Теперь у меня есть две книги Анастасии Берсеневой, с автографами. И я счастлива. Все-таки да, бумажная книга – не то же самое, что буковки на мониторе. Прикасаться к страницам – как здороваться за руку. Я схватила добычу и утащила к себе в нору, как запасливый барсук.
Устраиваюсь поудобнее, предвкушая удовольствие. Заранее смотрю, сколько в них страниц. В первой, 2007 года – 102, значит, у меня будет сто страниц беспримесной радости. Урчу.
Каждое стихотворение уводит в свою сторону. Дополняет им же создаваемую реальность с какой-то иной стороны. Сад расходящихся тропок.
Самое занятное, что я не выдерживаю долго этого накала и напряжения. Уже через несколько минут меня тянет отвлечься. Я снова просматриваю ленту в соцсетях. И там, как всегда, суета, мелочи, мелочность, базарный день. Поскорее ныряю вновь в глубину. Внутри стихов как на дне реки. Но долго находиться в этой прохладе невозможно. Так чередуется несколько раз. Я выныриваю, чтобы глотнуть пыльный, раскаленный и несвежий, но такой привычный воздух, запутываясь в сетях.
Добрые люди по одну сторону моего дома перестилают асфальт, меняя прошлогоднюю коллекцию на ту, что поновее. По другую – забивают сваи будущего здания. Соседи что-то обстоятельно и рачительно сверлят. А у меня стихи.
Я начинаю было распихивать закладки, узкие тонкие бумажки, и помечать карандашными линиями отдельные строфы. Но вскоре бумажек и линий становится слишком много, ибо мне нравится почти всё. Проще уже оставить переплет в покое, не превращая его в растрепанного взлохмаченного зверя.
Ласточки бьются
О стекла окон.
Я превращусь
В водянистый кокон.
Я превращусь
В дождевого змея.
Дождь – это все,
Что я имею.
Да, у многих стихотворений есть еще послесловия, послестишия («стхотворение – на вдох, послестишие – на выдох»). И они развивают и углубляют то, что звучит в стихах.
«Девушка, хрупкая и неловкая, (…) ждала, когда настанет то время, когда ее трудно будет чем то смутить, застать врасплох, вогнать в краску, вывести из равновесия (…) . Дождалась. Только вот осталось позади то сладостное время, когда сама девушка могла кого-нибудь смутить, застать врасплох, вогнать в краску…»
Рисунки Светланы Стихач придают дополнительную прелесть и оттеняют прочитанное, не затмевая его.
Мелкий дождик моросящий.
Мы по плоскости скользящей
Мирно катимся на дно:
Нам сегодня все равно.
Снова я цитирую дождь. Наверное, жара снаружи наводит меня на эту мысль. И потому мне хочется прохлады. И автор с готовностью мне эту прохладу предоставляет.
Это пока самые первые впечатления. И только первая книга. А есть еще вторая. Продолжение следует.