Родители оказывают большое влияние на личность ребенка. Это связано не только с формированием доверия к миру, привязанностью, но и просто благополучным физическим существованием, с едой и теплой кроваткой. Родители — это те люди, с которыми ребенок идентифицируется. Идентификация позволяет ему жить в социальном мире, усвоить «правила игры», принципы межличностного взаимодействия, культурные и этические ценности и пр. Ребенок определяет для себя (не)быть как мама или папа. Да, громкие заявления «я не буду как мой отец / моя мать» тоже являются примером идентификации, в основе которой лежит противопоставление себя объекту.
Так какую же роль играет отец в формировании личности?
Яркой иллюстрацией является мультфильм «Король Лев» (1994). Пасторальная картинка того, как Царь зверей учит своего сына Симбу правилам жизни в саванне (принципам охоты, иерархии, накладывает запреты и пр.) сменяется драмой — главный герой теряет отца и, вследствие вины за «убийство», уходит в изгнание.
Конечно, в действительности зритель знает, что истинным виновником был дядя Шрам, но для юного Симбы эта тайна откроется только в конце. Избежать социальной депривации ему помогают два товарища, ведущие бродячий образ жизни. Символически это отражает желание Симбы стать взрослым, создать свой прайд, отделиться от семьи. Только в его случае это желание отягощается травмой.
Какое-то время Симбе удается держаться на белковой диете из личинок и жуков и делать вид, что он больше не лев. Но он был рожден львом и воспитан в прайде, и, со временем, эта сторона его жизни входит в конфликт с новым образом жизни. И вот здесь открывается роль его отца. Череда событий вынуждает его вспомнить о своем прошлом. Молодой Симба видит в отражении не только себя, но и своего отца. «Он живет в тебе», — говорит ему шаман Рафики. В этот момент главный герой осознает себя сыном отца, тем, кто наследует царство, то есть социальный статус и культуру. Он наследует идентичность — он лев, а не бородавочник или сурикат. Только интеграция этого наследства позволит ему ответить на вопрос «Кто я?».
Символически отцовская фигура в мультфильме представлена в виде двух персонажей — доброго и справедливого Муфасы и злого и коварного Шрама. По сути, это психическое расщепление Симбы, воплощение конфликта развития — одновременно он желает быть таким, как отец, и ненавидит его за установленные запреты, он хочет занять место вожака и избежать вины за его свержение, идентифицироваться с идеализируемым объектом и сохранить собственное Я. Словом, эдипальная драма во всей красе.
Разрешением конфликта стала победа Симбы. В конце мультфильма мы видим свержение дяди и воцарение новой семьи. Но в этом заключалось и психическое развитие героя, который смог не провалиться в нарциссическое торжество и сформировать целостную идентичность. В этом случае оказалось важным, что Симба, узнав правду о гибели отца, не стал убивать Шрама (символически эти два события равнозначны — сын не убил отца), а создал свой прайд (даже с учетом того, что состав львиц не изменился, главной львицей стала не мать Симбы, а его возлюбленная Нала). Сын не занял место отца, а стал жить свою жизнь.
Если оставить сложные символические роли за скобками, а также травму, связанную с гибелью отца, то что произошло с Симбой?
Он обрел собственное место в этой жизни, проделав сложный путь от идеализации отца, вины за несогласие с его правилами к поиску собственной идентичности. Возвращаясь к первоначальному вопросу, роль отца оказывается в том, чтобы ввести ребенка в социум — в семейной системе это выглядит как разделение диады мать-ребенок и образование треугольника мать/жена-отец/муж-ребенок. Для ребенка общество начинается с обнаружения сложного устройства семьи, в которой есть разные роли, правила поведения, запреты (ребенок не может быть посвящен в жизнь супружеской пары) и которая вписана в более широкий культурный и социальный контекст.
Кто-то возразит, сказав, что мать тоже может социализировать ребенка, и будет прав. Идея в другом: человеку для разрешения внутренних конфликтов нужны оба родителя, нужно пространство с тремя измерениями.
Структура семьи интегрируется в психику ребенка — появление третьего (отцовской фигуры) позволяет выдержать сложные внутренние конфликты. В диадных отношениях (мать и дитя) в случае конфликта слишком высок риск поляризации, прав может быть только кто-то один, потребности одного имеют большую значимость, чем потребности другого. Но третий дает альтернативу, уравновешивает отношения, и в итоге создаются условия для выдерживания внутрипсихического и межличностного напряжения, появляется пространство для сотрудничества.
В таком взгляде на роль отца в формировании личности ребенка не учитываются индивидуальные особенности взрослого. Важным оказывается не факт наличия отца в жизни ребенка, а качество их отношений и реализация отцом функции третьего. На примере Симбы видно, что даже смерть отца может не быть травмой при должном проживании утраты и сохранении положительного образа взрослого. В тоже время, домашнее насилие, жестокое обращение с ребенком могут привести к формированию жесткой, «наказывающей» внутренней структуры или, наоборот, к сохранению слишком близких диадных отношений, зависимости.
Итак, роль отца можно рассматривать с разных сторон — психической, социальной, культурной. Его реальные функции в семье могут меняться в зависимости от эпохи и общества, но кажется неизменной его важность для каждого человека.
Антон Солдатов, психолог, гештальт-терапевт