Сталина принято считать жестоким правителем, создавшим беспощадный ГУЛАГ, в системе которого ради «строек коммунизма» полегло немало людей. Но при этом мало кто знает о первой советской «стройке века», начатой по прямому указанию Ленина. Имя ей Алгемба — и это бессмысленная и беспощадная авантюра, которая унесла жизни 35 тысяч человек.
Алгемба — аббревиатура, сложенная из первых букв двух топонимов: поселка Александров Гай в современной Саратовской области и реки Эмбы на западе Казахстана. Между ними 700 километров по прямой, и именно эти две точки Советская Россия и решила соединить железной дорогой в 1919 году.
Трофейная нефть
Но постойте, 1919 год, какие стройки? Апогей Гражданской войны, да еще и не самая спокойная местность. Кем строить, из чего строить, а главное — ради чего? На последний вопрос ответ имелся четкий и ясный. Ради вывоза нефти с Эмбинских месторождений. В 1919 году в молодой стране с еще непривычным названием РСФСР ощущался острейший топливный голод. Нефтепромыслы в Баку и Грозном были отрезаны от остальной страны, угля добывалось крайне мало, а тут Эмба с ее месторождениями и нефтяными хранилищами.
Их взяла под контроль 4-я армия Туркестанского фронта, находившаяся в подчинении Михаила Фрунзе, в конце 1919 года. Вообще, эмбинская нефть в структуре нефтепромыслов царской России занимала последнее место с долей в 1%. Главной ее проблемой была транспортировка — нефть поступала на каспийскую пристань Ракуша близ города Гурьева. Но с начала Гражданской войны вся портовая нефтеналивная инфраструктура оказалась уничтоженной.
Из-за невозможности транспортировки к концу 1919 года на промыслах в районе Эмбы скопилось 224 тысячи тонн нефти. Не бог весть сколько, но для Советской России это было щедрым приобретением. Трофейную нефть нужно было срочно доставить в Центральную Россию. Но как? Транспортировка морем отпадала, так как у страны в тот момент не имелось наливного флота. Оставался наземный вариант.
Его-то и выбрал Ленин, а решение оформилось в декрет Совета Рабоче-крестьянской обороны о строительстве железной дороги от селения Эмба до станции Александров Гай. Она была тупиковой в составе Московско-Рязанской железной дороги и ближе всего подходила к нефтяным промыслам. Ну как ближе — 650 вёрст по прямой. И прямая эта пролегала по безлюдным солончаковым степям.
Миллиард наличкой
Строить новую магистраль поручили бойцам Фрунзе. Сначала тот резко протестовал, но 17 января 1920 года получил телеграмму председателя Реввоенсовета Троцкого: «Приказываю перевести 4-ю армию на строительство железной дороги». Отметился в ней и Ленин, сделав в конце приписку: «Прошу товарища Фрунзе в соответствии с указанием товарища Троцкого развить революционную энергию для максимального ускорения постройки дороги и вывоза нефти».
На что Фрунзе спустя два дня ответил в том духе, что приказ партии и Реввоенсовета он, конечно, начал выполнять, но вынужден доложить, что «в условиях безводных степей и отсутствия топлива осуществление постройки встретит большие препятствия».
Фрунзе не обманывал — в голой степи не было ни транспорта, ни пищи, ни воды, ни жилья. Его 4-я армия была преобразована в полном составе во 2-ю трудовую армию, став, по сути, гигантским стройбатом. Но из чего строить, где брать технику и материалы? Проблему решили просто и по-капиталистически: Ленин распорядился выделить дирекции Алгембы 1 миллиард рублей наличными для закупки техники и материалов на рынке.
Примечание: Один миллиард рублей, а точнее совзнаков, для 1920 года не являлся запредельной суммой. Выпущенные советским правительством в 1919 году, совзнаки быстро обесценивались, и ленинское правительство было вынуждено проводить частые эмиссии. Для понятия масштаба цен: пуд муки в 1920 году стоил 130 000 рублей, а извозчики в Петрограде брали по 5000 рублей за самый короткий конец.
Но огромное количество неподотчетной налички не решило всех проблем стройки. Да, материалы появились, худо-бедно построили временное жилье для трудармейцев, завезли тачки и лопаты, где-то раздобыли крупный щебень для насыпи и купили шпалы. Однако из-за отвратительных условий быта строителей стала косить эпидемия тифа. Уже в марте строить стало некем. Ленин, который держал ситуацию с вывозом эмбинской нефти под постоянным контролем, распорядился ввести трудовую и гужевую повинность для местного населения. Но откуда оно в пустынных казахских степях? Тогда из Саратова и Самары на Алгембу экстренно доставили 45 тысяч человек.
