Добрый день, дорогие читатели
Сегодня мы начинаем новую рубрику: #детективныеповести
Конечно, фантазия писателя не ограничена, казалось бы, ничем, но всё равно написать всё, о чём я бы хотела, в романе я не могу. И я решила, что те истории, в которые попадают герои Городского детектива во время, так называемого, отпуска, я буду публиковать здесь.
Эти эпизоды не будут входить в основную серию и будут доступны только для донов сообщества: https://vk.com/donut/bestwritermk
«Зверь выходит на охоту»
Часть 1
Осень раздула лесное пожарище, ветер растащил сусальное золото листвы и этот тонкий, почти невесомый пергамент медленно планировал, едва касаясь изломанных временем скал, струился вниз и вскоре оседал в студёной прозрачной воде озера, следовал за движением воды и покидал родные края навсегда, увлекаемый быстрым ручьём. Небольшая речушка прыгала с высокого обрыва, падала, разбиваясь о покатые камни, и катилась дальше, впадая в широкую реку, с достоинством несущую себя вдоль поросших высоким рогозом берегов. Длинные стебли медленно качались из стороны в сторону, танцевали под свою особую мелодию и, словно играя, передавали друг другу ярко-красную детскую курточку, прижатую к естественной изгороди течением.
Катер с синей полосой на борту, плывущий по самой середине русла, аккуратно резал носом толщу зелёной воды, тихонько тарахтел мотором, и рулевой водил головой из стороны в сторону, рассматривая знакомый до последней травинки пейзаж. Завидев нечто чуждое, мужчина притормозил, подвёл небольшое судёнышко поближе к странной находке и, подцепив багром намокшую материю, подтащил её к борту. Легко выдернув из воды куртку, мужчина осмотрел её со всех сторон, покачал головой и сунул в пакет, бросив его под лавку, чтобы потом выбросить.
— Туристы. — вполголоса сказал он и покачал головой.
Потом лодка поплыла дальше, вода успокоилась, затянула прореху в лёгкой тине, наплывшими листьями, вокруг разлилась благодатная тишина, вскоре снова нарушенная быстро промчавшимся в обратном направлении катером.
— Места-то у вас здесь рыбные? — прокричал Ви́згликов, сидя рядом с рулевым и поглядывая в сторону Глафиры, закутавшейся в непромокаемый плащ.
— А то, — расплылся в довольной улыбке, местный участковый, — и плотва, и лещ, и щуки прям крупняк. И форель бывает, и налим. А ты порыбачить любитель?
— Не, я поесть. — улыбнулся Стас. — Такую, с зажаристой корочкой, с костерка.
— А я вот сейчас передам вас оперу нашему, — мужчина аккуратно вошёл в поворот и стал причаливать к просевшему до самой воды пирсу, — так вот вы у него спроси́те, чтобы он вас по дороге на поезд завёз в кафе «Карелушка», мясо там так себе готовят, но вот рыбу, — мечтательно протянул мужчина, сходя с катера, — прям как захотите. Хоть запекут, хоть с корочкой, да ещё под местное пиво, будете очень довольны и вспоминать будете, что не зря в Карелию съездили. — подавая руку молчаливой Польской, улыбнулся мужчина.
— Спасибо. До свидания. — отстранённо сказала Глаша.
— Ты чего такая надутая? — спросил Визгликов, попрощавшись с участковым и догнав идущую к ожидающей их машине Глашу.
— Ничего. Просто зря в такую даль скатались. А без его показаний, грош цена всему, что мы накопали за полгода.
— А ты, Польская, реально думала, что дяденьку, уркагану в седьмом поколении, напугаешь громкими заявлениями? — хохотнул Стас.
— Можно подумать, он вам что-то сказал. — зло буркнула Глафира, отмахиваясь от вялых осенних комарих.
— Ещё в самом начале нашей светской беседы. — невозмутимо пожал плечами Визгликов.
— В смысле? — Глаша резко остановилась и воткнула разгорающийся внутренней злобой взгляд в лицо ухмыляющегося Стаса.
— Ну, мы когда приехали, ты пока бумаги оформляла, я с ним парой слов перекинулся.
