Статья от апреля 2021 года
На протяжении уже второго десятилетия развивается крупнейшая медиафраншиза в истории - киновселенная Marvel. Она изменила индустрию, взрастила поколение и собрала несколько десятков миллиардов долларов в прокате. Потому КВМ — это культурный феномен, и его нужно анализировать. Как и почему родилась франшиза? Что ее наполняет? И каково ее влияние на общество? Давая истоки такому осмыслению, мы погрузимся в предысторию киновселенной и предметно разберем фильм, ставший ее началом – «Железный человек», что под обёрткой блокбастера может скрывать многослойную социально-экономическую критику и далеко не так прост, как кажется. Но обо всем по порядку.
Подписывайтесь на Telegram-канал и группу в ВК "Дневник мыслей", а также творческую платформу Sophia.project, чтобы не пропустить другие интересные материалы.
Пролог. Marvel: от частных опытов к единой киновселенной.
Экранизации комиксов редко имели серьезный характер вплоть до конца 90-х. Если у DC имелись исключения, как «Бэтмен» Тима Бертона, то персонажам Marvel приходилось сложнее. Ситуация стала меняться в начале нового века. «Блэйд» (1998), «Люди Икс» (2000) и «Человек-Паук» (2002) вывели «Чудеса» на новый уровень. Так рождалась индустрия блокбастеров на основе рисованных историй.
Десятилетиями фильмами занимались разрозненные киностудии, покупавшие права на персонажей. Marvel выступали лишь продюссерами. Это исключало главное, что было в комиксах — единство выдуманного мира. Marvel это понимали, и в 2005-м «Чудеса» объявили, что намерены выпускать франшизу самостоятельно. Ключевым обещанием стало связать всех героев друг с другом в первом кроссовере. Взяв кредит в полмиллиарда долларов, студия приступила к разработке дебютного проекта.
В его основу легла история «Железного Человека», придуманная Стэном Ли и Джеком Кирби в 1963 году. На испытаниях оружия во Вьетнаме гениальный оружейный промышленник Энтони Старк получает ранение шрапнелью и попадает в плен к солдатам Севера. Осколки движутся к сердцу Тони, и под угрозой смерти «красный тиран» Вонг Чу заставляет Старка собрать оружие, чтобы победить запад. Помощником изобретателя становится старый физик Инсен, также попавший в плен. Персонажи решают под видом оружия собрать броню, которая не даст осколкам поразить сердце Тони и позволит пленным выбраться на свободу. Но Инсену приходится пожертвовать собой ради Старка. Чтобы смерть физика не стала напрасной, Тони встает на путь супергероя, а их совместное творение помогает миру обороняться от зла.
Но так было в комиксах. Оригинальная история ударялась в антикоммунизм, как и целая плеяда сюжетов о супергероях во времена «холодной войны», где те противоборствовали злодеям из социалистических стран. Старк, вместе с тем, выглядел чрезмерно идеальной личностью. Все это, в целом, соответствовало историческому контексту и, в конце концов, понравилось американской аудитории 60-х, но сегодняшние условия стали совершенно другими. Тем не менее, были у Старка и черты, делавшие его подходящим персонажем для начала франшизы. Эта история - об уязвимом человеке, все способности которого заключались в деньгах, интеллекте и технологиях. Вместе с тем, героем он становился не по собственной прихоти и не из чистого благодушия, а в нуждах выживания, столкнувшись с бедой и переосмыслив собственное бытие. Зрители как раз нуждались в образе, достаточно близком к реальности. И его можно было найти в Тони. Но какова история Старка современных реалий?
Чтобы придать ей актуальности, сценаристы переместили трагедию из прошлого в настоящее, из Вьетнама в Афганистан, а наивную обиду Старка за смерть едва знакомого Инсена превратили в сложный внутренний конфликт изобретателя, узревшего, как плодами его труда уничтожают невинных людей. Но изменив историю в мелочах, авторы перевернули весь смысл оной, неожиданно наделив ее явной социально-экономической критикой.
«Из оригинального комикса вы получаете идею, что Америка, обладая силой и добрыми намерениями, угасает и вовлекается в очень циклический процесс, и я думаю, это то же самое, что пытался вложить в комиксы Стэн Ли. Мы просто чувствуем, что сейчас другой день, другие условия, но это все та же проблема, что привела нас сюда, и тот же недостаток, что и у этого персонажа. Тони - парень с зашоренным взглядом, который понятия не имеет, что он один из плохих парней. Он думает, что продвигает мир, свободу и силу, и он понятия не имеет или не хочет иметь представление о том, что то, что он продает, разрушает мир» - Марк Фергус, сценарист.
