Было настолько жарко, что не спасала даже достаточно быстрая езда на квадроциклах. Трудный подъем по руслу сезонной реки, медленное перекатывание по крупным валунам, а затем езда по пыльным путикам нагорья вымотали путешественников. Но как раньше, мы светились от счастья наблюдать девственную красоту Манских Саян. Заснеженные вершины гор в далеке, величественная Сивуха, на две трети порытая зеленью, цветущие альпийские луга радовали взгляд.
Традиционное купание в Мёртвом озере лишь не много освежило нас. Скорее бы табор! Почти десять часов дороги изрядно утомили всех. Но мы опять добрались! Новый охотничий сезон начался.
На таборе потемнело. За гору зацепилась туча, теперь она будет вращаться вокруг Сивухи, пока не разродится дождем. Мы быстро соорудили временное укрытие и все одиннадцать охотников забрались под него, переждать непогоду. Духота вот-вот должна была смениться дождливой прохладой. Но пока было жарко!
Раздул сильный ветер, который почти срывал пленку с нашего убежища. Пошел дождь, но он почти сразу сменился снегом! Конец июня, а белые мухи достигали пяти сантиметров в диаметре. Снег ложился на поле жарков, окрасившее ближайший луг в яркий оранжевый цвет, но возле табора сразу таял, а склоны гор, окружавших нас незамедлительно окрасились в белый.
Здравствуйте Саяны!!! То ли еще будет…
Саня ехал пассажиром со мной на квадроцикле. Подобный опыт у меня был, только сзади ехал по этой дороге я. Такое себе надо сказать удовольствие.
Когда управляешь техникой – готов к неровностям пути и можешь аккуратно демфировать удары по рулю, контролировать процесс. Но пассажиром все по-другому. Руки отведены в неестественное положение чуть назад. Путем упереться ногами невозможно. Спинка пассажирского сидения прямая. Обзор загораживает водитель. А я еще и в шляпе с достаточно твердыми полями. О которые периодически стучалась лицо пассажира.
Короче, Сане не позавидуешь. Мышцы ног у него забились, но он самоотверженно выполнял функции оператора и снимал по - возможности весь процесс на гоу-про. Наш внештатный оператор - Шрайбикус[1]!
Мы разбили табор: поставили палатки и установили шатер, разожгли огонь. До темноты оставалось еще пару часов.
- Можно мы с Саней на солонце на склоне посидим сегодня? – спросил я у нашего лидера.
- Давайте, только пантача стреляйте не большого!
- Прекрасно! Саня, собирайся! – кричу я другу.
Стрелец, наш опытный егерь, с Марком и Арманом выехали чуть раньше, намерившись покараулить зверя на следующим за нашим солонцем. Возвращаясь, они должны были проехать мимо нашей засидки.
Приняв на борт пассажира, я вырулил через ручей на ближайший склон. Маршрут был сохранен в навигаторе, да и так заблудиться я не боялся – четкий след техники отчетливо читался и дорогу я помнил.
Как я радовался за друга! Ему впервые открывался фантастический, невообразимый пейзаж. Наш путь пролегал по плоскогорью – альпийским лугам, ограниченным зелеными склонами. Цветочные поляны перемежались зарослями черемши, не очень сочной в этом году, видимо воды было не так много, как обычно, но тем не менее, сплошным ковром, покрывающим склоны.
Я провел небольшой инструктаж: «К солонцу мы пойдем пешком, будем потихоньку подкрадываться, скрываясь за рельефом местности. Говорить надо шепотом, а лучше вообще молчать». Саня кивнул, все понял!
Собирались мы в достаточно высоком темпе, сказывались приближающиеся сумерки. Санина поклажа была поделена между путешественниками, собрать ее в кучу он не успевал, поэтому поехал в чем был – в дорожной одежде. Основным предназначением которой было уберечь ездока от осадков и ветра. Успешно справившись с этой задачей, для охоты она была мало пригодна – нещадно шуршала. Я тоже не переоделся – поехал в чем был.
Уже потеплело, вышло солнце. Снег, перешедший в дождь, закончился. Но он успел немного подмочить нас. Мы спешились, достали оружие, зарядились и не спеша стали подходить к солонцу.
- Видишь пихту, - шепотом спросил я у Саши, указав на одинокостоящее дерево, - Она закрывает от нас солонец. Я пойду первым, а ты за мной, по сигналу.
- Понял, - кивнул мне друг.
- Иди крайне медленно и аккуратно. Не шурши! Зверь может стоять на солонце и смотреть в нашу сторону, настороженный шумом квадроцикла.
