Светлейший князь, создатель Черноморского флота, генерал-фельдмаршал Григорий Александрович Потёмкин-Таврический: вот только большинство наших соотечественников знают его как самого известного из фаворитов Екатерины II.
"Князь Потёмкин? Знаю, знаю. Полюбовник этой ненасытной немки", — ответят многие на вопрос: "Что вы можете сказать о князе Потёмкине-Таврическом?".
Что же, в какой-то части они будут правы. Роман с императрицей никто не отменял, да и те же наветы о «потёмкинских деревнях» и о необузданной тяге к роскоши через раз появлялись в прессе.
Но для людей, которые хоть немного знают историю своей страны, Григорий Александрович, в первую очередь, известен как крупнейший мировой политик своего времени, выдающийся хозяйственник и организатор.
Редкий случай в истории, когда покровительство монарха направлялось не на личное обогащение, а на усиление и укрепление Отечества.
Григорий Александрович скончался в 1791 году на 52 году жизни от лихорадки, которую он, видимо, подхватил, находясь в Молдавском княжестве.
Его захоронили в соборе Святой Екатерины, строительство которого велось с 1781 года по 1786 год под непосредственным наблюдением светлейшего князя.
Единственный из фаворитов государыни, о котором еще при его жизни слагали легенды и анекдоты. Явный признак узнаваемости в народных массах, а может быть, и народного признания и уважения.
Вспомним несколько интересных фактов об этом человеке.
В 1787 году Екатерина II решилась на длительное, утомительное путешествие в Крым. Она хотела лично осмотреть владения, которые были совсем недавно присоединены к империи.
Кроме придворных, императрицу сопровождало большое количество иностранных представителей. В ходе путешествия к ним даже присоединился австрийский император Иосиф II.
Екатерина II, её двор, иностранцы были крайне впечатлены проделанной работой Потёмкина. Это и основанный на берегу Днепра город Херсон, в котором уже были построены верфи. Императрице даже продемонстрировали спуск на воду трёх военных кораблей. "Вот он, матушка, будущий Черноморский флот!" — уверял государыню Григорий Александрович.
Екатерина и австрийский император засвидетельствовали закладку города Екатеринослава. По замыслу Потёмкина, сей град должен был стать столицей Новороссии.
Развитие новых земель шло громадными шагами и было видно невооружённым взглядом. Но вот у кого-то явно эти действия вызывали всяческие неудобства.
"А дай как я все заслуги Потёмкина опишу как бутафорские", — подумал некий саксонский дипломат Георг Гельбиг и принялся за дело. Вернее, начал сочинять напраслину на князя.
Из-под его пера вышла книга "Потёмкин Таврический", на страницах которой саксонец описывает путешествие русской императрицы в Крым.
Вот только один отрывок из этой книги:
От природы пустые степи были населены людьми, на большом расстоянии видны были деревни, но они были намалеваны на ширмах; люди же и стада пригнаны фигурировать для этого случая, чтобы дать самодержице выгодное понятие о богатстве этой страны.
Столичные злопыхатели и завистники ухватились за этот пасквиль обеими руками. Уж что-что, а ущипнуть светлейшего князя каждый был готов. Далеки они были от него. Просто так и не дотянуться до его высот.
Вот так до наших дней и тянется эта неприятная история про "потемкинские деревни". Миф, сочинённый очередным хитрым и коварным псевдоисториком Запада.
А ведь и правда — при каких обстоятельствах Потёмкин потерял левый глаз?
На этот счет существует несколько версий.
Первая нам говорит, что глаза он лишился на дуэли с прежним фаворитом императрицы Григорием Орловым. Дрались они на шпагах. Вот Орлов ненароком и уколол соперника в глаз. Рана оказалась несмертельная, но глаза Потёмкин лишился.
Версия вторая. Пьяная.
