Частенько это слышу от женщин, родивших, учась в институтах/колледжах.
В мои студенческие годы я о своих детях думала с ужасом, потому что для меня это значило не получить диплом.
Моим родителям было слегка за 40, работают, бабушка старенькая и не осилит с помощью, соответственно, надо было бы брать «академ», а потом неизвестно как доучиваться с малышом.
Но в моей группе со второго курса повально началась эпидемия: "Ой, так получилось!"
На третьем курсе только в моей группе было 5 мам, которые не ушли в «академ» и ещё двое оттуда вышедших. На четвёртом курсе ещё трое родили, и только одна взяла академический отпуск, в итоге так и не доучилась.
У остальных сидели с детьми поочерёдно вся семья -от мам/свекровей до бабушек/дедушек и прабабушек с обеих сторон.
И вот они теперь гордо бьют себя в грудь, что им никто не помогал, а они сами и ребёнком занимались, и грызли гранит науки, и ещё работали, и строили карьеру. Ай, какие молодцы! И всё-то успели!"
Конкретный пример. Моя одноклассница и однокурсница (группы у нас были разные, но на потоковых лекциях сидели вместе, по старой, по колючей), назовём её Надей.
Надюха встречалась ни много ни мало с сыном ректора - Денисом. Ну и по классике "случайно получилось" и пошли они в ЗАГС. Семейная жизнь не сложилась, и ещё до первого дня рождения сына они разъехались, а потом и развелись. Мальчика назвали Олегом.
Сразу после рождения определили, что у него врождённый порок сердца. Первую операцию провели в 3 месяца. Сразу предупредили, что это не последняя и надо будет наблюдать и наблюдаться. Несмотря на развод , Денис и его родители активно помогали и принимали участие в жизни Олежки. Надя не брала академ, а в свободном режиме посещала занятия и по индивидуальному графику сдавала сессию. В это время с малышом сидели по очереди её мама, свекровь или младшая сестра.
Диплом получила.
И вот пришло время второй операции, но было одно обстоятельство. После неё Олегу нельзя в течение как минимум года болеть, поэтому нужен строгий карантин.
И Надина мама уволилась с работы, изолировала себя и внука на год в своей квартире. Выезжали только врача посетить. Потом в сад его водить не стали, да и в школе до 8 класса он был на домашнем обучении и на попечении Надиной матери.
И тут слышу, как Надя с надрывом рассказывает о своей тяжелой доле: как она ОДНА училась, работала, воспитывала сына и боролась со всем миром за его жизнь и здоровье. Как она утром собирала его в сад, несла в ясли, а потом бежала в универ. И никто ей не помогал и никаких поблажек не делал.
Я, конечно, понимаю, что прошло 20 лет и людям нужны легенды, но не на столько же!
А мне на чистом глазу доказывают, что всё так и было, и вообще, зачем ей врать!
А вот на самом деле зачем?