«Подобно тому, как амфибии оживают после долгой засухи, при первом обильном дожде, ожил профессор Персиков в 1926 году, когда соединенная американо-русская компания выстроила, начав с угла Газетного переулка и Тверской, в центре Москвы, 15 пятнадцатиэтажных домов, а на окраинах — 300 рабочих коттеджей, каждый на 8 квартир, раз и навсегда прикончив тот страшный и смешной жилищный кризис, который так терзал москвичей в годы 1919-1925».
(с) М.А. Булгаков, «Роковые яйца».
Каждый творец, как и его читатели (в случае фильма — зрители) живёт в своём времени и выйти из него не может не только физически, но и ментально. Особенно заметно это в кино. Некоторые режиссёры даже делают это своим фирменным стилем. Например, фильмы Эльдара Рязанова очень, прямо-таки предельно современны. Невозможно представить, чтобы в 1970-х он снимал в той же стилистике, как в 1950-е. «Карнавальная ночь» абсолютно не похожа на «Иронию судьбы» или «Служебный роман». Даже гусары из фильма «О бедном гусаре замолвите слово» совсем другие, чем в «Гусарской балладе».
Почему я вспомнил именно Эльдара Рязанова? А вспомните начало «Иронии судьбы», коротенький мультик с шагающими стандартными многоэтажками, заполоняющими всё и вся. Ведь он детерминирует все последующим события фильма, если бы дома и квартиры в новостройках не были стандартизированы, всего сюжета с героем, перепутавшим свою квартиру в Москве с чужой в Ленинграде, просто не было бы. При чём тут наш современник, режиссёр Михаил Арнольдович Локшин? Да при том самом. Он тоже контужен современной архитектурой и в его творчестве это более чем заметно. С одной стороны, в его киноверсии «Мастера и Маргариты» реализованы многие неосуществлённые проекты сталинской эпохи. С другой, в финале всё это великолепие взорвано и сгинуло безвозвратно.
Тема строительства — как нового мира, так и новой Москвы, в его фильме подана наглядно до навязчивости. Причём в фантастической реальности Воланда все эти постройки уже присутствуют и определяют городской ландшафт, в котором происходят события фильма. А в реальности обыденной их ещё нет, зато есть стройка, из-за чего все улицы перекопаны, заполнены грязью, через которую перекинуты доски, и строительным мусором. Уберите из фильма Локшина эту картину тотальной стройплощадки и пропадёт вся его атмосфера.
Разумеется, тем самым Локшин передаёт в кино не столько своё мнение о сталинской эпохе, сколько о нашей современности. О небоскрёбах, которые втыкаются в разные места исторического городского ансамбля. О стройке за окном, которая мешает жить творцу (да и обычным горожанам). Вплоть до архетипического образа соседа с перфоратором, героя городских легенд и анекдотов. Ярко изображённые на экране образы советской стройки отзываются в сердцах кинозрителей, измученных абсолютно такими же неудобствами, разве что не достигающими масштаба стройки всегородской, изображённой в «Мастере и Маргарите» 2024 года.
А теперь вернёмся к автору книги, Михаилу Булгакову. Житейские трудности он и сам ненавидел лютой ненавистью, однако, совсем иные. В его текстах полно красочных описания жутких нравов коммуналок, из которых их обитатели хотят переселиться буквально любым способами. Вот цитата из романа «Мастер и Маргарита»:
«И в течение двух часов Никанор Иванович принял таких заявлений тридцать две штуки. В них заключались мольбы, угрозы, кляузы, доносы, обещания произвести ремонт на свой счет, указания на несносную тесноту и невозможность жить в одной квартире с бандитами. В числе прочего было потрясающее по своей художественной силе описание похищения пельменей, уложенных непосредственно в карман пиджака, в квартире N 31, два обещания покончить жизнь самоубийством и одно признание в тайной беременности».
Родион Раскольников у Достоевского сетовал, что: «Низкие потолки и узкие стены душу и ум теснят». Персонажи Булгакова тоже постоянно высказывались на этот счёт. В «Собачьем сердце» главный конфликт между профессором Преображенским и председателем домкома Швондером как раз из-за «лишних» комнат в квартире профессора. Про Маргариту прямо сказано, что она счастливица, потому что никогда не жила в коммуналке. Мастеру удалось обзавестись собственным жильём буквально чудом (благодаря выигрышу в лотерее) и не совсем легально (купив жилплощадь у частного застройщику). Сам Булгаков жил в коммуналке и на себе испытал все её «прелести».
Булгаков, которому было за что не любить советскую власть, при этом никогда не стал бы критиковать её за масштабное жилищное строительство. Совсем напротив, он буквально всю свою сознательную жизнь мечтал о том, чтобы «страшный и смешной жилищный кризис» был раз и навсегда разрешён. Пусть новые дома будут сколь угодно уродливы (в самой первой цитате упомянуты американские 15-этажки, можете из любопытства поискать в сети типичную американскую городскую застройку того времени), зато люди наконец-то получат собственное жильё. Поэтому «городской ад», изображённый Локшиным в его фильме, с точки зрения самого Булгакова выглядел бы вовсе не адом, а скорее чистилищем (всё-таки стройка — совсем не рай), обещающим выход из ада коммуналок в нормальную городскую жизненную среду, сколько бы в той среде не было лозунгов «взвейтесь да развейтесь».