Нефтепровод без труб
И железная дорога — это еще «цветочки». «Ягодка» созрела в марте 1920-го, когда нетерпеливые большевики в Москве резко усложнили задачу и приняли Декрет «О сооружении нефтепровода от Эмбинского нефтеносного района до Саратова». То есть параллельно железной дороге на Александров Гай должна была нацелиться еще и нитка трубопровода. Да не простого, а самого мощного в стране с пропуском в 90 млн пудов в год (в четыре раза больше всей годовой добычи на Эмбе).
И это яркий пример профанации, ибо проект нарисовать нарисовали, но где взять трубы для его воплощения не указали. В итоге строительство трубопровода забуксовало и увязло в солончаках так же как и железная дорога. Ленин, будучи технически грамотным (хотя бы на базовом уровне) почему-то выдвинул идею труб из дерева. Но это экстравагантное предложение не прошло — и лесов в Казахстане нет, и необходимое давление в трубах поддерживать не получится. Тогда приняли решение разбирать существующие трубопроводы. И ладно, что отрезки труб были разной длины и диаметра, но даже найденного и разобранного не хватило и на половину новой трассы.
Еще и холера
Но самое интересное произошло позже. В апреле 1920 года Красная армия заняла Северный Кавказ, восстановив контроль над нефтеносными районами. Смысл постройки Алгембы полностью пропал. И ладно трубопровод, но бесполезную железную дорогу можно было уж точно сворачивать. Но нет, по непонятным причинам Ленин продолжал настаивать на строительстве. Впрочем, пристальное внимание вождя к первой большевистской «стройке века» не пошло той на пользу. В течение 1920 года темпы прокладки железной дороги сильно замедлились, а про трубопровод и говорить нечего — со всего Поволжья на Эмбу свозили отрезки разнокалиберных труб, над которыми колдовали местные инженеры, пытаясь соорудить из них хоть что-то приемлемое.
К тому же построенные участки дороги пришлось охранять от мародеров — местные жители повадились воровать шпалы прямо из-под рельсов. В общем, сплошная разруха и упадок, а не коммунистический порыв и сознательность. Замедление стройки сильно взволновало Ленина — в конце 1920 года он присылает в дирекцию Алгембы телеграмму: «Ясно, что тут саботаж или разгильдяйство. Обязательно пришлите мне архикратко, что заказано и что сделано, имя-отчество, фамилия каждого ответственного лица».
Неизвестно, что ответили начальники Алгембы Ленину, но в январе 1921 года им стало не до этого — стройку накрыла эпидемия холеры, которая обострилась на фоне резкого снижения продовольственного пайка. И даже несмотря на то, что на Алгембу приехало большое количество добровольцев-медиков, побороть крайне высокую смертность они не смогли.
Конец Алгембы
Но Ленин всё упорствовал, настаивая на продолжении строительства. Его запала хватило до весны. 29 апреля 1921 года Совет Труда и Обороны РСФСР принял постановление о прекращении строительства трубопровода, а в августе того же года — железной дороги. Впрочем, летом 1921-го прокладывать ее фактически было некем. Многих трудармейцев покосили тиф и холера, часть погибли от голода, часть разбежалась по казахским степям, а оставшиеся просто саботировали стройку, отказываясь выходить на работу.
И что же осталось после завершения ленинской «стройки века»? Двести километров пути от Эмбы в сторону Александрова Гая и здание вокзала на месторождении в поселке Доссор без перрона и рельсов. Однако назвать полноценным получившийся отрезок пути было нельзя. Как только сняли охрану и вывезли людей, за полтора последующих года местные жители вывезли все шпалы. Рельсы же выкопали и сдали на металл гораздо позднее, уже в новое время.
Фактически от Алгембы не осталось ничего. Только 35 тысяч погибших, данные о которых рассекретили уже в новую эпоху. Ну и еще документы в архивах, а также память о бессмысленной и беспощадной стройке, удивившей полным отсутствием рациональных мотивов и колоссальным экономическим авантюризмом.
По сравнению с первой и единственной ленинской «стройкой века» незаконченные проекты Сталина смотрятся более достойно. У них хотя бы имелось экономическое обоснование, иногда даже рациональное 👇:
(При подготовке статьи была использована информация с сайтов: ru.wikipedia.org; neftianka.ru; history.wikireading.ru; aif.ru)