Всем привет и не хворать!
Вот обложка сегодняшней пластинки:
Честно скажу, к Альфреду Шнитке (точнее, к его музыке) я подбирался долго и осторожно. О самом-то композиторе, я, понятное дело, слышал многократно. (чай, не в глуши живём, хоть и, скрывать не буду, далеко за пределами МКАД) 850 вёрст. В один конец.
Ладно.
Вот буквально некоторое время назад я купил на АВИТО несколько пластинок с симфониями разных композиторов, "выпавших" из моего внимания на заре туманной юности: Брукнер, Шуберт, Шостакович, и (была не была!) - Шнитке!
Ну что я вам скажу? Эту музыку надо СЛУШАТЬ. То есть не заниматься под её фон чем-то, пусть даже высоко-художественным, а именно сесть поудобнее, отвлечься от всех посторонних дел и постараться настроиться на одну волну с автором. Какие у вас при этом мысли и чувства возникнут - это дело сугубо индивидуальное. У меня, например, возникают очень яркие ВИЗУАЛЬНЫЕ образы, прям как какой-то фантастический (я бы даже сказал - фантасмагорический) мультфильм. Право слово, вот хоть садись и рисуй! Может, кстати, когда-нибудь я именно так и поступлю.
А пока предлагаю почитать информацию с обратной стороны конверта:
***
Среди крупных произведений Альфреда Шнитке (р. 1934), созданных в последние полтора десятилетия, — четыре симфонии, сценическая композиция «Желтый звук» на либретто Василия Кандинского, оркестровая версия Фортепианного квинтета — "In memoriam"', Реквием, кантата «История доктора Иоганна Фауста», Третий и Четвертый концерты для скрипки с оркестром,
концерты для фортепиано, альта и виолончели с оркестром, три Concerto grossi.
Композиторский почерк Шнитке весьма определен, и тем не менее каждое новое произведение композитора — это всегда иная художественная концепция, иной взгляд на мир, иной комплекс проблем. В индивидуальном стиле Шнитке как бы сплетаются приметы разных музыкальных эпох, соединяясь в особом, «объемном» контексте, просматриваясь во временной перспективе. Такая особенность художественного мышления отчетливо проявилась уже в «полистилистических» сочинениях конца 60-х — начала 70-х годов, прежде всего в Первой симфонии. Впоследствии, начиная с Фортепианного квинтета и Реквиема, отдельные «документальные» цитаты исчезают, стиль высказывания становится более монолитным. Третья и Четвертая симфонии, созданные в начале 80-х годов, суммируют высказывания композитора в сфере симфонической музыки.
Четыре симфонии Шнитке не похожи друг на друга. Редко в творчестве одного автора можно найти столь различный подход к трактовке этого жанра. Симфония, «созвучие», становится сферой поисков общих линий между «всегда», «вчера» и «сегодня», превращается в звучащий микрокосм, в культурологическое исследование, в логико-философское эссе. Композитор
как бы предлагает прислушаться к миру с разных, порой противоположных сторон.
Симфонии Шнитке показывают пути синтеза прошлого и настоящего, локального и универсального, отражают многие грани огромного духовного опыта человечества. Первая и Третья симфонии обращены к истории культуры. В Первую симфонию врываются хроника буден, шум реальности, типажи субкультуры, калейдоскоп бурных и противоречивых событий XX века.
В Третьей русло традиционного симфонического цикла расширяется беспредельно, вмещая, кажется, всю музыкальную историю. Во Второй и Четвертой симфониях нет ярких коллажей, столкновений полистилистических пластов, зато чрезвычайно возрастает роль звуковой символики, уводящей не в ширь, а в глубь звучащего мира. Во Второй симфонии течение музыки направляется последовательностью частей мессы, в Четвертой — композиционным каноном «Страстей», хотя важнейшие идеи возникают как бы «поверх» этих канонов, в развернутых авторских «комментариях».