В 1772 году Потёмкин находился в Запорожской Сечи. По казацкому обычаю ему даже дали прозвище "Грицко Нечеса". Григорию Александровичу много не нравилось в обычаях Сечи.
И вот как-то раз подпил он в казацком кругу и стал им выговаривать, что, мол, неправильную они жизнь ведут. Семей не заводят и хозяйством себя не обременяют.
Слово за слово… И понеслось. В той драке на кулаках кто-то из казачков тогда крепко засадил князю в глаз.
Третья версия. Её нам рассказал Валентин Пикуль, который опирался на воспоминания Александра Самойлова, близкого друга светлейшего.
Когда Потёмкин заболел горячкой, то по своему обыкновению обратился не к врачу, а к знахарю. Им он почему-то больше доверял. Знахарь, сделав какую-то настойку на спирту и передав её Потёмкину, наказал: "Прикладывайте компресс на голову при нахождении в горячей бане".
Натопили баню, завели туда светлейшего, уложили на полку и наложили ему на голову компресс. А для пущей убедительности еще и шапку сверху натянули.
А Григорий Александрович страдал повышенным внутричерепным давлением. Скорее всего, произошел воспалительный процесс зрительного нерва левого глаза, вследствие чего он просто атрофировался.
Известно, что первый фаворит императрицы Григорий Орлов очень хотел обвенчаться с Екатериной. Натиск с его стороны был нешуточный.
Но Екатерина не желала этого брака. Она понимала, что её власть, если она выйдет замуж за фаворита, потеряла бы всякую законную опору.
Но как же с Потёмкиным? Он же был таким же фаворитом, как и Орлов.
Дело в том, что к этому времени Екатерина уже прочно сидела на троне и сдвинуть её с него было практически невозможно. Поэтому туманные данные о тайном венчании Екатерины II и Григория Потёмкина могут быть вовсе и не вымышленными.
Да и многие историки склоняются к тому, что брак между ними всё-таки был заключён. Тот же Платон Зубов, фаворит императрицы, вспоминал, что государыня всегда шла навстречу светлейшему и боялась его, будто взыскательного супруга.
Венчание императрицы и Потёмкина могло произойти осенью 1774 года в Петербурге в Сампсониевском соборе или в начале 1775 года в церкви Вознесения Господня у Никитских ворот. Государыня как раз тогда наведывалась в Москву.
Присутствовали только самые доверенные лица. Упомянутый нами Александр Самойлов и фаворитка императрицы Марья Перекусина. Скорее всего, без них было никак нельзя. Должен ведь кто-то держать венцы над головами брачующихся. Обряд совершал духовник Екатерины II протоиерей Иван Панфилов.
Есть также версия, что Екатерина родила от Потёмкина дочь. Её назвали Елизаветой, а фамилию дали как «Тёмкина». Вроде бы отцовская, только вот без первого слога. Воспитывалась Елизавета у родственников Григория Александровича.
Лицо это не вымышленное, а самое настоящее. Портрет Елизаветы Григорьевны Тёмкиной находится в Третьяковской галерее и его могут увидеть все желающие.
Понятно, что личный состав роты набирался из молодых особ. Благородные дамы хоть и не участвовали ни в одном сражении, но вот показать свою выучку в выправке, верховой езде, фехтовании и стрельбе смогли. И не просто смогли, а произвели неизгладимое впечатление на прожжёных вояк и иностранных гостей.
Спрашивается, зачем всё это светлейшему? А дело в том, что он как-то раз рассказал царице об одном бое греков с турками: «У греков, матушка, бились не только мужчины, но и женщины. Не хуже их дрались на саблях».
Государыня тогда не поверила Потёмкину: «Позабавил ты меня. Ох уж позабавил. Ври, ври, да не завирайся!».
И тогда Григорий Александрович решил для себя доказать императрице, что женщины могут не хуже мужчин сражаться. В тот же день из Петербурга в Крым помчался гонец: «Срочно создать особое женское подразделение. Обучить их воинскому искусству. Да так, чтобы и с мужчинами сразиться могли».
