Антон Коломеец снял затаенную, тихую и беспокойную драму «Свет» (гран-при прошлогоднего фестиваля «Выборг»).
Я свеча, я сгорел на пиру
Арсений Тарковский
Свет, по Коломейцу, — это небольшая прореха надежды посреди сумрака бытия. Никакого тотального искупления не будет, режиссер выведет главную героиню лишь к просвету. Но и этого «лишь» подчас совсем немало.
Татьяна (Елена Яковлева) вечно блуждает по пасмурным улицам, тусклым подъездам и квартирам, бесцветным казенным кабинетам. По экрану растекается полусвет, порой даже приходится щуриться, чтобы разглядеть объекты в кадре. Лишены сияния и люди, они заземлены и обытовлены. Выгоревшие и перегоревшие души. Обыденность в фильме неторопливая, приторможенная и удушающая. Рутина мельчит судьбы и помыслы, а быт незаметно разъедает высокие устремления.
Однако центральное событие (Коломеец умело играет на парадоксальности и контрастности) картины — праздник, день рождения Татьяны: женщине исполняется шестьдесят. Фильм планомерно пересекает болото повседневности и движется к торжественному дню: обсуждаются подарки, ищется банкетный зал, примеряется платье, из другого города приезжает сын Митя (Сергей Волков). Для друзей и коллег Татьяны подобный выход в свет — долгожданный шанс развеяться, для нее самой — утомляющая повинность. Зал для торжества героиня выбирает с траурным видом, словно речь идет о поминках. А, впрочем, может быть, для Татьяны это и поминки — по несвершившемуся, ведь шестидесятилетие она отметит далеко не так, как планировала в юности.
День рождения не принесет освобождения, не станет моментом подведения радостных итогов, а разбередит старые язвы. Ценность высказывания Коломейца в честной констатации неразрешимости конфликта человека и его обременяющего прошлого. Режиссер не желает никого успокаивать и не сворачивает к умиротворяющему компромиссу. Его мужественная позиция отрезвляет: поправимо не всё, чувство вины неодолимо, а полное избавление от груза грехов невозможно.
Татьяна — соцработница, помогает тем, кто не способен позаботиться о себе самостоятельно. Для одиноких, полузабытых, болеющих людей Татьяна луч света в конце тоннеля их жизней. Она трудится с усердием, выкладывается как физически, так и морально, искренне старается постичь потемки чужих душ (на осмысление же своего внутреннего мира ресурсов практически не остается).
Как-то раз в контору, где ютятся соцработницы, приходит молодой мужчина по имени Дмитрий (Валерий Панков). Он ищет сиделку для немощной бабушки. Татьяна торопливо (спешит на совещание), сумбурно и слегка раздраженно рассказывает про принципы работы их организации. Через несколько дней Дмитрий звонит, чтобы сообщить об отказе от сотрудничества. Это достаточно банальное рабочее событие вдруг становится катализатором душевной турбулентности.
Событийный ряд «Света» не очень насыщен, фильм держит внимание за счет другого: в первую очередь благодаря интенсивному актерскому существованию Елены Яковлевой. Драма ежедневного столкновения с ошибками прошлого сыграна Яковлевой скупо и тихо. Приглушенность красок, негромкая трагичность игры усиливают краткосрочный финальный срыв. Сознательный отказ от формальной динамики и внешней демонстрации страданий компенсируется бешеным моральным беспокойством и внутренним напряжением. От этого напряжения выбивает пробки. Буквально.
Татьяна особенно любит навещать подопечную по имени Ава (Галина Алехина). Ава — обаятельный человек, вызывающий симпатию за стойкость, с которой переносит унизительные «сюрпризы» болезни. Татьяна — неудавшийся журналист (она беспросветно косноязычна) и видит в женщине воплощение многих несостоявшихся грез. Ава же, напротив, — дама интеллигентная, она смотрит передачи про искусство, учит помощницу говорить грамотно (та путает одеть и надеть, ошибается в ударениях, употребляет слово «ложит»), а в качестве благодарности дарит книгу собственного сочинения. Во время одного из тяжких диалогов квартира Авы из-за скачка электричества проваливается во мрак, и Татьяна принимается дозваниваться до электрика. Починить электричество дома — задача разрешимая, но где же искать электрика, способного восстановить свечение душевное?