Есть ряд причин, по которым «Железный человек» является более глубоким и многогранным произведением, чем кажется на первый взгляд. Речь именно о фильме, сюжетный уровень которого сильно превосходит оригинальную историю.
Проблема отчуждения труда, людоедской сущности капитализма и даже иллюстрация того, как капитал становится серым кардиналом в закулисье театра военных действий третьего мира — эти вещи, осознанно или неосознанно, сквозь или по-касательной умудряются раскрыть авторы сценария. А дилемма Тони Старка об ответственности за свои действия становится двигателем всего драматического движения киновселенной Marvel.
Осмысляя «Железного человека»: разбираемся в деталях.
Итак, фильм начинается с того, как колонна автомобилей армии США едет по афганской пустыне. Тони перешучивается с военными. Он - беспечный, уверенный в себе плейбой. Солдат просит автограф и поднимает пальцы в жесте «Виктория». Старк его подкалывает: «Да, мир, я люблю мир!» Эту деталь стоит запомить. Беспечность станет наемным убийцей Старка.
На конвой нападают террористы, а гений получает смертельное ранение в грудь шрапнелью от собственной ракеты, созданной Stark Industries. Герой просыпается в окружении боевиков «банды десяти колец» - местной террористической организации, ставшей собирательным образом уже существующей «Аль-Каиды» и других группировок.
Затем флэшбек. Лас Вегас, вручение Старку престижной военной награды. Тони «отстаивает интересы США» по всему миру — гласит нам презентация, пока сам герой развлекается в казино с женщинами.
Эксцентричность Старка и его любовь к сладкой жизни – черты, взятые еще Стэном Ли с личности Говарда Хьюза – реального предпринимателя и инженера, занимавшегося разработкой и испытанием передовых авиационных технологий, а также кино и шоу-бизнесом, и ставшего одним из самых богатых и влиятельных людей своего времени. Правда, изначально такой образ не соответствовал запросам читателей комиксов в 60-х. На дворе был разгар «холодной войны», а конфликт во Вьетнаме вызывал критику в адрес правительства, бизнеса, армии и оружейной промышленности США со стороны молодежи. Но именно это и вызывало азарт у авторов.
«Я полагал, что это достаточно смелая идея. Был разгар Холодной Войны. Наши читатели, молодые читатели, если была единственная вещь, которую они ненавидели, то ей была война, ей была армия… А я создал героя, который соответствовал этому образу на сто процентов. Он был производителем оружия, поставлял вооружение в армию, был богатеем, был промышленником… Я думал, что будет забавно создать такого персонажа, который никому не нравится, никому из наших читателей, и скормить его им, и заставить полюбить… И он действительно стал очень популярным» — Стэн Ли, писатель, сценарист, создатель «Железного человека».
В современно прочтении Тони Старк отразил и все поколение «новых миллиардеров» - от Била Гейтса и Стива Джобса до Илона Маска. С последним, к слову, исполнитель роли Старка – Роберт Дауни-младший – был знаком лично и часто проводил время уже при съемках первого фильма, а в сиквеле Илон Маск вовсе появляется в роли самого себя.
Иная же, но не менее любопытная сторона эпизода во флэшбеке – политическая: мы наблюдаем интересную параллель, в которой недвусмысленно отражается проблема военного давления Штатов на весь остальной мир и, вместе с тем, образа жизни и ценностей, этому миру навязываемых. Хотя это и может быть совпадением, но отсюда я выношу главный тезис: осознанно или неосознанно, но объективные тенденции, в той или иной степени, отражаются в любом произведении. А в «Железном Человеке» - особенно отчетливо.
Далее мы знакомимся с лучшим другом Тони — полковником Джеймсом Роудсом, будущим антагонистом — Обадайей Стейном и помощницей Старка — Пеппер Поттс. У компании скоро презентация новой ракеты — Иерихон — призванной помочь США в Афганистане.
Роуди и Старк отправляются на ближний восток. После демонстрации оружия, «которым достаточно ударить один раз», Старка похищают. Он просыпается в пещере, а из его груди тянутся два провода, соединенные с аккумулятором — электромагнит, не дающий осколкам убить Старка.
