Карина спешила на занятия йогой. Она подбежала к зеркалу, напоследок окинула себя удовлетворённым взглядом, вздернула хорошенький носик и выскочила за дверь. А смотреть было на что: высокая, стройная длинноногая блондинка модельной внешности.
Как всегда, все взгляды были прикованы к ней на зависть подружкам и назло её многочисленным ревнивым воздыхателям. Она разбила немало мужских сердец, но её собственное никто из них не растревожил. Она крутила своими поклонниками, как хотела, наслаждаясь восхищёнными взглядами, для которых среди женского окружения существовала лишь она одна.
Но однажды в поле её зрения попал он, его равнодушный взгляд крайне удивил её и раздосадовал. Он как будто искал кого-то, оказалось, это брат одной из её подруг. Дима жил за границей, заканчивал финансовую академию, и ему прочили, со слов подружки, головокружительную карьеру... Он казался таким взрослым, серьёзным, уверенным в себе. Было в нём что-то, притягивающее взгляд, что-то, смущавшее её и вгонявшее в краску, рядом с ним она становилась влюблённой дурочкой. Ловила каждый его взгляд и теряла дар речи в его присутствии. Такого с ней ещё не бывало.
Карина отчаянно искала в нём недостатки и никак не могла найти. Ей нравилось всё – его накаченный торс, голос, манера говорить, держаться, а особенно то, как он смотрел на сестру и улыбался ей.
Она ревностно следила, не уделяет ли Дима внимание ещё кому-то из их девичьей компании… Слава богу, нет, иначе она бы этого не перенесла, как и та, что перешла бы ей дорогу. Ей казалось, что девчонки уже шепчутся и злорадствуют за её спиной, особенно те, у кого она увела парня – просто так, так сказать для общей коллекции.
И вот теперь, побывав на их месте, поняла, как это больно, и ещё труднее было скрывать это от других, когда внутри всё сжималось и слёзы наворачивались на глаза. И с каждым днём становилось всё труднее под пристальными взглядами завистливых подружек.
Но сегодня Карина порхала бабочкой, потому что должна была увидеть Диму, он забирал Снежану с тренировки. Сегодня он обязательно обратит на неё внимание, судя по восхищённым взглядам встречных парней, она была просто обворожительна, как, в общем-то, и всегда. Но сегодня новый день, и он сулит быть удачным.
Портило настроение только то, что мама навязала ей двоюродную сестру Верку, по мнению Карины, со страшной физиономией и толстую, как корова. Она старалась держаться от толстухи подальше, всем видом показывая, что знать не знает эту уродину. И всё равно сегодня ей никто не испортит настроения, тем более, что на фоне дурнушки Верки она выглядела в ещё более выгодном свете.
Карина увидела Диму в зале, оказывается, ему пришлось приехать пораньше, и он присел рядом с Веркой на скамейку в зале, в ожидании Снежаны. Карина была в ударе, все упражнения давались легко, подчёркивая превосходную грацию и пластику. Уж сегодня Дима её точно заметит, думала Карина, улыбаясь и, как бы случайно, стараясь поймать его взгляд.
Но Дима разговорился с Веркой и больше не взглянул на Карину ни разу. Улыбка слетела с её лица. О чём можно было говорить с этой жирной коровой? Он что, слепой, не видит, с кем говорит? Да ей было противно с ней одним воздухом дышать, а не то что сидеть рядом. Настроение окончательно испортилось, и всё же Карина надеялась, что после тренировки Дима вспомнит и о её присутствии.
И действительно, он вдруг предложил подвести их с Веркой домой. Всю дорогу они втроём со Снежаной болтали о том, о сём, шутили, смеялись. Верка сидела всеми забытая, не отрывая глаз от окна. Карина, когда они приехали и вышли из машины, уже ждала приглашения на свидание. Но Дима остановил Верку.
— Вера, я заметил, как вы разглядывали местный пейзаж. Давайте я познакомлю вас с достопримечательностями нашего города, положим завтра, пока девочки будут на тренировке?
