-Это не мой сын! Зачем он мне?!- Николай поймал себя на мысли, что испытывает неприязнь, даже какое-то отвращение к Димке.
Когда Николай впервые увидел Елизавету, он буквально задохнулся от любви и счастья. Волна страсти захлестнула его с головой и уже через некоторое время полностью поглотила.
Ему нравилось в Лизе все: её бездонные голубые глаза, нездоровая худоба, прозрачная кожа, сквозь которую просвечивали голубые венки, и таинственная улыбка, тайну которой ему так захотелось разгадать. Вся деревенская родня приняла Лизу в штыки. Особенно лютовала мать:
-Вот точно говорят, любовь застит глаза. Ты что, не видишь, она из другого мира! Вот скажи мне, чем она собирается заниматься в деревне? Зачем она из города приехала к нам в глухомань? Она лейку не сможет поднять!
-Да перестань ты, мам! Моей жене и не надо работать. Я смогу обеспечить ей достойную жизнь.
-Ни кожи, не рожи, а какого парня отхватила, - не унималась Нюра.- Вот что у неё на уме? Как мышь дома всю неделю сидит, а по выходным еще и в город в салон красоты шастает. Тьфу на неё!
Но Николай был счастлив, и поэтому ему было всё равно, что скажет родня и деревенские сплетницы. Он точно знал, что он нашёл то, что искал. После работы он летел, как мотылёк на огонёк, без оглядки, сходя с ума в ожидании ночи с Лизой. Влюбленная улыбка не сходила с его лица. Одно тяготило его: он так и не услышал от жены три заветных слова.
Когда Лиза объявила о долгожданной беременности, Николай вообще запретил ей что-то делать по дому. Он буквально носил жену на руках, выполняя любой её каприз, приезжал с работы несколько раз в день, чтобы убедиться, что у любимой всё хорошо.
***
Схватки начались неожиданно. Николай подхватил на руки худенькое тельце жены и помчался к автомобилю:
-Колюшка, если что со мной случится, знай, что я тебя сильно любила. С тобой я по-настоящему была счастлива. Жалко, что поздно это поняла… - Лиза прижалась к мужу худеньким телом и тихо добавила.- Там, в томике Мандельштама... – руки Лизы безжизненно повисли вдоль тела.
- Все рожают, и ты родишь! Хватит глупости говорить! - предательский холодок пробежал по спине Николая. Ему вдруг стало невыносимо страшно за жену. Даже такое долгожданное признание в любви прозвучало как зловещий приговор.
Николай и в страшном сне представить себе не мог, что проводит Елизавету в роддом, а вернётся домой один, неся в конверте крохотного сына. Что-то не так пошло при родах, и он потерял всё…
***
Жизнь Николая превратилась в какое-то бесконечное метание между кухней, стиркой пелёнок, приготовлением смеси и купанием. Мать с сестрой, забыв все обиды и разногласия, приходили помогать каждый день. Николай же полюбил Димку со всем жаром нерастраченной отцовской любви. Он безумно радовался первым попыткам встать на ножки, первым шагам, первым каракулям, объятиям и поцелуям.
***
Однажды, проводя генеральную уборку, Николай увидел, как из томика Мандельштама выпал тетрадный листочек.
-Лизонька… Я ведь совсем забыл, родная моя…- Николай бережно взял письмо в руки, поднес к лицу, стараясь уловить запах любимой женщины.
В письме Лиза писала, что бежала из города от несчастной, больной любви, что однажды совершила непоправимую ошибку, которую невозможно исправить: под сердцем она носит ребёнка от другого мужчины. «Я поздно поняла, что счастье – это быть с тобой в этой и следующей жизни! Я благодарю тебя за то, что ты показал мне настоящую любовь! Я благодарю Бога за то, что он подарил мне тебя. Прости меня, если можешь…»- безжалостные строчки ледяным огнём поднялись по жилам до груди, и у Николая вырвался всхлип. Едкая обида щедро плеснула горечью и затопила душу Николая до краёв, не давая возможности подумать.
***
«Это не мой сын! Зачем он мне?!»- Николай поймал себя на мысли, что испытывает неприязнь, даже какое-то отвращение к Димке. Он нервно закурил и выскочил из избы. Он быстро побежал подальше от дома. Вдруг Николаю показалось, что кто-то окликнул его по имени. Он остановился на пустынной улице, поежился, морозный воздух отрезвил его. «Димка, сынок, я сейчас…» - Николай резко повернул в сторону избы.
Дима не спал. Он тихо лежал в своей кроватке, как бы давая возможность Николаю принять правильное решение.
-Как дальше жить будем, Димка?
Сквозь деревянную обрешетку на Николая смотрели глаза-озёра, в которых затаилась вселенская грусть, идущая из самого сердца. На секунду мужчине показалось, что это Лиза взглядом о чем-то просит его.
-Вот такая штука эта любовь, Димка…Не так-то просто её выкинуть из сердца… Она будет лежать в темноте под гнетом обиды и предательства, ждать, что кто-нибудь опять позовет её.- Николай поднял листочек, крепко сжал его в руке и бросил в печку.