Здесь сценаристы также отступили от оригинала, где именно угроза смерти от осколков являлась доводом Вонга Чу, чтобы Старк торопился выполнить требования. Ему спасают жизнь сразу, и делает это Инсен — теперь не физик, но гениальный хирург.
Изменения делают привязанность Инсена к Старку более сильной и правдоподобной, ведь отные Тони обязан ему жизнью. Кроме того, Инсен обзаводится своей драмой — у него есть семья, к которой тот хочет вернуться. Узнав, что у Тони семьи нет, врач замечает: «Значит, у вас есть все и нет ничего».
Инсен убеждает Старка, что тот должен оставить после себя нечто большее, чем просто оружие в руках негодяев. Герой боится, ведь их ждет гибель. Но врач настаивает: терять уже нечего.
«Что действительно важно, так это отношения, которые Тони развивает с Инсеном. Вот тот, кто по праву должен ненавидеть его до глубины души, потому что именно технология Старка разрушила его поселение и попала в руки людей, превративших жизнь Инсена в ад. И нам необходимо было достоверно подать эти отношения, потому как это рождение героя. Мне нравится эта часть фильма» - Мэтт Холлоуэй, сценарист.
Пролог смотрится проработанным, однако сильные скачки во времени и пространстве, рваный монтаж и торопливость нарушают эмоциональную целостность и губят часть напряжения, заложенного в конфликте фильма. Оттого наставления Инсена звучат слабее, чем могли бы. Но заложенная в самом конфликте сила достаточна, чтобы зацепить. Она уходит глубоко в нашу жизнь: многие из нас окружены технологиями, опасными для нас самих, многие из нас хотели бы жить как Тони Старк и многие из нас от мала до велика не контролируют, к чему ведут плоды их труда. Как итог - мы теряем самих себя, как теряет и Старк. Лишь трагедия позволяет ему найти дорогу к обретению себя заново.
На смятых листах бумаги он рисует беглый чертеж брони, сердцем которой станет миниатюрный ядерный реактор, что будет питать магнит в груди Тони и всю остальную броню. Используя детали ракет, они с Инсеном скрытно собирают костюм. Боевики чуть не раскрывают их планы и дают последний день, чтобы завершить оружие. В заветный момент, когда нужно активировать броню, героев рассекречивают. Инсен с автоматом дает бой террористам, чтобы выиграть время.
Сцена подвига Инсена выполнена небрежно и с легким юмором. Но Marvel можно понять, так как они еще искали золотую середину между драмой и комедией, в противовес мрачности вышедшего двумя годами ранее «Бэтмен: начало» Нолана. Хотя его глубина и драматизм выступал источником вдохновения, в студии понимали, что для «Чудес» необходим стиль полегче. Первый блин получился не без изъянов.
Инсен погибает, но перед его смертью Тони узнает, что семья хирурга давно погибла, и метафорическое воссоединение с ней означало именно смерть. Старк «отпускает» друга и вступает в сражение с боевиками, сжигая все оружие, созданное его корпорацией. В пустыне его находят вертолеты армии США во главе с Роуди. Замечая их, Старк с криком вскидывает руки в жесте «Виктория» и падает на колени. Он больше никогда не станет мыслить, как прежде.
Вернувшись в Штаты, Тони созывает пресс-конференцию, на которой заявляет: корпорация прекращает производить оружие. Трагедия бросает его в крайность — пацифизм. Роудсу и особенно Обадайе, как выразителям интересов государственной военной машины и связанного с ней капитала, естественно, эта идея не нравится. Оставшись один, Тони понимает, что придется делать все самому.
Позже выясняется, что ракетами «Иерихон» завладели террористы. На вопрос, как это случилось, Обадайя прямо не отвечает, но признается, что отстранить Старка от управления — идея самого Стейна. Отныне они с Тони - деловые враги. Телевизионный сюжет об афганских беженцах, вкупе со всем произошедшим, диалектически толкает Тони в иную, нежели пацифизм, сторону маятника: борьба необходима, но важно найти сторону истины. Однако сходу он ошибается и направляет свой гнев лишь на «банду десяти колец».
Метание взглядов Старка из крайности в крайность, а затем их усреднение – целенаправленный ход создателей. Впрочем, в нем не было попытки выражения политической позиции или поиска истины. Как рассказывал сам Джон Фавро, – режиссер ленты, – им действительно хотелось отразить страхи нашего времени, не отказываясь от политической смелости оригинальной истории, однако, вместе с тем, создатели избегали поляризации в данных вопросах, желая сделать «Железного человека» героем, подходящим людям всех взглядов.
