Из лекций С.В.Стахорского
Бельведерский торс представляет собой фрагмент скульптуры периода раннего эллинизма (IV–III века до н.э.). Сохранились только торс и бедра: голова, руки, голени и ступни утрачены. Считается, что скульптура изображает Геракла, сидящего на шкуре убитого им Немейского льва. На постаменте имеется надпись, указывающая имя создателя — Аполлоний Афинский. До нас дошел не оригинал, а римская мраморная копия, датируемая I столетием до н.э. Она была найдена в конце XV века при раскопках римского театра Помпея и выставлена в Бельведере Ватикана, откуда пошло ее современное название.
Найденная скульптура поразила художников Ренессанса мощной пластикой и тончайшей проработкой поверхности камня, отчего создавалось впечатление, будто она живая, будто дышит. Скульптура сразу приобрела огромную популярность и для многих художников послужила эстетическим образцом.
Существует легенда, что папа Юлий II, осмотрев находку, предложил Микеланджело ее восстановить, добавив утраченные части тела, но тот почтительно отказался, заявив, что торс настолько прекрасен, что его не нужно ничем дополнять.
Папа Юлий разглядел лишь изъяны скульптуры, Микеланджело увидел в ней впечатляющий образ и впоследствии воплотил его в своих творениях — рисунках, фресках и статуях.
Под воздействием Бельведерского торса Микеланджело создает образ Адама в фреске плафона Сикстинской капеллы и статую «День» в скульптурной группе капеллы Медичи.
Влияние Бельведерского торса сильнее всего проявилось в героях центральной фрески Сикстинской капеллы — «Страшный суд». Это Святой Варфоломей (он держит в руках содранную с него кожу, и на ней Микеланджело написал автопортрет) и Христос-судия.
В средние века и период Раннего Возрождения Христос обычно изображался добрым пастырем или мучеником, распятым на кресте, или мудрым пантократором-вседержителем, озирающим мир людей из-под купола храма. Христос Микеланджело — грозный судия; его энергичная поза выражает непреклонную волю бога, творящего последний суд.
Влияние Бельведерского торса прослеживается в скульптурах Бернини: Плутон, похищающий Прозерпину; аллегория Ганга, одной из статуй фонтана Четырех рек.
Рубенс настолько был впечатлен Бельведерским торсом, что сделал его рисунок, а в дальнейшем воспроизвел его фигуру в персонажах нескольких картин: с него, в частности, написан пьяный Геракл.
Делакруа придал черты Бельведерского торса образам грешников, осужденных на вечные муки в аду. Они цепляются за ладью Данте, плывущую в кипящей реке.
Михаил Нестеров в портрете Ивана Шадра отмечает связь автора знаковой скульптуры социалистического реализма «Булыжник — оружие пролетариата» с культурными традициями античности. Шадр изображен высекающим из мрамора фигуру, в которой определенно узнается Бельведерский торс.
© Стахорский С.В.