Подход – это отдельное удовольствие. В предвкушении увидеть оленя я сразу согрелся. До дерева оставалось метров сто пятьдесят. Я пошел вперед. Казалось бесшумно, но это только для человеческого уха. Подошел, выглянул из-за дерева. На солонце пусто. Махнул Саше, чтобы он подходил. А сам не отрываясь осматривал склон.
Этот солонец самый большой, который я видел. Метров шестидесяти в диаметре яма, выеденная зверями на глубину до метра. По центру солонца росла здоровенная пихта и на его верхнем левом крае были видны два дерева, корни которых проблескивали в вечернем солнце: были облизаны зверями.
Саша подошел на удивление бесшумно. Только сдерживаемое дыхание выдало его присутствие.
- Дальше идем к этим трем пихтам, метров тридцать, также стараемся держать их между нами и солонцем, - прошептал я.
- Хорошо.
В том же порядке мы подошли к последнему перед засидкой укрытию. Осмотрелись. Зверей не видно.
- Вон там засидка, от солонца до нее сто восемьдесят метров, - показал вправо я.
- Идем?
- Да. Очень аккуратно, уже вместе. Сейчас - мы как на ладони.
Мы быстро прошли оставшиеся пятьдесят метров, не забывая осматривать склон и забрались внутрь. Засидка была устроена среди группы небольших пихт. Нашими друзьями давно было оборудовано удобное сидение: лавка со спинкой. Перекладина, расположенная перед ней на правильном расстоянии, позволяла удобно разместить цевьями два карабина для стрельбы. А вход был замаскирован ветками.
Мы разместились внутри. Саша справа. Я показал ему на склон справа: «Не забывай туда поглядывать! Я как-то видел зверя там. Двести метров можно стрелять». Шепотом что-то пообсуждали, но быстро замолчали, скованные ожиданием и предвкушением.
Практически сразу послышался шум мотора.
- Парни возвращаются, смотри везут ли что-нибудь в багажниках! – показал я другу на приближавшиеся справа квадроциклы.
- Вроде пустые, - ответил Саня, разглядывая проезжающих мимо друзей, - Наверное к нам никто не выйдет. Нашумели.
- Подождем!
Склон с солонцем увенчивала полоса леса, дальше слева деревьев не была – огромная зеленая поляна должна была позволить легко рассмотреть приближающегося с той стороны марала. Смотрим. Ждем.
Между тем слева спереди над склоном показалась тяжелая свинцовая туча. Поднялся и усилился ветер. Начал накрапывать дождь. Вдали были слышны раскаты грома. Если сильно польет – надо будет сниматься. Но пока дорожная одежда промокает, но вроде держит влагу. Холод не ощущается.
Дождь мучал нас не много, может минут сорок. Он был не сильный, а от воды отчасти спасали деревья, под которыми мы сидели. Наконец выглянуло из-за туч солнце. Сразу стало веселее.
Радуга! Говорят, что, если увидишь место, куда втыкается в землю радуга, можно найти там золотые россыпи. Так вот – я четко увидел это место!!! Радуга упиралась в землю перед группой деревьев слева – мы это отчетливо видели. Цветные полосы перекрывали пихты. Значит — это место где-то по направлению к деревьям между нами! Красота.
Тем временем солнце начало скрываться сзади справа от нас за склон. Мы видели полосу тени, накрывшую нас и постепенно подкрадывающуюся к солонцу. Заметно похолодало.
Все-таки моя одежда промокла. Как же холодно!!! Меня начала бить крупная дрожь. Наверное, сказывалось и напряжение предыдущей дороги. Все-таки десять часов по горам за рулем квадрика не прошли даром.
- Саня, я жестко замерз! – пожаловался я другу.
- Может вернемся на табор? – предложил он.
- Нет. Время - девять, давай еще посидим.
- Наверное никто сегодня не выйдет, - прошептал Саша еще через полчаса.
- Посидим. Хотя бы полчаса до темноты и поедем, - уже немного справившись с ознобом проговорил я.
Буквально через пять минут я в очередной раз осмотрел горы, солонец. Пусто. И тут…
- Вышли! Два зверя!!! Маралухи – прошептал Саша.
Я разглядел силуэты, оглянулся на него, и поразился спокойствию друга. Он не шевелился. Никаких эмоций не видно было на его лице. Сашин взгляд упирался в склон. Мне обзор несколько загораживал ствол пихты, а для Саши склон был как на ладони. Он комментировал.
- Двое! Сейчас разглядишь. Вышли из леса на гребне и идут по склону влево. Медленно. Пошли вверх.