В Крыму удивились, но перечить не стали. Приказы светлейшего обсуждать было не принято.
Весной 1787 года Екатерина II прибыла в Крым. И вот там-то, недалеко от Балаклавы, рота «амазонок» была показана императрице. Она была очень довольная. Потемкина назвала «Амазонским капитаном».
«Амазонки» сопровождали царицу, пока она разъезжала по югу империи.
Когда визит закончился, Екатерина пожаловала 19-летней Елене Сарандовой, возглавляющей роту "амазонок", чин капитана. Это был первый случай в истории России, когда женщине присвоили офицерский чин.
Роте императрица преподнесла 10 тысяч рублей, а Сарандовой еще и бриллиантовый перстень стоимостью в полторы тысячи рублей.
Вскоре женская рота за ненадобностью была расформирована. Но боевые навыки остались и женщины готовы были в любой момент встать рядом со своими мужчинами с оружием в руках.
В устье реки Южный Буг, в месте её впадения в Днепробугский лиман, генерал-губернатор Новороссии Григорий Потёмкин решил основать город. Место было выбрано специально в целях безопасности. Корабли, спущенные на воду, не попадали сразу в открытое море.
Рассказывают, что была и другая причина закладки града Николаева. Любовная.
Зазноба Потёмкина, прекрасная гречанка София Витт-Потоцкая, супруга коменданта Херсона, ненавидела турков. Она их считала виновниками в распаде Византийской империи, родины её предков. София мечтала о возрождении поверженной Греции-Византии.
В этих местах тогда витала легенда, что на самом деле историческая Эллада берет своё начало в Северном Причерноморье. Потёмкин также увлёкся этой легендой, и в 1788 году в живописном месте слияния рек Буга и Ингула была заложена верфь, вокруг которой начал строиться город. По замыслу влюблённой парочки — будущая столица возрождённой Византии. Видимо, Российскую империю Потёмкин также видел в составе Византийской империи II.
Назвали же этот город в честь покровителя моряков святителя Николая Мирликийского.
Как ни странно, но именно братья Орловы познакомили Потёмкина, смоленского мелкопоместного дворянина, с Екатериной II. Подсунули его к императрице в качестве шута, а оно вон как вышло.
Дело в том, что Григорий Потёмкин имел один забавный талант. Он с необыкновенным мастерством умел подражать голосам других. Мог передразнить кого угодно. Сначала развлекались братья Орловы, один из которых, Григорий, был фаворитом Екатерины. А затем решили развлечь и императрицу.
Екатерина II смеялась до слёз, когда молодой гвардеец, которого привели братья Орловы, ответил ей её же голосом с характерной интонацией.
Через несколько дней Григорий Потёмкин был назначен камер-юнкером ко двору Её Императорского Величества Екатерины Алексеевны.
Потёмкин, будучи военным, на собственной шкуре испытал все эти пукли. Так в российской армии называли напудренную прическу и букли.
Григорий Александрович говорил: «Завиваться, пудриться, плести косы, солдатское ли это дело? У них камердинеров нет! … полезнее голову мыть и чесать, нежели отягощать пудрою, салом, мукою, шпильками, косами. Туалет солдатский должен быть таков, что встал и готов».
В 1784 году по его инициативе в армии были отменены парики, косы и пудра, которые являлись рассадниками вшей и кожных заболеваний.
Появилась новая форма. Вместо обтягивающих неудобных лосин и мундира были введены просторные камзол и шаровары.
Правда, позднее выяснилось, что эта форма в действительности оказалась неудачной. Камзолы были короткие, отчего нижняя часть тела мёрзла в холодную погоду.
Каски, введённые вместо шляпы, оказались слишком тяжёлые. Большой гребень на каске при ветре служил парусом, норовящим сдуть каску с головы.