«Парень, который не олицетворял бы подавляющую военную мощь, но также и не представлял бы пацифизм или изоляционизм, вместо этого — парень, который мог бы действовать как единая армия, отделять хороших парней от плохих и атаковать людей, что пытаются вершить правосудие в мире, сохраняя при этом невинные человеческие жизни и оставляя очень небольшой военный след там, где мы участвуем…» - Джон Фавро, режиссер.
Террористы уничтожают ни в чем не повинных людей, отчего бой Железного человека с ними поначалу выглядит поверхностным противопоставлением светлого западного героя и диких восточных варваров, своего рода добра и зла, поскольку группировка «Десять колец» изначально представлена как негативная сторона. Неожиданностью становится то, что стереотип о террористах как «самодостаточном зле» разрушается, а подлинная, и если не исчерпывающая, то самая серьезная причина «зла», учиняемого террористами, оказывается сокрыта среди тех, кто выдает себя их главными врагами.
Обадайя встречается с лидером «десяти колец» и забирает прототип брони, оставленный Старком в пустыне и найденный боевиками. Выясняется, что именно Stark Industries обеспечивает террористов оружием. Осознанная или нет, но это иллюстрация реальности, в которой Штаты действительно прилагали свои силы к развитию Аль-Каиды во времена Афганской войны.
Таким образом, ситуация в фильме крайне изощрена, ведь одновременно дельцы снабжали как армию США, так и ее прямых противников, показывая всю свою беспринципность в погоне за прибылью. Для Обадайи боевики — лишь расходный материал в экономической и политической игре. Таким образом, настоящим врагом Старка является Стейн, но Тони еще не понимает этого. Лишь догадывается, что «крыса» - где-то внутри компании.
Обадайя пытается создать такой же ядерный реактор, как у Старка, силами своих ученых, но ничего не выходит. Тогда он выкрадывает реактор у самого Старка, что соответствует противоречивым методам, с помощью которых осуществляется грязный бизнес. Когда делец не в силах воспроизвести нечто выдающееся, ради прибыли приходится опускаться до воровства и присвоения, противореча собственным принципам главенства частной собственности и авторского права.
Тони чуть не погибает, но его спасает старая версия реактора, сохраненная Поттс после того, как Тони провел замену. Тем временем, Обадайя завершает собственную броню и вскоре начинается битва между Старком и Стейном.
В оригинальных комиксах Обадайя Стейн не был ни близким другом Говарда Старка — отца Тони, - ни партнером по бизнесу. Он являлся конкурентом, желавшим поглотить его компанию и скинуть Старка на дно. В новом прочтении ему нашлось органичное место, чтобы отразить грызню в современном мире рынка. Пока прибыли ничего не угрожает, Стейн — добрый и даже милый дядя, направляющий Старка на его деловом пути. Но стоит Тони стать угрозой благосостоянию Обадайи, как тот превращается в монстра, готового уничтожить даже самых близких людей ради прибыли.
Но Обадайя имеет недостаток — он введен в историю уже подлецом, мы не видим пути его становления, что делает Стейна достаточно слабым, проходным антагонистом, необходимым лишь для раскрытия главного героя. Когда дело доходит до битвы «Железного Торговца», как назывался персонаж Стейна в комиксах, со Старком, мы видим чересчур пафосного злодея, мечущего затертыми фразами. А клишированный негодяйский голос вызывает смущенную усмешку. Вместе с тем, политическая и экономическая проблема, переданная через это противостояние, все равно впечатляет.
Тони одерживает победу. Спецслужбы создают ему алиби, а Железного Человека называют агентом охраны Старка. Эта традиция сохранялась десятилетиями в комиксах — общество не знало о личности Железного Человека, а Тони вел двойную жизнь. В этой сцене Роберт Дауни-младший решил сымпровизировать, внеся элемент, не предписанный сценарием. Давая пресс-конференцию, Старк объявляет, что он и есть Железный Человек. Вносить такую сцену в фильм было риском, но студия смело решила преодолеть «традицию», о чем жалеть не пришлось.
Фильм завершает сцена после титров, в которой директор секретной организации Щ.И.Т. Ник Фьюри застает Старка в его доме, чтобы поговорить о создании Мстителей. Начинается общий сбор.
Эпилог: о социальном содержании «Железного человека».
Прежде всего, считаю ли я, что фильм целенаправленно обличает капитализм? Конечно, нет. И Железный Человек, несмотря на красно-золотую расцветку брони, естественно, не коммунист. Конфликт Тони и Обадайи – это столкновение натур, поколений, стилей мышления и действия.