- Пока не вижу.
- Остановились, повернули влево.
- Вижу! – но я не мог идентифицировать зверей в теплобинокль, мешали ветки. Расстояние тоже замерить не удавалось.
- Спускаются вниз! Разворачиваются. Идут к солонцу.
Расстояние до солонца было давно вымерено – до центральной пихты сто семьдесят семь метров. Тепловые контуры были уже достаточно отчетливо видны сквозь редкие ветки. Наконец я смог разглядеть зверей и глазами.
- Рога не вижу. Маралухи наверное, - прошептал Саша.
- Погоди, в оптику посмотрю! – ответил я располагаю карабин на удобной перекладине, - Нет! Правый пантач. Точно! – разглядев панты в многократный прицел ответил я, - Левый тоже!!! Готовься.
А в оптику я наблюдал удивительное зрелище. Уже оранжевые – в летней шкуре - маралы играли друг с другом. Правый, отталкиваясь от земли всеми четырьмя копытами, прыжками как золотая лань, приближался к двум пихтам, росшим в левом верхнем краю солонца. Левый подходил не спеша. А как только подошел, правый как конь, подкидывая круп, задними копытами отгонял его. Это продолжалось минут пять.
Но стрелять я не мог. Меня накрыл приступ оленей лихорадки: мощный выброс адреналина вызвал дрожь. Дыхание участилось, стало поверхностным. Руки задрожали. О точном выстреле на таком расстоянии не могло быть и речи.
- Что с тобой?
- Оленья болезнь! Выбирай цель. Я справлюсь, - ответил я!
Успокоится быстро не получалось. Предвкушение мешало. Но я продолжал держать зверей в поле зрения оптики.
Тем временем левый марал, отошел от правого и скрылся из объектива, а правый, повернувшись к нам левым боком, зашел за пихту. Стрелять нельзя. Ждем.
Несколько глубоких вдохов помогли мне нивелировать приступ оленей лихорадки. Можно стрелять. И правый пантач, развернувшись вышел из-за деревьев.
- Стреляю в правого, - спокойный как удав прошептал Саня.
- Давай!
Выстрел. Шлепок. Есть попадание. Но пантач не упал, а резво рванул вправо по склону, пересек солонец и пробежав метров сорок замедлился. Тут выстрелили и я. Есть шлепок. Попадание. Зверь подпрыгнул, неуверенно постоял на склоне и начал заваливаться.
- Готов!
- Ура! - в голос закричал Саша, - Мой первый олень! Пантач! В первый же день!
Спокойствие друга мгновенно сменилось бешеной, дикой радостью. В восторге он бросился обниматься!
- Пошли смотреть!
- Поздравляю! Красавчик! Классный выстрел, - обнимал Саню я, – Пошли!
Двести метров до пантача мы преодолели, кажется, мгновенно. Зверя из вида не упускали, были готовы добавить. Но этого не потребовалось!
Хороший трофей. То, что нужно, не самый большой, но по два отростка! Будут панты. Входные отверстия от двух пуль – по месту, одно чуть ниже. Слажено сработали!
Мы пофотографировались. На связь вышли друзья, и выехали к нам на подмогу, разделать тушу.
- Слушай, а что за оленья болезнь? – спросил меня друг.
- Ну ты видел, как меня тряхануло? – вопросом на вопрос ответил я – Так называют это состояние. Представляешь мне когда-то в начале охотничьей карьеры говорили более опытные друзья, что завидуют этому состоянию. Дескать пройдет, и таких ярких эмоций уже не будешь испытывать от выхода зверя.
- А ты?
- А у меня не проходит! Все как в первый раз. На загонной охоте зверь выскочит, я его на вскидку раз и готов! Выброса адреналина нет. Иногда приходит позже, как бы догоняет. Но стоит мне понаблюдать за зверем – меня накрывает. Трясет как от озноба. Ингода получается сразу успокоится, а иногда – как сегодня – через время.
Даже не знаю, должно ли это вызывать зависть. Но как есть!
29 июня 2024 года
Артем Крылов, охотник в шляпе.
[1] Интернет выдает: Шрайбикус - это вымышленный персонаж книги-учебника по немецкому языку автора Инесса Львовна Бим. Этот герой был фотографом, в книге он делился своими заметками, а сам ходил одетым как турист с фотоаппаратом и туристической сумкой. Шрайбикус это герой учебников немецкого языка советских времен. Он по профессии был фоторепортером, все время путешествовал и попадал в различные жизненные ситуации. Шрайбикус помогал освоить немецкую грамматику//.