Третья симфония (1981) — наиболее монументальное из всех симфонических произведений Шнитке — как бы соединяет в себе полистилистическую монтажность Первой и подчеркнутую выразительную детализованность Второй. Как и в двух первых симфониях, Шнитке обращается здесь к большому составу оркестра, подключая к нему полный «набор» клавишных (орган, клавесин, рояль, челеста), а также гитару и бас-гитару (тембры последних двух инструментов «подсвечиваются» специальными приемами деформации звучания, заимствованными из арсенала джазовых ансамблей). Но и традиционные инструменты, и группы оркестра используются композитором на редкость интенсивно. Звуковая палитра оказывается предельно детализированной: оркестр превращается в многослойный ансамбль разнообразных тембров, каждая линия приобретает самостоятельную
выразительную значимость.
Беспрецедентным по своей разветвленности divisi струнных начинается первая часть симфонии — количество самостоятельных голосов здесь достигает 66! Буквально каждый музыкант оркестра вносит свою лепту в процесс «постройки» здания симфонии. Энергия активного и созидательного личностного начала пронизывает всю первую часть. Характерен и «строительный» материал Moderato; это как бы сама природа — обертоновый звукоряд, лишь стилизованный в духе вагнеровско-брукнеровских тем.
Вторая часть сменяет путешествие в глубь природного спектра звука — взглядом «вширь», панорамой разнообразных музыкально-стилистических «кадров». Композитор проводит нас по путям развития европейской музыки: мы слышим многочисленные аллюзии (прямых цитат здесь нет), составленные из звуковых монограмм композиторов разных времен — от Баха и Генделя до Берга и Кагеля. Соответственно меняется и общий стилистический колорит, модулируя от классического (в начале части) до берговского.
Негативным, разрушительным образам третьей части (именно здесь большую роль играют искаженные тембры гитар) противостоит позитивный созидательный смысл финала — лирико-философского Adagio. Момент наивысшего напряжения — грань третьей и четвертой частей. Отсюда начинается новая волна развития, черпая силы в вечном символе-монограмме ВАСН, который в данном случае действительно становится «ручьем» (вспомним буквальный смысл ВАСН!) из которого вытекает весь финал.
Судьба классической симфонии, идеи классического мироощущения в целом, ясного, гармоничного, рационального отношения человека к действительности — вот смысл Третьей симфонии Шнитке.
Симфония была написана в связи с юбилеем лейпцигского симфонического оркестра «Гевандхауз» и по случаю открытия нового концертного зала «Гевандхауз». Премьера с огромным успехом состоялась в Лейпциге 5 ноября 1981 года, дирижировал Курт Мазур. В Советском Союзе симфония впервые была исполнена Государственным симфоническим оркестром Министерства культуры СССР под управлением Г. Рождественского осенью 1982 года. Сочинение быстро завоевало популярность: оно звучало также в Праге (дирижер Г. Рождественский), Хельсинки (Э. Клас), Тбилиси (Д. Кахидзе), Риге (В. Синайский).
Запись Третьей симфонии Шнитке — труднейшая задача. Уникальная многослойность и полифоническая сложность партитуры требуют особого искусства звукорежиссера. Вместе с тем, пожалуй, именно в записи Третья симфония может быть воспринята слушателем «на сто процентов», при первом исполнении симфонии в Москве идеальная акустическая «среда» Большого
зала консерватории не всегда «выдерживала» беспримерную плотность оркестровых линий. Вероятно, здесь можно говорить о принципиальном расчете композитора на возможности нового зала «Гевандхауз», для которого симфония создавалась.
Звукорежиссеры И. Вепринцев и Е. Бунеева осуществили запись Третьей симфонии Шнитке в помещении спортивного зала «Дружба» в Лужниках с помощью 24-канального магнитофона. Это позволило максимально рельефно прочертить линии отдельных инструментов и реально передать в записи задуманную композитором звуковую картину.
А. Ивашкин, кандидат искусствоведения
* * *
Прочитал? А теперь можно и послушать!