Тони – изобретатель, ученый, зарабатывающий деньги собственным трудом, переживающий крах и перерождение, осознавая, что он был «продавцом смерти». Обадая же – прибыльщик, Geschäftman, вся сила и потребность которого только в деньгах. В этом контексте мы видим лишь два взгляда на капитализм, одно лицо которого — омертвевшее и реакционное — критикуется, а другое – то, что мы зовем современным предпринимательством — предлагается решением проблемы.
То, что Старк, будучи капиталистом, сам стал жертвой отчуждения труда, может показаться парадоксальным. Причина же ситуации — в условиях, заданных историей: поначалу Тони – увлеченный наукой сын богатого гения, которому удается своим талантом завоевать себе имя и ресурсы. Однако Тони не осознает себя как капиталиста, не осознает взаимосвязи вокруг себя, но лишь получает удовольствие от жизни и любимого дела, беспечно относясь к тому, что творится с результатами его труда. Конечно, такой беспечный капиталист просто не может быть успешен в одиночку, поэтому возникает Обадайя – человек, который заботится о своей прибыли всеми возможными методами. И Старк закономерно становится марионеткой в руках прибыльщика, подвергаясь тому самому отчуждению.
Если Обадайя – «плохой» капиталист, то Тони – до поры до времени просто дурак, которым вертят, как хотят. И не случись со Старком трагедии, он мог бы остаться тем же дураком, если и вовсе не превратился бы во второго Обадайю. Однако Тони все-таки становится «хорошим», пережив трагедию и осознав свое настоящее положение.
Именно «осознанность» истинных закономерностей, взаимосвязей и результатов наших действий делает нас свободными, и способна превратить даже беспечного богача в героя, делающего мир лучше – говорит нам фильм.
И ведь это действительно так, и даже касается не только богача, но и любого простого человека. Однако сама по себе, в неразвитом виде, в отрыве от анализа социальной системы, формирующей людей, в целом, эта мысль остается наивна и не дает решения обозначенных проблем. А потому жаль, что фильм не идет дальше простых образов «плохого» и «хорошего» капиталиста, не обращает внимание на систему в целом, порождающую социальное «зло» и все то, что его отрицает. Ведь из идеи «осознанности» вытекает необходимость куда больших перемен, чем те, что нам в итоге показываются. Впрочем, даже в качественном изменении мыслей и действий героя при столкновении с оборотной стороной того, чему он посвятил свою жизнь, а значит и в некого рода отречении от прежнего качества, избрании борьбы с этим качеством, борьбы со своей собственной сущностью беспечного накопителя, эта мысль разгорается, пусть и сразу же гаснет.
Конечно, доводить эту идею до конца, даже при желании, авторы не могли. «Железный человек» - не самозавершенное, независимое кино, а лишь начало огромной развлекательной франшизы, рамки в которой давно заданы на страницах комиксов-первоисточников. Да и просто противоречиво для крупной голливудской студии, задумавшей коммерческий проект, взявшей кредит для его реализации и нацеленной исключительно на прибыль и поиск идеальной формулы блокбастера, снимать фильм, в котором она обличала бы свое собственное бытие и законы накопления, по которым существует. Поэтому, хоть социально-экономическая критика в столь коммерческом кино и может иметь место, но рассчитывать на какую-то радикальность и завершенность этой критики было бы просто наивно и глупо. И тем не менее, повторю, осознанно или неосознанно, авторам удалось схватить суть объективных процессов, пусть и в основном благодаря отсылке на реальные исторические события.
Однако, зачем вообще Marvel было создавать глубокий и сложный фильм? Ведь могли обойтись «фантиком» без значительного содержания. Думаю, дело в том, что «Железный человек» - дебютная лента, и студии необходимо было установить высокую планку. Найти историю, которая западет в душу зрителю и вызовет интерес к новым лентам, а значит и будет приносить прибыль. Проще говоря, историю, на которую есть спрос. А на критику, тем более социально-экономического и политического характера, как мы знаем, спрос есть всегда. Особенно если она справедлива и отвечает объективным тенденциям. Главное, чтобы критика была умеренной и достаточно беззубой, или, иначе говоря — "легальной".
Все это вполне вписывается в позицию самого режиссера, который совсем не против, что ленту трактуют, как хотят, и она угождает как «левым», так и «правым».
