«Три жердочки березовый мосток
Над тихою речушкой
без названия»
…Потерялась во дворах в городе моего детства. Решила сократить путь и вот словно на машине времени, отмотала лет тридцать назад. Заросшие зеленью дворы, гаражи с надписью «Цой жив», пятиэтажки без пластиковых окон. Белье, сохнущее на веревках во дворе (на фото видно)!!!!!! Вы это себе можете сегодня представить? Бабушка занимала очередь с самого утра и весь день посвящала стирке, чтобы вечером дед вытащил его на улицу, белоснежное, будто новорожденное, пахнущее чистотой.
Ужели такое все-таки сохранилось где-то, кроме лабиринтов моей памяти?
Наверное, это возможно только здесь, в провинции.
В Москве я первые полгода жила в огромной коммуналке в Пожарском переулке.
Помню резиновый запах раскаленного июльского метро, и пыльную листву Гоголевского бульвара, и сквозные переулки старых московских домов, через которые еще Иван Бездомный гонялся за свитой Воланда.
Сейчас ничего этого не осталось. Исторический центр застроили, перестроили и превратили в обезличенную Золотую милю.
Так что вернуться в детство и юность можно только здесь, в провинции.
Хотя… мы ведь возвращаемся не в места, а в состояние души. И каждый во что-то свое. Кто-то в уютный московский дворик, а кто-то в хрущевку в Рязани или на берег Волги…
Память запоминает только самое плохое и самое хорошее.
Причем плохого мы потом стараемся избегать подсознательно или интуитивно, или наоборот, как мазохисты, летим на него как бабочки к огню.
А хорошее слишком идеализируем, вспоминая каждый свой день в тот первый год в Москве, я понимаю, что не была ни спокойна, ни счастлива, ни свободна. Скажи людям, бредящем об СССР, а что же конкретном им тогда нравилось, кроме ощущения бесконечной юности, и не ответят.
Потому что не знают.
А вот поди же… хотят вернуться все равно. Так хочется, чтобы щемило сердце, ведь это значит, что мы все еще живы