— Вы что, издеваетесь надо мной? — взвизгнула Глаша. — А зачем я терпела эту моральную пытку два часа?
— Ну надо же и человеку было хоть какое-то развлечение устроить. Да и где ещё он здесь красивую девушку увидит. А так целое представление было. — широко улыбаясь, сказал Стас.
— Вы в своём уме, вообще, — в горле Глаши клокотал гнев, она даже закашлялась, и ей очень хотелось задушить Визгликова.
— Да. А ещё у меня очень хорошая память. Ты меня перед Лисицыной подставила перед отъездом?
— Это как это? — опешила Глаша. — Я просто указала на ваши ошибки.
— Ну вот, — Визгликов помахал молодому человеку с помятым лицом, вышедшему им навстречу из машины, — это ответка была. И такой посыл, что негоже свой моральный костюмчик примерять на других.
— Вы абсолютно безумны. — рявкнула Глаша.
— А я тебе, Польская, за несоблюдение субординации устрою что-нибудь особенно гадкое.
— Даже не сомневаюсь. — рыкнула Польская, мимоходом поздоровалась с мужчиной в мятой рубахе и чуть потёртой кожаной куртке, начавшему было представляться, и села на заднее сиденье старенькой «Нивы».
— Здравствуйте. — затрубил человек, протягивая Визгликову широкую ладонь, — Я Костя, — он энергично потряс Стасу руку, — опер наш должен был вас встречать, но отъехал, так что вот меня спровадили, как самого молодого. — тоненько хихикнул он.
— Там ваш кормчий, — Визгликов кивком указал на отплывающего от пирса участкового, — сказал, что по дороге можем рыбки заехать, перекусить.
— В «Карелушку»-то? — медленно выруливая на грунтовку, спросил Костя, — так это... С широкой душой. Там как раз и пиво свежее завезли. А я обедать собирался. Поехали.
— А мы на поезд не опоздаем? — сухо спросила Глаша.
— Глафира, не бузи. — примирительно улыбнулся Визгликов, готовясь к скорой встрече с прекрасными шедеврами местной кулинарии. — Ну что ты куксишься? Смотри, солнышко проглянуло, работу мы свою на сто процентов сделали, давай теперь хоть пожрём по-человечески.
— Как знаете. — поджала губы Глаша. — Я же понимаю, что все будут плясать под дудку начальственного желудка.
Визгликов несколькими колкими фразами усмирил гневающуюся Глафиру, потом отвернулся от неё и стал смотреть по сторонам на появившиеся поселковые дома.
— Твоя?
— Чего? — Визгликов выплыл из своих мыслей и перехватил взгляд областного коллеги. — Моя. Сотрудница.
— Красивая. — улыбнулся Костя. — Свободная?
— Да, вроде как да. — пожал плечами Стас.
— А можно я за ней, так сказать, — тихонько спросил Константин.
Стас фыркнул, мельком скользнул взглядом по широкой вмятине на безымянном пальце правой руки и, вспомнив недавний разговор, покивал.
— Ну ты осторожнее, она у нас вообще нимфоманка.
— Болеет, что ли?
— Не-не. Мужиков сильно любит, если по-простому. Но она такая, ей нужна скорость и напор, — ускорил Визгликов развитие событий, потому что никак не мог пропустить предстоящее действо, а им с Глашей скоро нужно было уезжать.
— А, это, конечно. Может вы с ночевой тогда останетесь? — засуетился словами Костя. — Ты это, не подумай, я ж с серьёзными намерениями. Я ж недавно вот, — он исподволь постучал по месту, где ещё недавно носил обручальное кольцо, — ушла, понимаешь. Уехала.
— Сочувствую. — Визгликов уже был не рад предстоящему совместному обеду, но как только увидел большую избу с вывеской, висящей на цепях, и уловил тянущейся с той стороны аромат запечённой на костре рыбы, снова повеселел.
Влажная грунтовка закруглялась небольшим пятачком парковки возле входа и катилась дальше, к домам с пустыми дворами, делала изгиб и пропадала из виду, падая за пригорок. Визгликов вышел из машины, потянулся руками к синеве неба, расправляя затёкшую спину, увидел, как Костя распахнул дверь со стороны Глаши и подумал, что нужно как-то теперь обезопасить Польскую, а то можно дошутиться до межведомственного мордобития, чего Стасу совсем не хотелось.
