Этот пост я начал писать 29 июня, а закончил 30-го числа. 28 июня, позавчера, я должен был выехать в Очамчиру, где в 17 часов планировалось проведение банкета по случаю дня рождения молодого человека по имени Игорь Зарандия. Игорю, кажется, исполняется 24 года. Он замечательный человек, которого я воспринимаю как родную душу. Неделю назад я дал обещание обязательно быть на его дне рождения, и я всегда свои обещания выполняю.
Наступило 28 июня. В 11 часов мне нужно было быть у стоматолога в Сухумской стоматологической клинике «Dentium». Это единственная в Абхазии клиника, куда я обращаюсь по необходимости. Здесь работают высококлассные профессионалы, имеющие огромный опыт работы как в Абхазии, так и в России. Мой стоматолог ‒ Аляс Таифович Аджба, супер-стоматолог, профи высшего класса, образцовый семьянин, сын незабвенного, всеми нами любимого абхазского поэта Таифа Шаадатовича Аджба.
В этот же день хоронили Даура Дорофеевича Джергения, директора Пицундо-Мюссерского заповедника, заслуженного лесовода Абхазии, кавалера ордена «Ахьдз-Апша» («Честь и Слава») III степени, моего близкого родственника. 26 июня я с Аликом Ашкацао посетил семью Джергения и выразил глубокие соболезнования. Несмотря на это, я счёл своим долгом быть и на похоронах.
Но обещание, данное мною неделю назад Игорю Зарандия, должно быть выполнено. Поэтому я решил к 11 часам быть в клинике «Dentium», затем встретиться с Георгием Дарсалия из Санкт-Петербурга, который с внуком на данный момент отдыхает на родине. Георгий Ракмович Дарсалия – гордость фамилии Дарсалия, пламенный патриот Абхазии, известный в России скульптор, график, художник-реставратор, член Союза художников Санкт-Петербурга, талантливый ювелир и кузнец.
Затем я решил ехать в Очамчиру, чтобы встретиться с Нугзаром Салакая, активистом проекта «Кавказ – наш общий дом», который я возглавляю. При возможности мы с Нугзаром могли бы встретиться с главой администрации Очамчирского района. Как руководитель проекта, я хотел представить руководству района некоторые предложения. После встречи с главой, ровно в 17 часов, я планировал быть в банкетном зале. Поскольку я был один в машине, без водителя, я решил остаться в Очамчире в этот день после банкета.
Но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Оставляя мать одну до возвращения сыновей (супруга была в Гагре на работе, она возвращается со смены на 10-й день), я понимал, что рискую. Чтобы минимизировать риски, я утром покормил мать, дал ей лекарства и витамины. Рекомендовал ей отдыхать и не заниматься домашними делами. Приготовил ящик с сушёной травой для квочки, у которой за день до этого вылупились цыплята. Покормил цыплят варёным яйцом и отправился в Новый Афон, чтобы забрать зарплату (25 тысяч рублей) в Новоафонском монастыре за редактирование Псалтыря, ранее переведённого мною на абхазский язык.
В это непростое время, когда все спонсоры моего международного проекта прекратили финансирование, средства, выделяемые монастырём, – это единственная поддержка, которая позволяет мне продолжать работу. Я безмерно благодарен отцу Давиду (Сарсания) за эту помощь и за всё, что он вместе с отцом Дорофеем (Дбар) делает для укрепления и развития православия в Абхазии, а также для популяризации абхазского языка среди верующих нашей страны.
Выехав из Гудауты, я решил связаться с бухгалтером монастыря (замечательным человеком), чтобы узнать, находится ли он в Новом Афоне. К сожалению, он был в Сухуме. Учитывая ограниченные средства наличными (чуть более 2 тысяч рублей) и на карте (примерно 1800 рублей), я попросил его перечислить мне на карту хотя бы часть зарплаты. Мне нужно было заправить автомобиль, отблагодарить врача и купить подарки имениннику.
