Следственный комитет России обратился в Басманный райсуд Москвы с ходатайством о смягчении меры пресечения бывшему гендиректору ООО «Бюджетные и финансовые технологии» (БФТ) Александру Моносову.
Его обвиняют в даче взятки на сумму 3,75 млн руб. экс-замглавы Минцифры Максиму Паршину.
На сегодняшний день Моносов около года провел в СИЗО. Следствие просит суд заменить ему нахождение под стражей на запрет определенных действий.
Ходатайство об изменении Моносову меры пресечения ГСУ СКР подало менее чем через месяц после того, как 10 июня судья того же Басманного суда продлила ему и Максиму Паршину срок ареста до 12 июля. Это решение, обжалованное защитой, пока даже не вступило в силу.
Первоначально слушание, в ходе которого следствие должно было огласить мотивы своего неожиданного ходатайства, предполагалось провести 3 июля в 14:30. Однако прибывший в суд с часовой задержкой представитель Генпрокуратуры попросил отложить заседание.
Свою просьбу он мотивировал тем, что Генпрокуратура получила ходатайство следствия лишь час назад и поэтому ведомство не успело сформировать позицию по данному вопросу. Адвокат обвиняемого и следователь возражали, однако судья дал прокуратуре время до вечера 4 июля.
До этого защитник господина Моносова Данила Паршиков успел приобщить документы о наличии у сына его подзащитного, который до задержания проживал в Санкт-Петербурге, квартиры в столице и его согласие на проживание отца там в случае освобождения из СИЗО.
Отметим, что запрет определенных действий, появившийся в УПК в 2018 году, представляет собой более мягкую версию домашнего ареста. Он дает возможность покидать жилище в дневное время и не предполагает ношение электронного браслета.
Ранее действовавшего в то время заместителя главы Минцифры Максима Паршина и гендиректора ООО «БФТ» Александра Моносова задержали с поличным 12 июля 2023 года в московском ресторане «Воронеж» на Пречистенке.
Там, как установило следствие, бизнесмен передал чиновнику 3,75 млн руб. По версии СКР, это была взятка за то, чтобы Российский фонд развития информационных технологий, работу которого курировал господин Паршин, выделил грант фирме Моносова, которая специализировалась на разработке IT-решений для госсектора.
«БФТ-холдинг» — IT-разработчик, более чем наполовину принадлежащий структуре «Ростелекома». Основным заказчиком БФТ был Социальный фонд России, контракты с которым обеспечили компании больше половины выручки за 2022 год.
Максиму Паршину предъявили обвинение в получении взятки в особо крупном размере (ч. 6 ст. 290 УК РФ), а Александру Моносову — дачу взятки должностному лицу в особо крупном размере (ч. 5 ст. 291 УК РФ). Обе статьи предполагают от 8 до 15 лет колонии. Никто из фигурантов вину не признал.
При этом Басманный суд на следующий день, 13 июля 2023 года, отказался заключить фигурантов в СИЗО и отправил обоих под домашний арест.
Спустя две недели эти решения по представлению прокуратуры отменил Мосгорсуд, заключив обвиняемых под стражу. Тогда суд согласился с доводами следователя и прокурора о том, что фигуранты могут скрыться.
Следователь ссылался на то, что Паршин имеет вклады в узбекском банке, которые оформлены на его брата, а также активы в цифровой валюте и может использовать эти ресурсы, чтобы помешать расследованию. Что же касается Моносова, то у него оказалось гражданство Израиля, а также недвижимость в Италии и Болгарии.
На протяжении года адвокаты фигурантов неоднократно пытались добиться смягчения им меры пресечения.
В частности, защитники Моносова представляли суду данные о наличии на счетах их клиента более чем 500 млн руб., предлагая часть из них — 180 млн руб. внести в качестве залога, а часть — 337,5 млн руб.— арестовать для штрафа, который может быть назначен бизнесмену по приговору суда. Он по ч. 5 ст. 291 УК РФ может достигать 90-кратного размера взятки.
Сам Моносов сетовал на то, что страдает от 12 грыж в позвоночнике и испытывает проблемы с кислородом в крови после того, как переболел ковидом, но суд так его и не отпустил.
Причиной тому может служить окончание расследования. Впрочем, это зачастую не является для судей аргументом для освобождения обвиняемых. В настоящее время фигуранты и их адвокаты знакомятся с 15 томами уголовного дела.