1. Русское войско в конце XIV – первой половине XV вв.
Военная организация.
Рода войск. Соотношение конницы и пехоты.
А.Н. Кирпичников в своем исследовании Военное дело на Руси в XIII-XV вв. Л., 1976. С.12.-18 ) считает, что в рассматриваемый им период «В качестве основного ядра войска по-прежнему выступала конница. Как и в XII в., конница часто выступала в качестве главной ударной силы и первой завязывала бой.» В то же время он полагает, что роль пехоты до конца XV в. была выше, чем в начале следующего столетия: «…пехота играет важную роль в сражениях, а в северорусских городах-республиках Новгороде и Пскове непременно дополняет конную рать. Значение простолюдинов-пехотинцев особенно возрастало, когда они участвовали в крупных операциях и отваживались вместе с конниками вступать в бой с татарами». В Куликовской битве «приидоша много пешего воиньства…» (Никоновская лет.).
Данное утверждение принимется как аксиома.
Структура
Лучшая, до сих пор, работа по рассматриваемой проблематике – монография А.Н.Кирпичникова Военное дело Руси XIII – XV вв. Л., 1976.) содержит оригинальные наблюдения. Её важнейшие положения (за рамками оружиеведения) заслуживают быть перечисленными здесь с необходимыми комментариями.
Русское войско в рассматриваемый период, хотя и подчинялось своему полководцу – часто служивому князю, но дробилось по владельческому принципу на множество «подразделений», в свою очередь объединенных в крупные и мелкие тактические единицы, как поясняет источник около 1500 г., «и разделив их бранным провидением на полки и соединения и списсы»(т.е. «копья» Ю.С.).
Автор ссылается на «Троянскую историю» - неопубликованный список Рукописного отдела БАН, добавляя, что «соединение» в это время являлось аналогом «стяга» домонгольского периода, с чем следует согласиться, как и с тем, что «списс» - это аналог «копья», упомянутого впервые под 1172 г., (но уже с другой, чисто феодальной природой).
Изменение структуры полка (войска). Автор приводит как пример почему-то только Раковорскую битву. Здесь А.Н.Кирпичников видит 4 полка, ведь уже в Ледовом побоище отмечен передовой полк стрелков, действующий как самостоятельный элемент боевого порядка. Можно перечислять и более ранние примеры, в т.ч. Игорь и Всеволод, нарядившие «полков 6» в походе 1185 г.
Ссылаясь на М.Г.Рабиновича (КСИИМК-1949. Вып.30.С.56-59) автор утверждает, что новгородцы уже с 1340-х гг. выступали в поход пятью отдельными частями.
Командиром самого мелкого подразделения - «списса» или «копья» очевидно и являлся приводивший своих вооруженных людей феодальный собственник (держатель, «кормленщик» Ю.С.), обязанный службой.
Вывод: В целом «Растет класс военнослужилых людей, что расширило мобилизационные возможности страны».
«Поместная «дворская» система комплектования войска, получившая полное развитие в 16 в., складывается, следовательно, в русских землях значительно раньше и выдвигает на смену младшим дружинникам… своеобразное кадровое офицерство – окруженных дворней служивых детей боярских и дворян…».
На С.15. А.Н. Кирпичников отмечает, что русские в условиях подчинения татарам сохранили свой военный уклад и обычай, заставив ордынцев перейти к бою на копьях и продолжительным схваткам (1310, Бортенево-1317). Ударом копейщиков опрокинуты татары на Воже.
На С.16 Куликовская битва «не менее 20 ополчений, сведенных в 6 полков», численностью в 60-100 тыс. чел. (скорее 40-60 Ю.С.).
Автор отмечает оскудение людских ресурсов после Куликовской битвы (Никоновская Лет.). Считает достоверным упоминание о 12 погибших князьях и 483 боярах, с чем следует согласиться, помня «Белевщину».
В походе на Новгород 1386 г. участвовало больше ополчений - 29.
На этом анализ тактики и организации заканчивается. 15 век не проанализирован, как, по-видимому, не заслуживающий внимания исследователя, по причине нараставшего упадка в деятельности преемников Дмитрия Донского.