— Стас, — Костя по-свойски хлопнул Визгликова по плечу, — а вам, по-любому, не уехать. Перед переездом мелкий ремонт делают, дорогу перекрыли на два часа, мы на поезд никак не успеваем. Теперь только завтра с утра.
— Костя, — в тон ему ответил Стас, — это уже не смешно, пошутили и хватит. Нам ехать нужно.
— Не, я по серьёзке, — развёл руками Костя, открывая дверь в кафе, — здесь, кстати, для туристов комнаты сверху сдаются. А если не хотите здесь, то можно ко мне, я правда сам на съёмном жилье.
— Мне Лисицына гаечным ключом голову открутит. — почесал бровь Визгликов.
— Начальница?
Визгликов согласно кивнул, Костик открыл дверь в кафе, пропуская вперёд гостей, и мечтательно вздохнул:
— Хорошо, наверное, в женском коллективе работать?
— Зашибись! — хохотнул Стас и шлёпнулся на длинную скамейку. — А хорошо здесь, просторно.
— Не, пошли на веранду, на второй этаж. Там и реку видно, и посёлок с другой стороны, и пока не холодно мангал прямо там запаливают.
Глаша нехотя плелась по ступенькам за болтающими мужчинами, перебирала в голове подробности прошедшего допроса и внутри себя пыталась потушить неприятное, жгущее чувство стыда за своё поведение. Она и правда вела себя, как карикатурный плохой полицейский, и пыталась «голосом взять» пожилого мужчину, проведшего в тюрьме больше времени, чем ей лет.
Расторопная официантка с длинной рыжей косой и смешными веснушками, разбежавшимися по всему лицу, моментально образовалась возле их столика. Она смеясь раздала всем меню, напечатанное на простой бумаге и, задержав взгляд на Косте, спросила:
— Может я сама соберу?
— Валяй.
— Пиво или квас?
— Пиво. — утвердительно кивнул Стас. — Польская, ты пиво будешь?
— Я буду водку. — буркнула Глаша, но тут же поправилась. — Извините, пошутила. Квас, пожалуйста.
Скоро на столе толпились вымоченные в дубовой бочке малосольные огурчики и маринованные помидорки с укропным духом, целый ворох крохотных калиток, драники, политые сметаной с щучьей икрой, блестела разовым срезом подкопчённая ветчина, красовался рыбник, а в трёх глиняных мисках плавала молочная уха, вываливаясь за края тарелки клубами ароматного пара.
— Ух ты, — только и смог вымолвить Стас, — да у вас тут просто рай на земле. А что народу-то совсем нет? — спросил Визгликов, кивая на пустые улицы, хорошо просматриваемые с террасы.
— Так межсезонье сейчас, — махнул рукой Костя, — дачники съехали, а туристы только начали подтягиваться. Да и легенда тут одна бродит, — хохотнул Костя, гася смешок в высокой пивной пене, поднявшейся в бокале над тёмным напитком, — что в это время нельзя сюда с детьми ездить. А многие-то с карапузами на короткую передышку от городской суеты едут.
— Почему нельзя? — спросила Глаша, тоже значительно повеселевшая от обилия вкусной и сытной еды.
— Ой, да придумки придумывают. Лет семь назад ребёнок тут пропал, ну этот, туристический, — Костя зажевал пиво калиткой и продолжил, — а потом по деревне какой-то дурачок объявления наклеил от руки нацарапанные, мол, «Зверь выходит на охоту». И потом, якобы, как только появляется такое объявление, пропадает ребёнок. Как раз в это время.
— Почему якобы?
— Ну, потому что заявлений нет. За эти годы было всего два. Тогда семь лет назад, но я тогда ещё здесь не работал, — Костя шумно вздохнул и нахмурился, — и три года назад, участковый принимал. Всё облазали тогда, и волонтёры приехали, но ничего. А ведь у нас тут реки, да озера и болота, между прочим, имеются, а эти туристы, как приедут, словно с цепи срываются, да за детями не смотрят.
— А семь лет назад нашли? — посерьёзнел Стас.
