Жизнь у Мартина оказалась намного сложнее, чем у кондитера. Девочке приходилось рано вставать и много работать, чтобы заслужить расположение хозяина. Только сейчас спустя время она часто вспоминала о своем недобром предчувствии, которое её посетило перед входом в игрушечный магазин. Мартин, несмотря на кажущуюся заботу, оказался непростым человеком — никогда нельзя было с уверенностью сказать, что от него ожидать. И дело, которому он посвящал свою жизнь, не процветало по вполне понятным причинам, а не из-за того, что город был небольшой и небогатый.
Для работы Мартин брал самые дешевые материалы, хотя цены устанавливал такие, что только отсутствие других игрушечных лавок в городе и праздники, на которые принято дарить детям подарки, давали ему возможность сводить концы с концами.
— Глупые дети и родители, — ворчал Мартин, — почему они не покупают мои игрушки?
«Потому, что они страшные, глупые и неинтересные. — думала девочка. Такой злой мастер не может делать игрушки, которые бы нравились детям. Кондитер был строгий, но в душе очень добрый и поэтому торты и пирожные у него получались наивкуснейшие. А этот Мартин хоть и улыбается все время, но внутри злой, жадный и завистливый, как гриб изъеденный червяками…»
В обязанности Луизы входила уборка игрушек, которую мужчина раньше выполнял сам, не доверяя этого помощнице по хозяйству.
— Эта грубая, мужланистая баба ничего не понимает в настоящем искусстве. — шипел он из угла.
Каждый день девочка должна была обмахивать специальной кисточкой все игрушки.
К открытию магазина девочка переодевалась в платье принцессы, и в любую погоду ходила перед входом в лавку.
— Пожалуйста, заходите к нам в магазин. — грустным голосом зазывала посетителей Луиза.
Наряд, не соответствующий холодной погоде часто бывающей в этих краях, и слишком высокие цены отпугивали от магазина почти всех посетителей. Скверный характер Мартина от всего этого все больше и больше портился.
— Скверная девчонка, — ругался он, — ты специально отгоняешь от моего магазина покупателей.
— Зачем мне это делать?
— Все мне завидуют, — злобно бормотал тот, — и ты в том числе. Я заставлю тебя хорошо работать.
И Мартин, тонко разбиравшийся в людях, придумал изощренное наказание для Луизы. Если он считал ее в чем-то провинившейся, то привязывал Цезаря крепкой, короткой веревкой к ножке стола. И было это зрелище отвратительно и унизительно.
В это время на кота было страшно смотреть: его разноцветные глаза становились одинакового блеклого цвета и наливались слезами, некогда роскошная шерсть в эти моменты снова начинала сваливаться клочьями, как в тот день, когда Луиза подобрала его на улице.
Это было самое страшное наказание. У бедной девочки сердце сначала сжималось в тугой кулачок, а затем, резко разжавшись, перекрывало дыхание так, что невозможно было дышать, и бедное дитя проливало слезы от безысходности, страха и жалости к себе и Цезарю.
«Бедный мой котик, — думала она, — это я во всем виновата. Не шли у меня сюда ноги, и сердце беду чувствовало, но не прислушалась к этим предостережениям. Сама в каторгу попала, а тебя и вовсе в петлю затянула… Я буду думать, — продолжала она, — буду много думать.»
Девочка изо всех сил старалась хорошо выполнять все, что поручал ей Мартин, но не могла изменить, ни самого хозяина лавки, ни его игрушек, ни отношения к другим людям, и поэтому, что она ни делала, все оказывалось неверно выполненным и вызывало очередной приступ гнева у старика.
Так продолжалось больше года. Луизе минуло шестнадцать лет. Все это время никто даже не догадывался, что за трагедия случилась с нашей героиней и ее котом. Девушка на людях старательно улыбалась и только пронзительно-тоскливый взгляд, когда она задумывалась о чем-то личном и сокровенном, мог выдать ее.
А люди, даже очень хорошие, редко бывают проницательны, да и бесконечные будничные дела не дают им внимательно приглядеться к происходящему вокруг.
Как-то ночью, когда была сильная гроза, Луиза никак не могла уснуть. Она лежала и смотрела на своего несчастного друга, который медленно погибал от постоянных унижений.
«Что же я делаю? — спрашивала мысленно она себя. — Ведь, в конце концов, Цезарь от всего этого умрет, и я буду виновата. Как же допустила эти унижения и издевательства над собой, а главное, над котом? Чего испугалась? Остаться под открытым небом? Так у бабушки Суви иногда и в лесу ночевала… Лучше уж спать под открытым небом, чем ждать кончины своего друга. — продолжала она мысленный диалог с собой. — Я медведя не испугалась, а какого-то старика боюсь.
Если задумаешь сделать добро, — мысленно послышался голос бабушки Суви, — то поймешь, как сделать и появится все, что нужно для этого. Трава и через камни прорастает.»
Приняв решение о том, что нужно уходить из этого гиблого места, Луиза успокоилась и, наконец, уснула. Дождь стучал по крыше, а девушке снилось, как сильная крепкая трава пробивает своими верхушками камни.
Неделю спустя Мартин, снова рассердившись на Луизу, привязал Цезаря к ножке стола. Девушка, по привычке начавшая лить тихо слезы, вдруг встрепенулась, потерла кулачками глаза и потянулась будто проснувшись. Затем медленно, но уверенно подошла к Цезарю, присела около него на корточки и стала пристально смотреть ему в глаза.
«Цезарь, — мысленно уговаривала его она, — нам нужно отсюда уходить. Ты умный и сильный кот. Ты мой друг. Пойдем отсюда.»
Это было необыкновенное зрелище. Безвольный, поникший кот с понурым взглядом, и висящими по бокам клочьями шерсти, на глазах стал преображаться. Вместо пегой появилась густая шелковистая шерсть, осанка приобрела былой царственный вид, а взгляд снова стал уверенным. Только толстая уродливая веревка на шее никак не вязалась с величественным обликом кота.
Дождавшись этого преображения Луиза, взяв его за голову, еще внимательнее начала смотреть в глаза.
«Миленький, — продолжала она думать, — пойдем отсюда быстрее. Пойдем!»
Цезарь некоторое время сидел в оцепенении, а спустя несколько минут, помотав головой, прижал уши, затем вновь выпрямил, и, тихо мяукнув басом, с усердием собаки начал перегрызать веревку. Потом царственным движением двинулся вперед, и… На ножке стула остался висеть лишь огрызок пыточного средства.
Подойдя к Луизе, Цезарь, как при первой их встрече, с благодарностью начал облизывать ей лицо, шею и руки. Но в этот раз они не легли в обнимку спать, а убедившись, что Мартина нет в доме, схватив нехитрые пожитки, побежали прочь.
Выйдя на улицу, девушка с котом решили идти темными переулками, стараясь обходить всех случайных прохожих. И так как город был небольшой, а Луиза, прожив в нем несколько лет, знала все дороги, то уже через сорок минут они выходили из него.
С грустью оглянувшись, девушка с котом зашагала по дороге, ведущей в будущее. И ей совсем не хотелось думать о том, кого там встретят, и что ждет их завтра. Она просто шла со своим любимым другом, и от этого им было хорошо.