— Я право не знаю, как-то неудобно, — робко проговорила Вера.
— Да чего ж тут неудобного. Заодно покажите мне ваши рисунки, и мы вместе выберем самое красивое место для рисования.
Тут только Карина обратила внимание на альбом в руках Веры, она что-то в нём малевала во время тренировок.
Карина, слушая отговорки Веры, не выдержала.
— Да хватит ломаться, — зло сказала она, не глядя на Веру. И тут же вспыхнула, перехватив строгий взгляд Димы.
— Так я вас жду завтра, Вера, — проговорил он.
Та покраснела, потупилась и больше не проронила ни слова. Вот с этого дня и началась компания Карины по выживанию Веры.
Насмешки, унижения, обвинения чуть ли не в краже. Если что-то ломалось, выходило из строя, была виновата она – жирная корова. Карина уже не скупилась в выражениях, как и науськанные ею подружки. А Вере некуда было деваться – её родители погибли в автомобильной катастрофе и кроме тёти Тани – мамы Карины – у неё никого не было.
— Пусть идёт работать и живёт в общаге, — кричала Карина на слабые возражения матери, потакающей ей во всём. И так продолжалось изо дня в день.
Диме, справлявшемуся о Вере, она наврала, что у Верки есть какой-то приятель и, вероятно, сейчас сестрёнка с ним во всю развлекается. При этом намекала на то, что лично она, Карина, была бы не прочь с ним прогуляться.
В конце концов, Карина добилась своего, и Вера ушла, но на этом злоключения вздохнувшей было свободно Карины не закончились. Через какое-то время она начала катастрофически полнеть без видимой причины. Вроде бы она не меняла свой рацион, да плюс регулярная физическая нагрузка, но килограммы всё прибавлялись и прибавлялись.
Консультации авторитетных диетологов, супермодные диеты результата не давали. Карину будто раздували изнутри, как воздушный шарик и с каждым новым килограммом она кляла на чём свет стоит змею подколодную Верку и раздувалась ещё больше.
Ни о какой йоге речь уже не шла, да и вообще о том, чтобы выйти на люди, под издевательский смех вслед ей неслось убийственное: «Жирная корова». Она оборачивалась и видела, кроме прочих, и своих прежних подружек, и… саму себя прежнюю, злорадство прямо-таки распирало её, вот и распёрло вконец. И чем больше она злорадствовала, тем сильнее раздувало её теперешнюю.
«Это твои грехи распирают тебя, детка, злоба твоя, жестокость, бахвальство, самолюбие непомерное, сильно ты обидела кого-то, что прилетела та обида к тебе в обратку. Покайся, проси прощения пред иконами, может тогда…»
Но не дослушала Карина, выскочила оскорблённая. Какая-то там выжившая из ума бабка будет указывать ей, что делать. «Я ещё и прощение просить должна, да я это прощение заткну ей…» А бабушка качала головой, крестила ей вслед и молилась за неё, за её прощение.
Вера ушла от тёти Тани, куда глаза глядят. Она вспоминала явное облегчение в глазах тёти и злорадство и удовлетворение, написанное на лице Карины и сердце сжималось от боли и тоски по маме.
Никто больше не будет её так любить, никто, она осталась одна, одна-одинешенька на всём белом свете. Поначалу она бесцельно бродила по улицам, охваченная невесёлыми мыслями, и к ночи вспомнила, что ночевать ей негде.
Несколько ночей Вера провела на вокзале. Уставшая, продрогшая, голодная, она вспомнила о том заводе, куда её отправляла Карина. Вера устроилась на работу и получила жильё в общежитии. Работа была монотонная изматывающая, но она справлялась, и умудрялась сделать несколько эскизов, выхватывая среди общей серой массы совсем иные краски.