Бухгалтер монастыря сделал всё возможное, но в этот день, как назло, в абхазских банках произошёл сбой системы Юнистрим, через которую можно было бы перевести деньги на карту Тинькофф. Что делать? Звонить родственникам? У большинства из них в это сложное время свои проблемы. Звонить друзьям? Они уже не раз меня выручали, и я безмерно им благодарен за поддержку. Но я не хотел снова их беспокоить. «Что ж, – подумал я, – поездка в Очамчиру отменяется. Я всё объясню Игорю Зарандия, надеюсь, он меня поймёт и простит».
После посещения стоматолога я направился в Новый Афон, чтобы забрать свою зарплату. Выезжая из Сухума, я, как обычно, остановился, чтобы предложить подвезти кого-нибудь, хотя никто на дороге не голосовал. «Еду до Нового Афона», ‒ сообщил я. Я всегда стараюсь помогать людям по мере возможности.
Ко мне в машину сел человек примерно моего возраста, может быть, немного моложе. Он сказал, что ему нужно в Эшеру. В дороге мы разговорились. Меня заинтересовал его лёгкий акцент, и я спросил его о национальности. Он ответил, что он метис: его мать абхазка, а отец – мегрел.
Я поинтересовался фамилией его матери. Он сказал, что она из рода Бганба. А фамилия отца? «Дасаниа», ‒ ответил он. Я чётко расслышал свою фамилию, но переспросил: «Дасаниа или Дарсания?». Он повторил: «Дасаниа». Я, выговаривая фамилию по слогам, ещё раз уточнил: «Да-са-ни-а?». «Да, Дасаниа», ‒ подтвердил он. «Как Дасаниа?», ‒ не мог я поверить. Мне было известно, что мегрелов с такой фамилией не бывает.
Я поинтересовался у попутчика, которого, как оказалось, звали Тимур: «А ты знаешь мою фамилию?». Он ответил: «Нет, не знаю». Мне всё это показалось странным, даже каким-то розыгрышем. «Ты точно меня не знаешь?», ‒ переспросил я. «Нет», ‒ ответил он. «Так вот, я Дасаниа», ‒ говорю я ему. Он был очень удивлён.
Затем я узнал, что в его документах действительно записана фамилия «Дарсания», но он сейчас обратился в суд, чтобы вернуть себе историческую фамилию «Дасаниа». Тимур также сообщил, что его брат уже восстановил свою фамилию и живёт в Майкопе.
В этот момент я понял, что встреча с Тимуром не была случайной. Это было провидение, знак от Бога. Если бы я поехал в Очамчиру, как планировал, я бы не встретил Тимура! О, Боже! Как же я Тебя люблю! Как сильно я Тебя благодарю за все чудесные дары, которыми Ты меня ежедневно одариваешь!
Я всегда считал и до сих пор считаю, что фамилия моих предков с момента её возникновения звучала как «Дарсалиа». От Дарсалиа произошли Дарсаниа, а от Дарсаниа – мы, представители фамилии Дасаниа.
Тимур же, представившийся мне как Дасаниа, рассказал, что его отец был по ошибке записан в документах под фамилией «Дарсания». Он особо подчеркнул, что им удалось найти документы, подтверждающие происхождение его отца от рода Дасаниа. И тогда всё стало ясно.
Я вспомнил, как профессор Георгий Алексеевич Дзидзария в одной из своих научных работ, ссылаясь на документы государственного архива, отметил имена моих далёких предков, когда они ещё жили в селе Гал (город Гал тогда был ещё селом). Г. А. Дзидзария упомянул представителей рода Дасаниа, конкретно Багыра (Баӷыр), дважды: сперва как «Дасания», а потом как «Дарсания».