«Я думаю, то, что хорошо или плохо в Тони, точно также хорошо или плохо, собственно, в Америке. Он энергичен, иногда делает ошибки, а порой просто незрелый подросток, но иногда он очень смел и обладает хорошими качествами. Мне нравится этот баланс. Я не хотел бы принять какую-то политическую позицию, чтобы зрители смогли выбрать свою сторону сами… Именно это мне очень нравилось в первом ЖЧ, то, что люди разных политических взглядов говорили мне, что я сделал отличное кино. Этот фильм не говорит никому, что думать, он просто пародирует обе стороны» - Джон Фавро, режиссер.
Закономерным результатом такой позиции становится то, что во втором фильме потенциал «осознанности» улетучивается, а герой превращается в типичного собственника, коммерциализирующего свой образ и кичащегося тем, что он «приватизировал мир во всем мире» и никто не вправе отнимать у него технологии, даже государство. Впрочем, даже здесь закрадываются объективные тенденции: Старк осознает себя как капиталиста, а значит и вступает в естественный конфликт с государством, сопротивляясь которому Тони сдается и приходит с ним к компромиссу, или, иначе говоря, производит слияние своего капитала с государством. Впрочем, уже другие режиссеры – братья Руссо, – и их сценаристы, снимая линейку «Первого Мстителя», сумеют развить куда более глобальные вопросы отношения государства и людей, обладающих сверхвозможностями, и выжать из конфликта Тони Старка, склонного к государственному контролю, и Стива Роджерса – Капитана Америки – желающего свободы и независимости, серьезную историю, масштабно затрагивающую политику, опираясь также на сильные первоисточники в мире комиксов.
В третьем сольном фильме о «Железном человеке» режиссер сменяется, что влияет на преемственность идей: третья часть прямо позиционирует себя как продолжающую первую и развивающую вопросы, тою заданные. Здесь и прямой социальный комментарий о том, что западное общество само порождает своих «демонов» в лице террористических организаций, и размышления об участи солдат, оказывающихся на обочине жизни после войны, и внутренние изменения самого Старка, когда он снова попадает в беду, теряет все свои технологии и возможности, и вынужден выручать себя силой собственного труда, интеллекта, и пользуясь помощью совершенно обычных людей, что затем делает отношение Тони к жизни более трезвым и «простым».
Наконец, возвращаясь к первому фильму, нужно упомянуть и о других его достоинствах: актерских работах, особенно Роберта Дауни-младшего, наполнившего фильм харизмой и всецело вжившегося в роль: она буквально вытащила актера из жизненной ямы; хорошем экшене, графике, монтаже и музыке, словом, обо всем, что «продает» фильм, хотя для нас это уже второстепенно. Зрители приняли ленту на ура, а Американский Институт Киноискусства признал фильм одним из лучших в году выхода. В конце концов, среди ценителей даже гуляет мнение, что лучше первого «Железного Человека» студия так ничего и не сняла. Впрочем, чтобы понять, так ли это, необходимо рассмотреть каждый фильм франшизы в отдельности и всю вселенную в целом, уже как нечто целостное. Но это, как говорится, совсем другая история.
Понравился материал? Приглашаю подписаться на Telegram-канал, группу в ВК и другие ресурсы, где я делюсь результатами своего труда в области журналистики, философии, науки и искусства, а также заглянуть на мой проект свободной творческой платформы Sophia, где я создаю общество талантливых авторов и исследователей. Подробнее обо всех проектах и ресурсах я рассказываю здесь.
Источники:
1) «Exclusive: An In-Depth Iron Man Talk with Jon Favreau» Edward Douglas, SuperHeroHype, 2008.
2) «I Am (writing) Iron Man: The Screenwriters», Shaun Manning, CBR.com, 2008.
3) «‘Iron Man 3’ is the Most Political Superhero Movie Ever Made», Landon Palmer, Film School Rejects, 2013.
4) «‘Iron Man’ At 10: How One Film Set A Dominant Path For Marvel, Kevin Feige, Robert Downey Jr. & Jon Favreau», Geoff Boucher, Deadline, 2018.
5) «Man of Iron», Harvard Political Review, 2015.
6) «The Invincible Iron Man», Paramount Pictures, 2008.
7) «The politics of Iron Man: how Marvel sold an arms dealing billionaire to liberal America», New Statesman, 2015.
8) «Железный человек 2»: Интервью с Джоном Фавро», Наталья Хиггинсон, КиноПоиск, 2010.