван Семёнович с досадой поморщился: каждый год он ликвидировал последствия ущерба за свой крошечный счёт.
Пошатываясь, он вышел из квартиры и спустился во двор. Погода была отличная. Солнце ярко светило, на небе не было ни облачка, крепкий мороз бодрил, нежный снег кружил и тихо падал на землю. Иван Семёнович медленно побрел, сам не зная куда. Несколько раз он врезался в прохожих и деревья. Он не замечал дороги и в полузабытьи долго петлял между дворами. Вдруг очень знакомый голос окликнул его:
– Ванька, ты ли это? А я тебя едва узнал! Ты чего такой помятый?
Иван Семёнович тяжело поднял голову и вздрогнул – перед ним стоял Федька – красный, веселый, здоровый! Только сейчас наш герой с удивлением заметил, что находится на берегу замёрзшей реки, рядом с тем местом, где они каждые выходные рыбачили.
– Часом не заблудился? – продолжал Федька, раскачиваясь из стороны в сторону с самым фатовским видом. – А то идёшь как пьяный – хоть поводыря тебе подавай!
Иван Семёнович тупо на него посмотрел, нахмурился, поморщился и молча взял удочку. Не говоря ни слова, прошёл на мостушку, сел на старый пень и закинул леску в прорубь. Федька пристально на него посмотрел, покачал головой и без комментариев уселся рядом. Тонкие лучи солнца осветили их согбенные фигуры. Кругом не было ни души, тишина стояла необычайная; казалось, время над ними замерло и остановилось… до лучших времён.
---
Автор: Людмила П.