Величие и падение Верховного администратора Всеволода Поликарпова.
В старом городке Маленькие Ветки, где обыденность была самой важной новостью для местных газет, часы в центре города тикали на кривом столбе перед слегка покосившейся Ратушей.
Именно здесь, где улицы были не так уж и забиты, располагался кабинет нашего героя – Верховного администратора Всеволода Ивановича Поликарпова, слегка полноватого, невысокого роста мужчины средних лет, в идеально выглаженном костюме, с разнообразными деловыми галстуками и шляпой, которую он каждое утро выставлял на подоконник у открытого окна, как вечный страж его стиля и власти. Легкий сарказм и снисходительность в тоне были его спутниками при встречах с горожанами.
Кабинет Всеволода был симфонией чиновничьей педантичности и любви к комфорту. Каждое утро ровно в 8.00 часов Всеволод входил в свои святая святых, ощущая непередаваемое наслаждение от звука смазанных дверных петель. Стены украшали портреты всех его знаменитых предшественников, от которых ему, собственно, и достался кабинет – Петрович, Алексей Синельный и тот самый Великий Себастьян Померанцев. Особое место здесь занимал винный ореховый стол, который за последние три столетия, вероятно, подавался за «семейную» реликвию администраторов. На этом столе возвышалась эксклюзивная пепельница и коллекция канцелярии: не менее десяти разных карандашей ручной работы, восемнадцати ручек и двух калькуляторов, на случай, если сосчитать как надо на одном не получится. В правом углу лежала очередная папка, которая еженедельно наполнялась различными пространственными отчетами для внутреннего использования, но как говорилось свыше – для важного содействия и расширенного понимания процессов.
В один обычный рабочий день, в кабинет Всеволода Ивановича ворвался Петр, с видом человека, готового раскрыть величайшие тайны мира. Он был рыжим парнем, с усыпанным веснушками лицом, слегка растрепанным, но добродушным видом. Петр недавно закончил институт и был взят по знакомству на испытательный срок делопроизводителем с перспективой карьерного роста. Его важность, восторженность и желание помочь создавали иллюзию деятельного присутствия.
– Всеволод Иванович, ужаснейшая новость! – заявил Петя, досаждая как пчела, жужжащая над уставшей головой.
Всеволод Иванович вздохнул, с уже тщательно натренированной растерянностью, и откинулся в кресле, внимательно посмотрев на Петра.
- Что на этот раз, Петенька? – с легким сарказмом спросил он, специально произнеся имя Петра в уменьшительно-ласкательной форме. – Ты проходи, не тараторь в дверях.
Петр прошмыгнул внутрь и сел на стул, продолжая нервно елозить.
- Пришло письмо из Министерства! Нас посчитают! Они требуют срочного пояснения по поводу наших финансовых дел! – выпалил Петр, тяжело дыша.
- Ах, Министерство! Может им предложить лучше сделку по переоценке воздуха? Или провести экспериментальную проверку архивных дел? - ответил Всеволод Иванович, не теряя язвительной нотки.
Тем временем в кабинет Всеволода Ивановича заглянула Татьяна Григорьевна, высокая худощавая женщина, старше его по возрасту и выше по служебному стажу, с большими далеко посаженными глазами, узким вытянутым подбородком, с боку она напоминала сушеную рыбу. Татьяна Григорьевна возглавляла отдел кадров, с фанатичностью вела все важные документы, принимала и отправляла письма, будто ничего более значимого в ее жизни не существовало. Она положила кипу документов на стол и тихо посмеивалась в сторонке своим фирменным смехом, который Всеволод Иванович любил называть «трепетом взбудораженной бабочки», смехом, который казался хоть и глупым, но отражавший наивность и искренность ее натуры.
– Петенька, давайте отправим им еще один из наших отчетов с превращениями в настоящий каламбур – усмехнулся Всеволод Иванович. – Включите в него что-то вроде «анализа достигнутых успехов» и обязательно приложите макеты и графики, покажите наше полное содействие к расшифровке процессов. Не забудьте также про упоминание научной революции в области отчетов – их это всегда радует.
– В нашем региональном отчетном деле важны детали, Петр, приступайте же немедленно, – добавила Татьяна Григорьевна, еле сдерживая смех.
Ошеломленный Петр сделал кивок головой и пулей вылетел из кабинета, не зная с чего начать и у кого спросить, оставив после себя нервозную атмосферу.
– Как же я любил управление городскими финансами, - мрачно пробурчал Всеволод Иванович, нервно переводя взгляд на кипу буйствующих бумаг, которые разложила перед ним Татьяна Григорьевна.
Так и закончился этот день рабочей власти в кабинете Верховного администратора, пропитанный шармом бюрократизма, раскачав унылое блюдце их привычной обыденности.