В частности, на 282-й странице 3-го тома трудов Г. А. Дзидзария, где был опубликован его научный труд «Народное хозяйство и социальные отношения в Абхазии в XIX в. (до крестьянской реформы 1870 г.)», сказано: «В с. Гали свои виноградные сады продали: Багыр Дасания – Каци Маргания за 10 руб.; Багыр Вардания – ему же за 40 руб.; Б. Симония – Мурзакулу Маргания за 25 руб.». На 283-й странице мы читаем: «В с. Гали Багыр Дарсания продал Дзвадзву Маргания сад за 10 руб. около 1864 года».
Я сперва подумал, что здесь прокралась банальная ошибка. Где-то Багыр указан как «Дасания», где-то ‒ как «Дарсания». Предок Тимура Дасаниа, которого впервые в своей жизни я встретил вчера в Сухуме, по всей видимости, был указан как «Дасания», что ему дало право восстановить свою условно историческую фамилию.
Забрав в Новом Афоне зарплату, я направился домой в Гудауту. Позже я встретился с Дауром Герия и Радиком Гагулия. Мы обсудили текущие вопросы, связанные с деятельностью проекта «Кавказ – наш общий дом». Узнав у них о месте проживания семьи Джергения в селе Лыхны, я выехал туда на похороны Даура Дорофеевича Джергения.
Прощание с незабвенным Дауром состоялось в Гудауте, где он жил с семьёй в квартире. Для части людей здесь были организованы поминальные столы. Многие остались в Гудауте, но количество людей во дворе семьи Джергения в селе Лыхны не уменьшилось.
Даура хоронили как важного и почётного государственного чиновника высокого ранга. На церемонии присутствовала Светлана Джергения, супруга первого Президента Абхазии Владислава Ардзинба, а также все их близкие родственники, друзья и соседи.
Невозможно было не заметить, как представители большой семьи Даура Джергения ценят, любят и поддерживают друг друга. Сила их единства была настолько яркой, что вызывала во мне чувство глубокого уважения к их семейному и родственному кругу.
На похоронах я пообщался со некоторыми близкими людьми. В частности, с Вадимом Сабуа, Дауром Бутба, Давлетом Пилия, Бесланом Барцыц и некоторыми другими.
Пока я находился в семье Джергения, мне позвонили и сообщили, что меня ждёт шурин Лаврентий Лакоба. Нужно было отвезти его к одному из представителей рода Мукба, который предоставит ему лошадь для распашки. Не раздумывая, я выполнил просьбу и доставил Лаврентия к этому парню из рода Мукба, к сожалению, его имя я запамятовал. Хочу выразить благодарность Богу за знакомство с этим Мукба – он замечательный человек с большой душой!
Из дома семьи Мукба я несколько раз звонил Игорю Зарандия в Очамчиру. Визит гостей на его день рождения, соответственно, и банкет в его честь, должны были начаться в 17 часов. Но уже было 18 часов, даже больше, а гости всё не появлялись. Я начал волноваться. Думаю про себя: как же так, парню исполнилось 24 года, такого позитивного человека, как Игорь, трудно сыскать. Где же гости? Где их пунктуальность? Я даже врагу не пожелал бы в день рождения остаться без гостей.
На часах уже 19 часов, а гостей в банкетном зале всё нет! Я решил позвонить Дауру Герия. Говорю ему: «Давай, Даурчик, поедем в Очамчиру, поддержим Игоря Зарандия! Негоже оставлять его без внимания в его день рождения!». Он отвечает: «Я его не знаю и уже поздно».
Я не хотел ничего слушать, для меня было главное – «спасти» день рождения очень хорошего молодого человека. Решил посадить за руль автомобиля своего младшего сына Багратика и выехать. У меня «на штанге» тоже было определённое количество выпитого вина. Благо я пил чистое вино домашнего производства и высокого качества. Добавлять к нему что-либо ещё я совсем не хотел, но, наверное, придётся…
Тут я снова позвонил Игорю по видеовызову. И он показал мне, что, наконец, гости потихоньку стали приходить. И тут я перевёл дух и успокоился.