Мужчина с женой в парке вечером гуляли, встретили знакомую женщину, остановились, чтобы поговорить. Знакомая женщина сказала, обращаясь к мужчине: "А ты знаешь, что к твоему отцу женщина ходит? Ей лет семьдесят. Не знал? Пару раз в неделю точно вижу".
Мужчина удивился: "Не может быть. Какая женщина? Ему за восемьдесят".
Знакомая с жаром: "Говорю, что ходит. Не буду же сочинять. У нее свой ключ, между прочим, по-хозяйски открывает и заходит".
Супруги замерли.
Знакомая продолжила: "Два раза в неделю. Я же на пенсии - все вижу и все знаю. Смотри, уплывет квартира. Знаешь, сколько хитрых людей пляшет вокруг стариков"?
И дальше супруги пошли. Но не гулялось, потому что тревожная мысль покоя лишила.
Срочно нужно действовать, чтобы жилплощадь на себя переписать. Отец вроде в разуме, но мало ли?
Решили зайти - прямо сейчас, откладывать нельзя.
Пришли, отец обрадовался, не знает, чем угостить. Но сын с женой пришли не с пустыми руками - по дороге кое-что купили.
Сели мужчины на кухне чай пить, а женщина по квартире ходила, везде заглянула, даже пальцем по полкам прошлась - нигде ни пылинки. сантехника чистотой сверкает, окна чистые. Женскую руку видно сразу.
Вернулась к мужчинам: "Какой вы молодец, Александр Петрович. Такая чистота у вас, что даже мне завидно".
Отец хитро улыбнулся и сказал: "Стараюсь, Настя, стараюсь. Делать-то нечего, посижу и за тряпку. Некуда спешить, весь день потихоньку и вожусь".
Ясное дело: не хочет говорить, скрывает.
Осторожно под столом пнула мужа: мол, начинай, не молчи.
Но он, как нарочно, говорил о посторонних вещах. Так про главное и не сказал.
Вышли от отца, жена недовольна: "Ты понял, что к нему кто-то ходит? Явно не мужик. Женщина бывает, меня не проведешь. Ваш брат, мужик, никогда так не приберется, тем более - старый. Ходит к нему, глядишь - квартиру на себя перепишет".
У мужа лицо напряженное: "Не мог сказать. Итак воспользовались им, как смогли. Он обо мне плохо подумает. Не могу я, не могу. Вот если бы сам предложил, тогда другое дело".
Жена с силами собралась: "Как это воспользовались? Он один в трехкомнатной, а мы в маленькой с ребенком ютились. Я у него мыла и мыла, как уборщица. Грязи всегда много было. Отработала я, понял? Мы не воспользовались, а помогли. Старый человек в однокомнатной жить должен, чтобы в грязи не утонуть".
Муж молчит, о своем думает, а жена в раздражении: "Воспользовались! Как язык повернулся - такой ляпнуть? Он в нашей, мы в его. Мы же не продали ничего, его не выгнали. Живет и в ус не дует. Там четвертый этаж, теперь у него второй, подниматься далеко не надо".
Поскольку мужчина не отвечал, женщина успокоилась. Но с утра с самого начала: "Пусть на тебя перепишет. Это же быстро, съездим в машине - и все дела".
Не соглашается муж, психологическое препятствие у него. Однако тяжесть все-таки была: к пожилому отцу женщина ходит. Просто так не пойдет - ясно, как божий день. Значит, интерес имеет. Что бы ни было, а квартиру запросто потерять можно. Но как с отцом поговорить? Обидится же. Отец все-таки родной, роднее не бывает. Ему и так мало жить осталось. Боже, как тяжело!
Но жена не отставала, пилила и пилила: действуй! И приговаривала: "Уплывет жилье, ты себе никогда не простишь. У нас парень взрослый, о нем подумать надо. Если бы это мой отец был, поверь, не молчала бы. А ты не мужик, а размазня. Хочешь, чтобы мошенница потом радовалась"?
Короче говоря, добилась своего. И пошли супруги к отцу. Даже бутылочку купили, и горячее невестка сделала.
Сегодня все решиться должно. Сын действовал смело. Выпили немножко, сказал сын: "Нам передали, что к тебе, папа, женщина стала ходить. Ты нам ничего не говорил. Не сердись, пожалуйста, это твоя знакомая? Работали вместе"?
На лице у невестки невинная улыбка, словно муж шутит.
Александр Петрович тоже улыбнулся: "Рассказали, значит. Да, ходит, мне нельзя без женщины".
У сына лицо вытянулось: "Как нельзя? Странно это. Ты же в годах, какая еще женщина"?
Отец притворно нахмурился: "А ты мои годы не считай. Свои посчитай, понял? Как хочу, так и живу".
Невестка почувствовала, что сейчас дурно станет. Взяла стакан и большими глотками допила сок до дна, со стуком поставила на стол.
Требуется что-то сказать: "Хорошо она за квартирой следит, сразу видно, что чистоплотная". И поняла, что интонация притворной получилась, до противного. Даже стыдно сделалось.
А сын просто замер от удивления и неловкости.
Молчание затянулось. Сын решил выпить по второй, чтобы чем-то заполнить паузу, но отец отказался: "Мне хватит, больше не буду, а то голова заболит".
Александр Петрович вздохнул: "Николаю позвонил. Мой внучатый племянник, помнишь? Попросил помочь. Сам уже не могу. Прибраться надо, что-то сварить. Ну, Николаша обратился к соседке - хорошо ее знает. Плачу немного, у меня же тридцать тысяч пенсия, не обеднею. Два раза приходит в неделю. Сначала приберется, во второй приготовит что-нибудь".
Невестка возмутилась: "А к нам почему не обратились, Александр Петрович? Почему нам ничего не сказали"?
Отец снова вздохнул: "Понимаешь, Настя, вы перестали приходить, и не звоните. Подумал я, что некогда вам. Зачем навязываться? Сам привык со своими проблемами справляться".
Сын покраснел от стыда: к пожилому отцу приходят за деньги, будто никого нет у него. А если бы пенсия была не тридцать, а пятнадцать? Фу, как неприятно!
Насте тоже нехорошо: "Извините, забегались мы, то одно, то другое".
Оправдаться не получилось, и отец тут же отреагировал: "Вот и я говорю, что некогда вам".
Настроение было испорчено. Стали гости собираться, отец сказал: "Бутылку заберите, мне не надо. Спасибо, что пришли".
Возвращались, не разговаривали. И дома молчали. Разошлись по разным комнатам, каждый своим занимался.
Сын пришел: "Как к дедушке сходили? Всё у него хорошо? Не болеет"?
Мать рассердилась: "А нас почему спрашиваешь? У деда и спроси. Когда у него в последний раз был, а? И не стыдно"?
Парень быстро у себя скрылся.
Ситуация тяжелая, исправить надо. Как? Сердце должно подсказать! Только сердце.
Подписывайтесь на канал «Георгий Жаркой».