- ...давайте я обрежу вам красные розы... – говорю почти шепотом, - быстро... сейчас... скорей!
Говорю почти шепотом, чтобы не услышали те, кто снаружи, те, кто ломятся в дверь, мне кажется, они все равно услышат меня...
- ...что вы? – он изумленно смотрит на меня, глаза как блюдца, - что вы, это же розы... красные розы...
Дверь трещит и скрежещет, того и гляди проломится...
- Ну... я, конечно, могу обрезать вам белые розы, только как вы доберетесь к белорозовым, далековато до них...
- Что вы, - он смотрит на меня еще изумленнее, - это же розы! Белые розы!
Пытаюсь его утешить, насколько у меня это получится, никогда не получалось...
- ...ну... у меня тоже белые розы были, только это между нами, под большим секретом...
- А... а что с ними случилось? Завяли?
- Да нет... срезал...
Снова глаза, как блюдца:
- Вы? Срезали? Розы?
Чувствую себя виноватым, как никогда в жизни, вот ведь черт...
- Ну а как вы хотели, иначе бы меня краснорозовые на клочки порвали, как вы хотели...
- Зачем... на клочки?
Вы как с другой планеты, чесслово... Вы или с красными розами или с белыми розами, тут одно из двух, в стороне уже постоять не получится... Ну что вы хотите, ну время такое... – все еще держу ножницы, - так обрезать вам? Я осторожно сделаю, они и не заметят...
- Ну что вы... – отступает от меня, глаза распахиваются до уже каких-то немыслимых размеров, - это же... это же розы!
- Ну что вы хотите, время такое, - повторяю, как заведенный, - вы поймите, да не вы один, я вам точно скажу, у нас половина народу так рождались, с алыми и белыми... потом подрезали, потому что надо же как-то... Давайте я вам...
- Я уже знаю, что он повторит:
- Это же... розы...
Дверь с треском и грохотом распахивается, вваливаются воины белой розы, я спохватываюсь, тут же взмахиваю мечом, кричу во всю глотку, я его почти добил, добил, добивай...
Клетчатый пол обагряется кровью, падает отрубленная голова, увенчанная алыми и белыми розами, которые теперь все становятся алыми...
.
....останавливаюсь на камне посреди пустыни отдохнуть хотя бы минуту, хотя бы пять минут, хотя бы миллион лет, хотя бы пять миллионов лет, хотя бы вечность, хотя бы пять ми...
...нут.
Выдыхаю, заставляю себя идти дальше, вспоминаю какие-то приметы, что если в паломничестве долго отдыхать, то Монумента не увидишь...
И все-таки вижу Монумент, все-таки пустыня дала мне увидеть цель моего пути, который кажется бесконечным. Я вижу статую Пришедшего, уже почти рассыпавшуюся от времени, я вижу розы, укрывшие его тело, розы, украшенные драгоценными каменьями, которые уже почти все осыпались на песок, бриллианты и рубины...
...да, теперь никаких сомнений – бриллианты и рубины...
Отворачиваюсь, ухожу от исполинской каменной громадины, хотя уже знаю, что не доберусь до дома, кто доходит сюда, тот не добирается назад, остается белыми костями в песке. Поэтому я никому не расскажу, что видел в пустыне, бриллианты и алые рубины, и лицо, высеченное в камне, лицо с широко распахнутыми глазами, которые, кажутся, сейчас выпадут из орбит...