2. Комплектование (Социальный состав).
Анализ источников за рассмотренный период позволяет сделать достаточно однозначный вывод о продолжающейся феодализации военного дела. Эту тенденцию отмечает и А.Н. Кирпичников. Если в XIV столетии ещё ощутимо значительное участие в городовых полках представителей «торгово-ремесленных слоев», но «в дальнейшем участие «черных людей» в войске будет все более ограничиваться: их место займут дворянские конники». «Начиная со второй половины 14 в. в войско на смену прежним вольным младшим и старшим дружинникам приходят феодально организованные небольшие группы, состоящие из господина и его слуг, словами новгородского летописца – «бояри и дети боярьскыи, и житьи люди, и купечкыи дети, и вси их вои» (Н1Л под 1398 г.). …армия в значительной мере набирается за счет отрядов дворовой челяди и мелких землевладельцев – детей боярских и их воев» (Указ. соч. С. 13). По нашему мнению это произошло ещё в XIII в. В «житьих людях», как представляется, следует видеть прежнюю «гридьбу» XIII в., ранее упоминавшуюся следом за боярами-«огнищанами».
Подробный рассказ об эволюции служилого сословия в данный период содержат упомянутые выше диссертация и монография И.Б. Михайловой.
1425 г. Начало династической войны. Московское войско против Юрия Дмитриевича насчитывало 25 тыс. чел. Таков результат тотальной мобилизации. Единственный пример упоминания общей численности московских войск за весь рассматриваемый период. Звенигородско-галичский удельный князь, предположительно, мог собрать в своих владениях примерно вчетверо меньшее войско.
1433 Разгром московского войска на Клязьме. Не успев собрать свой двор (князья-вассалы только что разъехались со свадьбы) Василий Васильевич выступил навстречу с московским ополчением, показавшим крайне низкие моральные качества. Людей, собственно, великого князя было очень мало, но они вступили в бой, а от москвичей, в первую очередь «гостей», пользы почти не было, к тому же многие были пьяны. Отсутствие дисциплины говорит об отсутствии организации. У Василия Васильевича не оказалось под рукой дельных помощников. Не упоминаются воеводы, ни великокняжеские, ни земские. Можно сделать вывод, что ликвидация должности тысяцкого привела к полному упадку и анархии в московском ополчении.
Таким образом, можно сделать вывод, что великий князь Василий, как полководец, принял ошибочное решение. Вместо того, чтобы с недостатточными и небоеспособными силами удерживать берег Клязьмы, следовало подготовить Москву к осаде, а самому отойти южнее и соединиться с силами серпуховского, рязанского, боровского и можайского вассалов.
Юрий Дмитриевич организовал преследование Василия Васильевича и мог бы его пленить или изгнать из пределов Руси, (по версии Никаноровской летописи Василий Васильевич в Костроме был преследователями захвачен (или осажден до подхода Юрия Дмитриевича), но они помирились, и Василий Васильевич получил Коломну.
Правление победителя, как известно, продлилось недолго. Столкнувшись с массовым недовольством подданных Юрий Дмириевич вынужден был уступить Москву племяннику.
Сыновья бежали от него, убив его любимца, боярина С. Морозова, виновника примирения. Василий и два Дмитрия Юрьевичи засели в Костроме. Мир был заключен с условием, чтобы великий князь не принимал их. Василий Васильевич послал на Юрьевичей воеводу князя Патрикеева, «а с нимъ дворъ свои, многие люди…», т.е. без дополнительных сил и войск вассалов. Бой произошел на р. Куси, к югу от Галича. На стороне Юрьевичей оказались вятчане и галичане, т.е. люди Юрия Дмитриевича. Москвичи, как видно, оказались в меньшинстве и были разбиты наголову, а воевода пленен. Речка Кусь протекает юго-восточнее Галича. Примерно в одном конном переходе от удельной столицы, в своём среднем течении, Кусь из лесов выбегает на широкие луговины, прежде заселённые и обрабатывавшиеся. Здесь, по-видимому, и произошла эта битва.
