- Дед, что ты делаешь?
- Барахло твоё вывариваю!
- Что? Ты вещи варил?
- Там пятна на твоих брюках, три раза уже варю, не исчезают.
- Зачем? - Глеб подскочил на месте, подбежал к тому, что когда-то было его брюками. Шестым чувством он чувствовал, что вещи на нём были дорогие, сейчас же перед ним лежала мокрая, скользкая тряпка, которую дед именовал брюками.
- Так руками не оттереть! Я видел, как делают - и порошка не надо! Вот сам теперь так варю.
Глеб подскочил к столу, схватил брюки, долго искал ярлычок и стал тыкать деду.
- Вот, видишь! Читай здесь! - кричал он, показывая пальцем на значок.
- Там не по нашему!
- Написано - сухая чистка! Нельзя штаны варить! Ты их просто испортил! Их только чистить в химчистке! Без воды.
- Без воды? Я же говорю, что дефектный! Как можно без воды штаны отстирать?
- Говорю же - химчистка! Там без воды отстирают.
- Как это? Чё городишь? Совсем без ума?
- Средствами специальными, но без воды.
- А ещё на меня говорят, что я с головой не дружу! И что Полька в тебе нашла?
Глеб смотрел на брюки, они были полностью испорчены. Белёсые пятна по всей ткани, плюс длина от дедового метода уменьшилась значительно! Ему стало очень обидно, ведь это единственная вещь - была, которая осталась от той прошлой жизни, о которой он ничего не помнил. Мужчина ещё раз оглядел брюки, швырнул их на стол и молча ушёл в дом.
Залетел в комнату, погрозил пальцем в сторону входа из дома, но наткнулся на удивлённый взгляд. Полина сидела с вытянутым пальцем около губ, показывая, чтобы Глеб не шумел. Она разговаривала по телефону, но увидев, что Глеб зол и пытается что-то сказать, махнула головой в сторону выхода. Глеб понял, что жаловаться сейчас бесполезно и, надувшись, ушёл обратно на улицу.
Сел на крыльцо и наблюдал, как дед варил куртку Антона, которую Полина взяла в доме медбрата. И увидел свою рубашку, которая уже лежала в виде тряпки внизу крыльца. Полина выглянула из дома.
- Что тут у вас? Глеб, что случилось?
Мужчина даже рассказывать не хочет, лишь молча кивнул в сторону дедовой "прачечной".
- Внуча, ты бы ему врача позвала, а то совсем головой ослаб. Я тут ему вещи вывариваю, а он орёт, что я всё испортил и стирать их надо сухой водой. Может его сдать куда, а то буйный станет?
Полина посмотрела на то, что когда-то называлось брюками и вдруг громко рассмеялась. Но тут же охнула, потому что Глеба разозлила её реакция на испорченные вещи и мужчина запустил в неё старым башмаком, который валялся около крыльца.
- Ой! - Полина возмутилась. Глеб замахнулся уже вторым ботинком, но девушка подняла руки, показывая, что больше не смеётся.
- Глеб, прекрати! Вещи всё равно уже испорчены, ничего не сделать. Дед, ты и правда ему брюки испортил! Такие вещи даже мочить нельзя, а ты варишь. Так что, никуда мы его сдавать не будем. Он хоть и противный, но пригодится ещё. А врача я позвала. Антон вчера не смог прийти, те бандиты, что горшки у нас побили, его караулили весь день около его дома. Ждали, куда пойдёт.
- Тебя, между прочим, ждали там, Глеб!
- Лучше бы нашли, чем вот так жить!
- Так сходи сам к ним, сдайся! Они тебя быстро отправят, - показала пальцем в небо.
Дед недовольно глянул на внучку и Глеба.
- Заср@@@ы какие! Им стираешь, ещё и недовольны! А то я не знаю, как стирать!
Полина ушла в дом и вернулась с большим тазом, в котором лежала капуста и морковь.
Всё это она протянула Глебу.
- На вот, лучше делом займись.
- Что это?
- Дед квасит капусту, а поскольку у него сейчас большая стирка, значит ты порежь. Кушать хочешь - помогай! Хоть какой-то толк будет!
- Что?
- Ну зачтокал! Просто капусту надо порезать, а морковь потереть. Хватит вести себя, как падишах, да и спать со мной ты не собираешься, как раньше. Поэтому хотя бы капусту порежь. Нахлебников не держим! Помогай, давай!
Полина сунула в руки мужчине нож, под ехидные смешки деда.
- Что? Прижали хвостик, дефектный? Кроши давай, да помельче. У меня зубов мало.
Глеб пробубнил в адрес деда нелестные замечания и сел за стол, приготовился резать капусту. Он надеялся, что у него это получится! Он стал резать, но вскоре услышал, что дед идёт к нему.
- Тебя что, ничему родители не учили? Как режешь? Мельче, мельче!
Глеб глянул на деда. Родители! Он бросил нож и забежал в дом. Не глядя, что Полина говорит по телефону, схватил её за плечи и крикнул:
- Родители! Где мои родители? Ты же должна знать!
- Не тряси меня! Нет у тебя никого, сирота ты. Иди и не мешай. Мне нужно деньги зарабатывать. Дед, забери его!
Дед резво заскочил в дом, увёл Глеба обратно за стол.
- Режь, чего нос повесил? Думаешь один такой, не у всех родители есть. Польку вон тоже мать на меня бросила и ничего, плохая девка, что-ли, выросла?
Глеб сидел безвольной куклой, ещё одна надежда что-то вспомнить, расстаяла, как утренний туман. Потом вздохнул и стал резать капусту. Занятие увлекло его, тем более, можно было грызть кочерыжки, как в детстве. А то желудок опять бурчал без еды. Глеб даже повеселел немного. Дед присоединился к нему, очистил редьку, чтобы ядрёнее была капуста, как он сказал. Сам размешивал, сыпал морковь, редьку. Рассказывал, как Полину без матери растил.
Глеб расслабился, спросил деда:
- Дед Игнат, а что на ужин? Опять рис? Я мяса хочу.
Мужчина требовательно стукнул рукой по столу, после чего получил от деда по больной голове ещё не очищенной редькой. Громко ойкнул, но более требовать не решился, вдруг ещё и палка появится.
- Погоди, есть у меня одна мысль!
Дед схватил палку и убежал со двора. Глеб поднял тазик с капустой, занёс в дом. Нужно поменять штаны, на эти воды налил, пока капусту мыл.
- Полина, принеси мне штаны сухие!
Посмотрел внимательно на девушку. Что-то знакомое.
- Полина, Полина! Имя у тебя редкое, мне кажется, что я ещё кого-то знаю с таким именем.
Полина затаила дыхание. Неужели вспомнит? Но нет! Глеб морщил лоб, но вспомнить ничего не мог. Девушка вынесла ему сухую одежду, но отдавать не спешила. Медленно осмотрела его торс, прошлась взглядом ниже. Мокрая одежда облепила всё и, что говорить, фигура у бывшего начальника была очень привлекательная. Жаль, что отношения между ними в реальности не существовали. Полина не отказалась бы от бойфренда с такими формами!
- Не пялься!
Глеб забрал одежду из рук девушки и ушёл в комнату, переодеваться. Надо же, рассматривает его!