Ава теряет память, а вот Татьяна «привилегии» забвения лишена. Память не подводит, что было бы спасительно для психики, и не отсекает гнетущие моменты дней минувших. В схватке с совестью победить возможно едва ли, этот поединок не свести даже к ничьей.
Поразительно плавно, без швов воплощены Коломейцем хронологические перепады, время скользит от настоящего к прошлому и обратно непринужденно. Река (первый операторский план «Света» именно вода) времен в картине свободно течет в двух направлениях.
Если современность в «Свете» зимняя, холодная, пепельная, то семидесятые солнечно-летние. В зимней части преобладает электрическое освещение, в летней естественное. В ретро-фрагментах Коломеец сооружает собирательный образ эпохи застоя и кинематографа семидесятых. В неспешных, философских диалогах, мягком изображении распознается специфическая, вязко-сосредоточенная обстановка фильмов тех лет. Татьяна дня сегодняшнего припорошена проблемами, изнурена, жертвенно фиксирована на других, Татьяна из семидесятых (Дарья Коныжева) — энергична, неуступчива, ослепительно витальна. Немилосердная бескомпромиссность характера разрушит отношения с лучшей подругой Мариной (Милана Владыкина). Татьяна пройдет мимо (и в моральном, и в конкретно-физическом плане) беды Марины.
До роковой размолвки девушки вместе мечтают, танцуют, ходят в походы, десятки раз пересматривают «Романс о влюбленных» Андрея Кончаловского. «Свет» же — романс о недолюбленных, фильм о людях, перенесших острый дефицит любви. Ведь и сама Татьяна выросла с обесценивающей, язвительной и открыто конкурирующей с дочкой матерью (Елена Жданова здорово выстраивает роль резкой и бессердечной родительницы).
«Свет» — прежде всего, камерная, экзистенциальная драма, но Коломеец находит пространство и для разговора о социальном, даже политическом. Банкетный зал закрывается (поводов для праздников и развлечений все меньше), сын Митя спорит с отцом (Сергей Шанин) на тему, где говорят правду (по телевизору или в интернете), а умирающая Ава спрашивает у Татьяны: «Как там на улице?» В этой, казалось бы, проходной и незначительной реплике бездна драматичного социального содержания. Подобный вопрос от маломобильных людей приходится слышать весьма часто. Эти граждане в России подчас отрезаны от большого мира, а в некоторых экстремальных случаях навсегда (вдумаемся в это кошмарное слово) заточены в квартирах. Выход за пределы дома — авантюрный квест и, в известном смысле, крест.
С отцом Митя вяло конфликтует, диалог тут исключен в принципе, а политические разночтения лишь частный эпизод масштабного взаимного непонимания. Любопытный нюанс: во время дискуссии отец и сын приходят к выводу, что у них разные взгляды «на это». Мы без труда догадывается, что сокрыто под эвфемизмом «это». Татьяна же сына слышит и готова, хоть ей это и дается непросто, прислушиваться к его правде. Приезд Мити «оживляет» маму: сын учит бороться с опустошающей инерцией, быть свободной и вылавливать моменты наслаждения (например, просто так, без причины полакомиться мороженым).
Мерный и отчасти бездумный автоматизм существования окончательно разрушается, когда Татьяна соприкасается с магией искусства. Ее жизнь уже много лет (если не
десятилетий) курсирует по накатанной тропинке дом —работа — дом. Только за один неизъяснимо тоскливый кадр возвращения женщины домой на фоне горящих окон окраинной многоэтажки оператору Екатерине Смолиной можно вручить массу премий. Эта сцена почти дословная экранизация строчек «Кино»: «Дом стоит, свет горит,/ Из окна видна даль,/ Так откуда взялась печаль?» Печаль у Коломейца вездесуща и отнюдь не светла. Так вот однажды Татьяна отправляется после рабочего дня не домой, а в театр. Совершенно спонтанно, потому что захотелось, ради удовольствия, как наставляет Митя. На спектакле актриса произносит длинный и глубокомысленный монолог. «Куда уходит свет?» — вопрошает артистка в решающий момент текста, да и, пожалуй, всего фильма. И правда, куда, в какие города? И почему же свет истинный из жизни порой исчезает, а место его занимает либо пугающая темнота, либо примитивная иллюминация? Коломеец не морализаторствует, не назначает правых и виноватых, а просто отмечает: так бывает. Вот и всё.
Подготовил Пётр Воротынцев
#кино #чтосмотреть #рецензиянафильм #формаслов