- Папа, поздравляю тебя с Днем Рождения и дарю тебе это.
- Что это?
- Это моя тетрадка со стихами, я сама написала.
- Хорошо. Я посмотрю как-нибудь.
Десятилетняя девочка, волнуясь и краснея, протянула тетрадку папе. Он взял, покрутил ее в разные стороны, положил на полку.
Следующие дни дочка мучительно ждала, что же скажет папа про ее стихи, как отреагирует. Она собирала их целый год, тщательно записывая в толстую тетрадь собственные мысли, облаченные в стихотворную форму. Она писала об осенней погоде, о порывах ветра, о пронизывающем одиночестве, которое постоянно чувствовала после смерти мамы. Ей хотелось, чтобы папа, прочитав эти стихи, наконец-то понял, что собой представляет его дочь, чтобы он хоть раз взглянул на нее не через призму школьных уроков и домашней работы, не по возрасту взваленной на ребенка, а увидел ее мысли, ее душу, ее тревоги.
Но папа молчал, а забытая тетрадь вот уже месяц пылилась на полке. Как-то девочка решилась и напомнила отцу про тетрадь со стихами. Сначала он не понял, о чем речь, а затем рассмеялся и попросил не отвлекать его разными глупостями. Ну что хорошего она там могла написать, пусть лучше займется уроками и сготовит суп.
Прошло несколько лет. За день до выпускного девочка сообщила папе, что ему нужно быть в администрации города. Ей будут вручать медаль, ведь школа окончена с отличием. Папа отмахнулся. Попросил его не отвлекать. Ему нужно поехать вечером в сад, там грядки не политы, морковь не прополота. И вообще, полоть – это обязанность дочери, а она какой-то там выпускной выдумала и на платье деньги потратила. Словом, глупость одна.
Шли годы…
- Папа, у твоего внука отчетный концерт в музыкальной школе. Он петь будет.
- А мне от этого что?
- Я хочу тебя пригласить, чтобы ты на него посмотрел.
- Вот опять, дочь, ты глупостями занимаешься. Чего я там не видел, на концерте вашем? У меня штапики для теплицы не заготовлены, а я по концертам ходить буду. Без меня внук споет.
Много лет спустя, сидя с соседом на лавочке, папа вещал: «Вот ведь понимаешь, Геннадий, какая у меня дочь неблагодарная. Я ее вырастил, образование дал, в люди вывел. И это все, заметь, без матери. Сам девку поднял. А она теперь и не позвонит лишний раз. Пока сам номер не наберу, она об отце и не вспомнит: то работа у нее, то дети, то внуки, все глупостями занимается. А у отца колени больные. Приехала бы, помогла, суп сварила. Сад вон совсем заброшен – приехать прополоть не может… Ну я ей и высказал. А она, представляешь, как с ума сошла. Разревелась. Про какую-то тетрадку кричать начала. А я и ума не приложу – какая еще тетрадка, что за тетрадка….
Я тебе так, Геннадий, скажу. Все беды у баб от глупостей. Пытался я дочь от глупостей избавить, да не вышло. В мать, видать, удалась. Та тоже все с какими-то тетрадками сидела, да чего-то там строчила. Чего строчила, я так и не понял. Ну точно глупость какую. Непременно глупость…»