С панорамой «Оборона Севастополя в 1854–55 гг.» многие читатели знакомы из книг по истории, кому-то посчастливилось видеть ее воочию. Эпопея, связанная со спасением знаменитой панорамы во время Отечественной войны, стала одной из ярких страниц обороны Севастополя.
Вечный день
Панораму создал русский баталист Франц Алексеевич Рубо. Ее открытие было приурочено к пятидесятилетнему юбилею обороны города и состоялось 14 мая 1905 года. Установили полотно в специально возведенном для этого здании круглой формы. Здесь оно находится и поныне. Длина панорамы 115 метров, высота — 14 метров.
Посетители рассматривают картину с небольшой смотровой площадки в середине помещения и оказываются, таким образом, как бы в самом центре сражения. К тому же, между площадкой и картиной размещается так называемый предметный план — макеты укреплений, орудия, ядра, различное оружие, фигуры солдат… В итоге — возникает иллюзия реальности.
«Оборона Севастополя в 1854—1855 гг.» увековечила лишь один из 349 дней обороны города — 6 июня 1855 года. Тогда его защитники, после девятимесячной осады, отразили ожесточенный штурм англо-французскими войсками Малахова кургана и укреплений Корабельной стороны.
Бомбежка
С момента открытия панорама пользовалась огромным интересом у публики. Поток посетителей не прекращался и в первые дни Великой Отечественной войны. В это время сотрудники панорамы вынесли из здания легковоспламеняющиеся материалы (деревянные макеты, муляжи), поставили бочки с водой, ящики с песком.
Особенно судьба панорамы беспокоила севастопольских мальчишек. Незадолго до войны в книге отзывов появилась такая запись: «Мы хотим быть такими же смелыми, стойкими и решительными, как славные герои, мужественные защитники нашего Севастополя. Мы будем такими!»
Советское командование, чтобы не подвергать панораму опасности, не размещало близ нее никаких военных объектов. Фашисты это знали. И 25 июня 1942 года в 18 часов вечера пять «юнкерсов» прицельно бомбили здание панорамы. Десятки фашистских бомб обрушились на одну-единственную картину.
— Панорама горит!
Курсанты, которыми руководили капитан Ломан, батальонный комиссар Карявин и капитан Пучко, бросились к месту пожара. Им открылось страшное зрелище: в куполе зияла огромная дыра, левая сторона здания была разрушена прямым попаданием фугаски. Густой черный дым застилал глаза. Огонь охватил каркас, на котором крепилось полотно, которое тоже уже лизали языки пламени.
Что делать? Как спасти холст? Моментально было принято решение разрезать его на куски. Матросы полосовали его ножами, рубили топорами, спасенные части передавали по цепочке к выходу, выносили из здания и сразу же прятали в ров. Прятали потому, что гитлеровские самолеты возвратились и снова сбрасывали бомбы на панораму и спасавших ее людей, обстреливали их из пулеметов.
Вбежал в здание и художник севастопольского Дома флота Семен Аннопольский. Закричал, задыхаясь от дыма:
— Спасайте «Малахов курган»!
Изображение Малахова кургана находилось на самом верху, снизу до него дотянуться было невозможно. Тогда матросы подставили лест-ницы, взобрались на верх панорамы. Цепляясь, словно акробаты, за балки, они стали отрывать верхнюю кромку полотна от каркаса, отрезали ножами куски холста с «Малаховым курганом» и спускали их вниз.
Но пламя добралось до людей. Они выбегали из здания.
— Братишки, а ну обдай!
Их обливали водой, и они вновь исчезали в дыму и огне. От высокой температуры вздувалась, вспыхивала краска на полотне. Пламя охватило остатки холста. Сверху упала балка, обжигая людям лица, головы, руки. Матросы еле успели выбежать из здания, как рухнул купол. Все превратилось в кромешный огненный ад. Здесь же, у горевшего здания панорамы, санитарки оказывали первую помощь пострадавшим. Некоторые были сильно обожжены, получили серьезные ранения.
Вынесли 86 кусков живописного полотна. Из 1610 квадратных метров погибло 500. Спасенные куски, как позже подсчитали реставраторы, имели более шести тысяч пробоин, дыр и других повреждений от осколков бомб. Обгоревшие и грязные куски холста завернули в 36 тюков, обшили их матросскими байковыми одеялами.
Семен Аннопольский обожженными руками на каждом вывел краской: «Севастопольская панорама. Получатель — Академия художеств».
Путь на Большую землю
Час спустя, в 19.00, командующий обороной города адмирал Октябрьский отдал приказ: «Начальнику курсов капитану Ломану. К 02.00 подготовить отправку панорамы. Капитану 3-го ранга Ерошенко принять на борт панораму для отправки на Большую землю». Василий Николаевич Ерошенко командовал лидером «Ташкент». Это был последний надводный корабль, которому удалось прорваться к Севастополю, отразив бешеные атаки гитлеровских самолетов, катеров и подводных лодок.