Это была её особенность или дар – рассмотреть, то, что глубоко запрятано, порой даже от своего хозяина. Она могла выбить искру и превратить её в огонь, она умела рисовать мысли, чувства, понятные только их обладателю. Так постепенно обживалась и привыкала к новому месту, к новой жизни. Люди здесь были понимающие, приветливые, участливые. В душе её немного потеплело, и она уже не чувствовала себя такой одинокой и потерянной.
Но Вера никак не могла справиться с горькой обидой на Карину. Она выплёскивала свои чёрные мысли на красавицу Карину, красота которой меркла от рисунка к рисунку. И Вере становилось легче, как будто груз сваливался с плеч. Весь её негатив оставался на бумаге, она закрывала альбом и забывала о нем на весь день.
Так она научилась запирать свои дурные мысли в альбоме. Но однажды, без ведома Веры, они всё же вырвались на свободу.… Когда её соседка по общаге взяла альбом без спроса и оставила открытым на странице, где была нарисована Карина, при этом отпуская в адрес той язвительные комментарии.
Вера, обнаружившая альбом, пришла в ужас: нарисованная Карина так раздалась вширь, что её с трудом можно было узнать.
И на глазах шокированной Веры как приговор впечаталась надпись: "ЖИРНАЯ КОРОВА". Девушка отпрянула и захлопнула альбом, но было уже поздно, эта дьявольская печать отпечаталась повсюду куда бы не взглянула Вера и преследовала её всю оставшуюся жизнь.
После этого случая Вера заметила, что стремительно худеет, а нарисованная Карина жирнеет ещё больше. И вскоре Веру было не узнать, все заметили это чудесное преображение: хорошенькая, тоненькая, стройненькая. Девчонки ей прохода не давали, всё выспрашивали об её чудодейственной диете. Но что она могла им сказать?
Начались ревность, зависть, колкости, подставы. Её спокойная, размеренная жизнь кончилась. Беда бумерангом вернулась к ней. Такова, видно, плата Вере за её чёрные мысли. Неуёмное любопытство и издёвки вышли боком и любопытной соседке, та тяжело заболела, и здоровье к ней так и не вернулось. Увидеть Карину Вере так и не удалось, судя по сплетням, она сильно располнела и в былую форму так и не пришла.
Дни тянулись один за другим, но ей казалось, что время остановилось, такими скучными, однообразными они были. И вот в один из таких дней в дверь постучали. Вера открыла дверь и обомлела… Перед ней стоял Дима.
— Я хотел бы увидеть Веру, Веру Дорофееву.
Она видела его волнение и нетерпение.
— Это я, — улыбаясь, проговорила вспыхнувшая от неожиданности Вера.
В его взгляде промелькнули сначала удивление, а затем разочарование. Она ждала от него всё что угодно, только не этого, в связи с её теперешним преображением.
— Извините, но мне нужна другая Вера...
Она не успела ответить, как он круто развернулся и пошёл прочь. Девушка смотрела, как он уходит, и молила: «Обернись, обернись, ну пожалуйста…» Но он ушёл, ушёл безвозвратно из её жизни, а с ним все её девичьи мечты и грёзы. Вера как будто вмиг постарела и уже ничего не ждала от жизни.
Её попытки попросить прощения у Карины ни к чему не привели. Та всё так же на дух не переносила сестру, и им так и не суждено было увидеться. Карина так и не вернула украденную красоту, а Вера – потерянную любовь, и эта неудовлетворённость мучила их до последних дней.
И только иногда во сне они становились прежними и проживали ту жизнь, для которой были рождены... А проснувшись, с надеждой подходили к зеркалу, но оттуда на них опять смотрела всё та же незнакомка и проступала дьявольская печать: "ЖИРНАЯ КОРОВА".
Было то, не было ли? Верите вы или нет? Но будьте осторожны со своими желаниями, в особенности негативными. Помните! Дьявол всегда начеку, и излюбленное его занятие – играть людскими душами.
Если вам понравилась статья, ставьте ЛАЙКИ, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на мой канал, делайте РЕПОСТЫ, пишите КОММЕНТАРИИ.