1438 г. К Белёву против Улуг-Мухаммеда великий князь направил «князей множество», «воиньство безчисленное христианъ», последняя цитата ещё не есть признание участия ополчения в данном походе. В сравнении с мобилизацией 1425 г. нет никакой возможности утверждать, что в этом случае войск было значительно больше. Скорее всего, теперь их просто никто не пересчитывал, однако двое из наследников Юрия Дмитриевича присовокупили свои дворы к силам великого князя, а это ещё человек 800 «рубленой рати». Поход – пример анархии, порядок и дисциплина – в упадке. Вероятно, после этого урока великий князь Василий Васильевич взял себе за правило всегда лично возглавлять войска.
1444 г. в походе против «царевича Мустафы» упоминается «пеша рать многа», пешими на лыжах действуют мордва и казаки, но это особо оговаривается, как и то, что пешцы – представители народа, добровольцы вооружённые, в отличие от казаков, топорами и «ослопами». Деградация ополчения налицо.
5.1. Казачество (Первые летописные упоминания).
Как уже упоминалось, в рассматриваемый период впервые (по достоверным источникам) в составе русского войска появляются казаки, которые в последующем станут его неотъемлемой частью, ощутимо повлияют на развитие отечественного военного дела и оставят яркий след в военной истории. Выглядят эти казаки очень по-разному. Рязанские – несомненно, местные жители, чьё вооружение и снаряжение указывает на своеобразный образ жизни охотников (рогатины и лыжи) и воинов-профессионалов (сабли). Это пешее войско, вместе с соседней мордвой защищает Рязань от татар, но уже следующий 1445 г. знакомит нас с казаками прямо противоположными, явившимися как будто для того, чтобы обозначить двойственность этого социально-политического феномена в отечественной военной истории.
Накануне, осенью, Улу-Мухаммед, понеся серьёзные потери под Муромом и на Нижней Клязьме, послал «въ Черкасы по люди и прииде къ нимъ две тысячи казаковъ» (Ермол. С.201) С этой подмогой он в начале весны разорил Лух, взяв много добычи. Как видим, эти казаки врываются в историю сразу в изрядном количестве и явно конные, так как действуют совместно с ордынцами. К тому же представить себе зимний марш-бросок из Казани в «Черкасы» и обратно можно только в конном «исполнении». Вот только не совсем ясно, из каких Черкас. Расстояния от Казани до черкесского Пятигорья и до современных днепровских Черкасс представляют собой практически равнобедренный треугольник. Поскольку в следующем столетии источники знают исключительно о казаках черкасах днепровских, думается, позволительно предположить их существование здесь и веком ранее. Таким образом, становится объяснимо полное молчание отечественной историографии об этом эпизоде, лежащем, казалось бы, на поверхности, отражённом всеми летописями, - украинское казачество во всей красе!
До сих пор считалось, что более ранняя информация о казачестве, к примеру, - церковное предание о Гребневской иконе Божией Матери, подаренной донскими казаками Дмитрию Донскому в куликовском походе, - или относится к области легенд, или является недобросовестными предположениями, основанными на тенденциозной интерпретации отрывочных сообщений, или археологического материала. Однако нами обнаружено более раннее упоминание о казаках, пусть косвенное, но вполне однозначно свидетельствующее о бытовании казачества (как социальной страты?, как рода занятий? Ю.С.)на Руси, по крайней мере, почти за столетие до боя под Рязанью в 1444 г.
В псковских летописях под 1405 г. упомянут посадник Юрий Филиппович Козачкович, который руководил походом под г. Ржеву (ПЛ, Т.I., С. 28. М.-Л., 1941.). Прозвище посадника дает основание считать, что не позднее третьей четверти XIV в. в Пскове жил некто Филипп по прозванию Козачок! В отличие от рязанских «казаков» здесь слово написано в своем первоначальном виде, по-тюркски, через «о». Уменьшительная форма свидетельствует об освоенности, давности употребляемого термина. Не исключено, что данный термин на севере Руси обозначал нечто иное, нежели на Рязанщине, например – военного слугу, охранника и т.п.
6. Стратегия.
