В военной части под Калининградом трагически погиб 19-летний срочник Лев Ноябрев. Его тело обнаружили 19 июня, спустя всего пять дней после перевода в эту часть из поселка Переславское. Мать погибшего солдата, Ирина Ноябрева, полна решимости докопаться до правды и выяснить, что привело к смерти ее единственного сына.
В беседе с Daily Storm безутешная женщина поделилась, что до сих пор не услышала ни слова соболезнования от командования части. Ей сообщили о трагедии по телефону, сухо и формально.
Ирина уверена, что к гибели ее сына причастны служащие новой части, куда его перевели. Сейчас она вместе с адвокатом добивается признания ее потерпевшей стороной, чтобы получить доступ к материалам дела и добиться справедливого расследования.
Выдумки и догадки или правда?
После смерти Льва, его сводная сестра Дарья предположила в разговоре с журналистами, что трагедия могла быть следствием доведения до самоубийства. Девушка утверждала, что следователь в беседе с их отцом упомянул о давлении сослуживцев на Льва, вынуждавших его совершать «специфичные действия с кем-то», что намекало на возможное сексуальное насилие. Однако официального подтверждения этой информации нет.
Мать Льва категорически отвергает слова Дарьи, называя их выдумками и догадками. Женщина, рассерженная словами падчерицы, назвала её «нахалкой» и заявила, что никакой информации о возможном насилии у неё нет. Она объяснила, что во время эмоционального разговора с Дарьей предположила возможность разных вариантов, включая насилие, но это были лишь домыслы, сделанные в порыве чувств. Женщина подчеркнула, что предупреждала Дарью о необходимости быть осторожной в высказываниях, особенно касающихся такой деликатной темы.
Отвечая на вопрос о возможной дедовщине в части, Ирина категорически отрицала подобные предположения. Она рассказала о своей недавней поездке к сыну, во время которой он выглядел счастливым и довольным.
Тогда Лев водил маму по всему Советску, они посещали сувенирные лавки и уютные кафе. Парень даже заказал пиццу и другие угощения для своих сослуживцев, что, по мнению матери, исключает версию о натянутых отношениях. Ирина отметила, что Лев сильно повзрослел и возмужал в армии, он гордился службой и своей частью. Молодой человек делился с матерью планами на будущее: он мечтал поступить в медицинский университет и стать военным медиком, планируя вернуться служить в Калининградскую область. По словам матери, у Льва были четкие цели и планы на жизнь, что делает версию о самоубийстве ещё более неправдоподобной.
Звонил из новой части и говорил, что до него «докапываются»
В один из дней Лев позвонил матери с неожиданной новостью — его перевели в другую часть. О причинах он не знал, говорил: «Просто сказали, что ты едешь в Барсуковку, там лучше, меньше народу». В предыдущей части у него все было хорошо, он уже полгода отслужил и даже успел отпраздновать свой «экватор».
Вечером 17 июня Лев снова позвонил матери, но совсем не в радостном настроении. «Мама, здесь психи и фанатики», — жаловался он. На расспросы родительницы, в чём причина этого заявления, отвечал расплывчато: «В докапывании». Мать пыталась перевести все в шутку, но Лев остался в том же настроении. Он рассказывал, как пытался читать, а к нему подходили, вырывали книгу со словами: «Ты читаешь не то. Надо читать военно-патриотическую литературу». Мать, смеясь, предложила хитрость: «Оберни книжку, напиши на бумаге «Борис Полевой. Повесть о настоящем человеке». Или еще какую-нибудь ерунду придумай». Они посмеялись, но вскоре Лев позвонил снова, повторяя: «Мама, психи, фанаты, идиоты. Вообще не мои [люди по духу]». Он вновь и вновь говорил в телефонную трубку, что хочет вернуться в Переславское.
Вечером 18 июня Лев написал матери сообщение, что находится на грани.
— Блин, я не знаю, как это перетерпеть, выдержать, преодолеть все.
— Лева, у нас не курорт и не санаторий. Это армия. Жесткий устав. Вот эти все правила. Бывает, доходит до дебилизма, до узурпаторства, но ты старайся, выполняй.
— Хорошо. Я понял, — тон общения с родительницей после этого диалога изменился.
Мать предлагала поговорить с командованием, но Лев резко оборвал эту идею, опять повторяя слова о том, что вокруг него «одни психи». Это был их последний разговор. Потом родительницу ждало лишь известие о кончине любимого ребенка, и вот как она сама описывала ситуацию в разговоре с журналистами:
— Мне было сказано [командованием], что Льва нашли не в поле, а в туалете. С пулевым ранением под челюсть. Мне сообщили, что он был ранен и его не довезли до госпиталя. Я работала в училище МВД и у меня остались коллеги, в том числе имеющие опыт в расследовании таких происшествий. Все мое окружение считает: это было убийство. Я думаю, что это не сексуального характера насилие, а были придирки. Да, они по уставу, но были доведены до абсурда, до бешенства. Взрослые люди не любят, когда на работе начинают их тыкать. Хочется хлопнуть дверью и послать всех. А здесь мальчишка... Он осознавал, что у него остается мама, которую он любит и очень уважает. Переживал за меня и давал понять, что он моя опора. Планы и цели на жизнь были у человека.
Больше всего на свете мать погибшего мальчика теперь желает только одного – узнать правду. Убедиться, что ее сын не сам ушел из жизни.
Другие родственники и вовсе кипят от гнева, желая буквально разорвать всех, кто может быть хоть как-то причастен к произошедшему. Но у женщины иная позиция:
— Каждому свое. Все равно Земля круглая. Помимо наших человеческих дел есть еще и суд Божий. Я в этом убеждена.