Капитан Ломан приказ адмирала выполнил. На шести грузовиках тюки с кусками холста были доставлены в Камышовую бухту. Здесь под артиллерийским обстрелом врага их грузили на «Ташкент». Снаряды падали рядом с кораблем. Но работы продолжались. На лидер также были взяты более двух тысяч раненых.
В 2 часа ночи 27 июня корабль отошел от севастопольского берега и взял курс на Новороссийск. На рассвете в небе показались вражеские самолеты. Они шли на корабль и осыпали его бомбами. «Ташкент», яростно отбиваясь зенитным огнем, еле успевал уходить от бомбовых ударов.
Только благодаря блестящему умению капитана Ерошенко не было ни единого прямого попадания!
Однако разрывы повредили руль, корабль стал терять управление и скорость. В трюмы поступала вода. Одни краснофлотцы исправляли повреждения, другие переносили раненых из затопленных трюмов на палубу.
От новых взрывов в борту корабля образовалась большая пробоина. Вода хлынула в нее мощным потоком, начала поступать в котельную. Это грозило взрывом котлов. Корабль начал крениться. Казалось, гибель была неминуема. Внезапно появились два советских самолета... Фашистские «юнкерсы», несмотря на численное превосходство, сразу же шарахнулись от
полузатопленного «Ташкента». Подошел эсминец «Сообразительный», катера, тральщики. Корабль был взят на буксир и к вечеру 27-го приведен в Новороссийск.
В этом бою гитлеровские самолеты сбросили более 300 бомб — количество, достаточное для того, чтобы полностью уничтожить небольшой город.
В Новороссийске кто-то удивился тому, с какой бережностью сгружали с корабля «какие-то» мокрые тюки:
— Что вы так осторожно выносите?
— Севастопольскую панораму...
Человек бросился помогать матросам.
Тюки поставили в близлежащую к порту школу, их распаковали, куски холста просушили, счистили, как могли, грязь и копоть. Снова увязали. Отправили сначала в специальное музейное хранилище в город Кустанай, что в Казахстане, а затем в Новосибирск.
Реставрация с деликатесами
Крупнейшие советские реставраторы из эвакуированной сюда Государственной Третьяковской галереи Евгений Васильевич Кудрявцев, Степан Сергеевич Чураков, Константин Алексеевич Федоров хлопотали над кусками Севастопольской панорамы. Относились к ним как к пораженному тяжелым недугом человеку, которого только они могли спасти. И они спасли его.
Для восстановления холстов требовались: мед, рыбий клей, масло, спирт, скипидар, мыло, тонкая бумага. Дефицитнейшие в годы войны продукты и материалы. Они не выдавались даже по продовольственным карточкам. Когда их список принесли в новосибирский обком партии, там замахали руками:
— Нет, нет! Таких продуктов мы не сможем достать!..
— Поймите, они необходимы для восстановления Севастополь-ской панорамы. Ведь ее вывезли на последнем корабле из осажденного города. Вывезли, рискуя жизнью. И горела она, и тонула...
С трудом, но все необходимое для восстановления севастополь-ского холста было найдено. Реставраторы смешивали мед с рыбьим клеем и этим составом пропитывали обожженный и испорченный морской водой холст. Полотно было спасено.
Создание копии
Отреставрированные куски холста накатали на деревянные валики. После войны их отвезли в Москву, а затем хранили в подмосковном Загорске. В начале 1950-х годов было решено восстановить Севастопольскую панораму. Была образована специальная реставрационная бригада, куда вошли опытные специалисты, молодые реставраторы и художники. Коллектив собрался большой — несколько десятков человек.
Труд их справедливо называют творческим подвигом, который дал вторую жизнь панораме. Сразу выяснилось, что объединить спасенные 86 разрозненных, разных размеров, с обгоревшими краями и многочисленными повреждениями фрагменты первоначального полотна Рубо невозможно. Они никак не могли сложиться в цельную картину. После длительных обсуждений и споров пришли к единственно верному решению: создать копию. Естественно, на основе спасенных кусков холста. Использовали также первоначальные рисунки и эскизы Рубо, исторические и литературные материалы об обороне города в 1854 — 1855 годах.
Огромный холст был по специальному заказу изготовлен на ленинградском текстильном комбинате имени Тельмана. На грунтовку полотна понадобилось до 200 килограммов осетрового клея, 400 килограммов цинковых белил, 100 килограммов олифы, свыше тысячи куриных яиц. Наконец, на собственно живопись было потрачено более сорока тысяч тюбиков масляных красок.
16 октября 1954 года — к столетнему юбилею начала первой героической обороны Севастополя — панорама открылась для первых послевоенных посетителей. Помимо самого живописного полотна в здании панорамы расположился музей, экспонаты которого рассказывают о защите города во время Великой Отечественной войны, о спасении панорамы последними его защитниками, об опаснейшем рейсе на Большую землю лидера «Ташкент», о творческом подвиге художников и реставраторов, возродивших ее к жизни.
Владимир Желтов
«Секретные материалы 20 века» №6(50). 2001