1392 г. согласованные действия трёх новгородских ратей (в ходе войны с Москвой) против Кличена на Селигере; против Устюжны и Белозерска и - из Заволочья – против Устюга и Верхнего Подвинья.
1401 г. московские войска одновременно воюют под Торжком и на Двине, а также в Заволочье.
1405 г. Комбинированный поход псковских конной и судовой рати в Ливонию, закончившийся взятием крепости Явизна. По псковским меркам, поход дальний, - летописец сравнивает его с походами Довмонта.
1409 г. поход двух новгородских ратей на 150 и 100 насадах (ориентировочно ок. 10 тыс.чел.). Речь идёт о примерно половине совокупной новгородской военной силы. Одна рать – через Заволочье, по Двине, Сухоне, Костроме и Волге, на устье Камы. Другая – по Вятке и Каме. Ограблен Нижний Новгород и Булгария. Встреча на устье Камы не состоялась. Камский отряд уничтожен.
1435 г. поход новгородцев, рушан и порховичей «трема пути» на Ржеву. Ещё один пример действий, согласованных по месту и времени.
7. Тактика и вооружение
А.Н. Кирпичников (Указ. соч. С.14.) ошибочно утверждает, что только со 2-й четверти 14 в. бои стали делиться на несколько «сступов» или «суимов», хотя такое мы встречаем еще в первой четверти 13 в. в битве под Шумском. Более того, подобную картину рисует и В.Н. Татищев, в описании сражения на Сальнице весной 1111 г. Во всяком случае, фиксирует, что в это время бой превратился в серию атак, скоротечных схваток и откатов. Бой мог длиться целый день (1327, 1470). В связи с этим исследователь делает вывод об исчезновении отрядов лучников. Происходит стирание грани между лучниками и копейщиками. В действительности скорее можно говорить об исчезновении копейщиков, но только в московском войске 15 в. Естественно, что при этом исчезает нужда в специализированных отрядах «молодых» т.е. легковооружённых лучников. Представляется, что, по крайней мере, в период ордынского ига каких-то особых отрядов лучников и не существовало, поскольку их всегда можно было при необходимости сформировать непосредственно перед боем, выделив требуемое количество стрелков из состава боярских и ополченческих подразделений, как это имело место и ранее.
Ещё А.А. Зимин отметил в описании эпизода династической войны под 1436 г. в описании битвы у села Скорятина обмолвку летописца, о том, что полк перешедшего на московскую службу князя Ивана Бабы-Друцкого был «по-литовски» вооружён длинными копьями, что для москвичей уже стало диковинкой. Новгородцы же сохраняли «долгие» рыцарские копья как минимум до вхождения в состав общерусского войска. Едва ли это произошло в полной мере и позднее, поскольку противник – орденские немцы и литва - продолжал их употреблять, а, следовательно, сохранялась и соответствующая тактика действий. Логично было бы предположить, что от копий не собирались отказываться и в других русских землях, обращённых к западной границе – в Смоленске, Твери и Пскове. Открытым этот вопрос остаётся применительно к Верховским княжествам, в то время как о Рязанском и Суздальско-Нижегородском войске вполне можно утверждать то же, что и о московском. Участившиеся после распада единого Ордынского государства столкновения с татарскими лучниками требовали адекватной реакции. Она наступила, по-видимому, в 1410-е годы.
Ничего принципиально нового в «военной реформе Василия Тёмного» (как об этом можно прочитать в интернете) нет, подобную географическую дифференциацию вооружения, а, стало быть, и тактики, мы наблюдаем ещё в домонгольском периоде.
Относительно терминологии можно предположить, что слово «суим» («суйм») применялось в случае описания чисто конного столкновения, а «соступ» («сступ») – употреблялось при столкновении войск смешанного состава или пеших.
Псковские летописи за данный период дают нам пример образцовых действий войсковой разведки в ходе похода псковичей в Эстонию в 1405 г. Благодаря бдительности парного разведдозора (Прокофий Машкович и Пух Изборянин) удалось окружить («объехать») и уничтожить приближающуюся немецкую головную походную заставу из 27 чел.