— Нет. — покачал головой Костя. — Я от нечего делать почти все материалы здесь пересматривал по глухарям, по детям-то, конечно, особенно зацепило. — мужчина осёкся, посмотрел на зазвонивший телефон и извинившись отошёл в сторону.
— Что думаешь? — спросил Стас, подцепляя золотистую корочку зажаренной на мангале рыбы.
— А что я должна думать? Я не могу сделать логический вывод из несвязного рассказа, — Глаша пожала плечами, — при этом я допускаю, что родители могли отвлечься: ребёнок заигрался, пошёл в лес, дальше, возможно, уронил что-то в реку, а потом и сам, — девушка погрустнела, — я на прошлой неделе сдавать отчётность ездила и с девочками из районного РУВД разговорилась. Вот также на шашлыки поехали девочки-подростки с родителями, родители пили со случайными знакомыми, очнулись, детей нет. А их мужики с собой увезли, в баню, — Глаша помолчала, — потом убили, когда протрезвели, один сдаваться пришёл: не смог на себе нести такой груз. А так-то все на первый взгляд нормальные, работают.
— Кто нормальные? — не понял Стас.
— Родители и мужики эти.
— Польская, ты меня такими историями не жалоби. Я тебе тоже могу в жилетку поплакаться. Чего сказать-то хочешь?
— Вы меня спросили, что я думаю, — Глаша вздохнула и глянула на реку, теряющуюся в наползающем тумане, — я думаю, нужно спать идти, чтобы завтра на первую электричку успеть. Вы же понимаете, если бы мы здесь случайно не оказались, то не узнали бы эту историю. Да и что мы можем сделать, по прошествии стольких лет?
— Чего-то, Польская, мне кажется, ты выгорать начинаешь. Не, ну это неплохо, ты хотя бы уволишься уже наконец. — сыто откидываясь на спинку скамьи, сказал Стас.
— Нет, Стас Михайлович, — покачала головой Глаша, — боюсь, тогда ваша жизнь будет гораздо спокойнее и счастливее, а я этого допустить никак не могу.
Визгликов уже приготовился к долгому спору, но на лестнице послышались шаги, и показался Костя.
— Вы меня простите, ехать нужно, — он махнул официантке, — Люда, на меня всё это запиши, и две комнаты ребятам организуй. — мужчина залпом допил пиво, — а утром я вас на электричку отвезу, — и остановил Визгликова, потянувшегося за бумажником, — от всей душе пригласил, не обижай. К вам приеду, вы меня угощать будете.
— Спасибо, — Стас встал и пожал мужчине руку, — случилось что? — глянул он на подъехавшую вниз машину с проблесковыми маячками.
— Да у меня правило, я после алкоголя за руль ни-ни, — проговорил Костя, — а сейчас с соседнего посёлка участковый позвонил, там одна местная с утра мечется, сына найти не может. Всех на ноги подняла.
— Сын взрослый?
— Да нет, лет семь.
Визгликов с Глафирой переглянулись, и Стас перевёл взгляд на Костю.
— А не против, если мы с тобой съездим? Так сказать, проветримся.
— Отчего нет, — улыбнулся Костя и подмигнул Глаше, — такой компании только рад буду.
***
— Анна Михайловна, привет.
— Чего тебе?
— Ну, для начала поздоровкаться бы не мешало. Ты чего без настроения?
— Стас, я с самого утра сижу со статистикой, голова кругом уже. Так что давай кратко и ёмко.
— Хорошо. Нам с Польской нужно продлить командировку.
— Обоснование?
— У меня есть подозрение, что здесь орудует маньяк. Пропадают дети.
— Ты серьёзно?
— Нет, Аня, я постебаться решил и прошу отпуск, чтобы мы с Польской здесь забухали и на рыбалку сходили.
— Стас, я могу продлить тебе командировку, но чтобы дать полномочия, мне нужно понимание. — терпеливо отозвалась Лисицына.
— О, это уже работа для Польской, — оживился Стас, — не зря же она свою зарплату проедает. Сейчас она к тебе с докладом постучится. — Визгликов повесил трубку и, разболтав на дне кофейного стаканчика нерастворившийся сахар, залпом выпил приторную жидкость.