Внеземелец стоял у наших ворот. Здоровенный, два метра ростом, страшно худой, костлявый. Кожа синяя. Глаза выпученные. Руки четырёхпалые. В общем, страшко.
Стоял у ворот и пытался договориться с Варькой, старшей сеструхой. Я распахнул окно, потому что знал, что должно произойти.
Люблю, когда внеземельцев обламывают.
— Личное время у меня, не видишь, что ли? — Варька злорадно махала у внеземельца перед костлявым носом своим браслетом. На браслете — большой жёлтый круг. — «Личное женское время». Недоступна! Потом приходи. Зеленая галка когда будет — понимаешь?
Внеземелец лупал глазами. Веки у него сходились, словно двери в вагоне метро (я их на картинках видел) — справа и слева. Внешние перепонки он не опускал — лето, дождь только что прошёл, влажно.
— Ну, чего встал? Иди дальше, сказано ж тебе — не-до-ступ-на! Русским языком тебе говорю — иди, любезный, иди себе мимо…
— Жуй себе веник, — рядом со мной в окошко высунулась и Алька, средняя. У неё сейчас тоже жёлтый круг, оттого такая смелая. Ибо причинение вреда женской особи у внеземельцев — любых — карается немедленным разупорядочиванием. Другое дело, когда у девчонки зелёная галка… тут уж не отвертишься.
— Веники не питательны, — пробурчал внеземелец. Точнее, машинка-переводчик у него на груди. Голос он себе настроил низкий такой, внушительный.
Я помалкивал, потому что отношусь к категории «ммо» — «малоценным мужским организмам». Нас разупорядочивать вполне допустимо.
— У меня, кстати, тоже кружок имеется, — нагло сказала Алька, тряся запястьем. — Так что прилетела к тебе, любезный синюк, розовая птица Обломинго.
Внеземелец потоптался ещё немного. Но деваться ему было некуда.
— Я… платить, — наконец выдал он несмело.
Венька Федотов с соседней улицы Карла Маркса говорит, что, дескать, иноземельцы это специально придумали — чтобы их переводческие машинки делали б смешные ошибки в грамматике. — Я… иметь… кредиты…
И протянул четырёхпалую лапу. А в лапе и впрямь кредиты — серые такие палочки, одна с красной полосой, две с двумя жёлтыми.
Четыреста. Много.
Всё тот же Венька-всезнайка уверяет, что «кредиты» внеземельцы скопировали со «Звёздных войн». Мол, с их технологиями никакие «деньги» вообще не нужны, всё электронно делается. Не уверен, Венька он такой — знает многое, но и заливать любит.
Варька задрала нос.
— Я тебе что, шлюха?! Вали, вали отсюда, покупщик нашёлся!
— К бабке Солохе сходи! — прыснула Алька. — Она согласится!..
— Кто есть Солохе? — осведомился синяк. Кажется, он несколько приободрился, хотя кто с этими внеземельцами что-то наверняка сказать может?..
— Переулок Ильича, дом тринадцать, — ядовито сообщила Варька. — Красная крыша, облупилась вся. Туда иди. Да, и кредит мне не забудь — за совет.
Внеземелец раскрыл грудную пластину, на ладонь ему выпал серый вытянутый параллелепипед с тремя зелёными полосками.
— Благодарить есть, — пробасил он. Протянул Варьке кредиты и почапал прочь.
— Скупердяй, — проворчала сестра, пряча деньги. — Пятнадцать копеек всего и дал, паразит!
— Ты потише, — урезонила её Алька. — Кто его знает, запомнит тебя, дождётся , когда у тебя зелёная галка выскочит, явится снова… Да и захочет… сама знаешь, чего.
— Не успеет, — отмахнулась старшая. — Ты ж меня знаешь, я это дело сразу сваливаю, и потом свободна!.. А этому жадобе хрен чего обломится!
Пятнадцать «копеек», как мы это назваем и впрямь небогато. «Кредит» все зовут «рублём», сотые его части, соответственно, «копейками». На пятнадцать копеек, впрочем, можно футболку новую купить. Запчасти для робота, например, куда дороже стоят.
Кстати, о роботах. Пора нам с Пабло дрова рубить.
Роботы — тоже от иноземельцев. Только они хитро так устроены, что помогут тебе в любой работе — огород ли вскопать, грядки ли прополоть, воды ли натаскать или крышу починить — но сделают ровно столько, сколько ты сам.
Ибо ммо, малоценные мужские организмы, должны трудиться. Хорошо хоть, не совсем уж чрезмерно.