Три дня мотоколонна 255-го полка шла по пескам бывшей ногайской степи. Вверх-вниз, натужно вверх – с лёгкостью вниз по дагестанским дюнам. Иногда колея от первого батальона пропадала, тогда комроты 2 батальона доставал карту и сверялся по ней. Иногда встречались крохотные рощицы с терновником, ягоды вмиг исчезали в голодных бойцах. Ещё реже попадались кошары, и тогда в бээмпэшках появлялись пара индюков, несколько мешков с сахаром, мукой.
3 октября 1999 г. почва стала твердеть, начали появляться заброшенные арбузные поля. После очередной ночёвки в поле рота с утра 4-го октября перестроилась в колонну. Движение замедлилось – появилась зелёнка в виде лесополосы и виноградников. Комроты получил приказ спешиться. Рота выстроилась перед бронемашинами. Издалека по направлению движения вдруг послышалась частая стрельба. Комроты приказал окапываться в темпе – через виноградники ожидаются чехи.
Все ошеломлены, через полчаса у каждого окоп в плотном песчаном грунте. Вместо чехов появляется БТР с зам. комполка. Спрыгнувший подполковник командует: “Все на броню и на помощь первому батальону! – его окружают”.
Через два километра все спрыгивают с ротных БМП, перестраиваются в цепь с интервалом в два десятка метров. Через триста метров перебежек в бронежилетах, касках раздалось пение пролетающих пуль: “Пиууу, пиууу…”, но взводный продолжил: “Первые пошли! Вторые вперёд!” Наконец: “Первые ложись!” – часть цепи падает мешками, жадно хватая воздух ртами. “Вторые ложись!” Встречный огонь стал слишком плотным.
Солдаты не знали, что впереди станица Червлённая, что боевики напали на первую роту первого батальона вошедшего в станицу, её почти окружили, хотели взять пленных, остальных убить, Вторая рота пыталась прорваться к ней, но огонь гранатомётов, крупнокалиберных пулемётов был слишком плотным. А с первой ротой разбирались снайперы, выщёлкивая одного бойца за другим. Но всё-таки усилия 2-3-й рот не пропали даром – боевики снизили напор и остатки первой роты смогли отойти.
Вот тогда и началось. По позициям боевиков, засевшим в станице, по домам станицы начали работать реактивные “Грады” и крупнокалиберные миномёты. Это продолжалось двое суток подряд. Появившийся на 3-й день из станицы мотоцикл с коляской, тоже попал под обстрел, но быстро заметили белый флаг. Это были двое местных жителей, сказавших, что боевики давно ушли за Терек, в станице никого нет, и что не надо больше её уничтожать. В станице и впрямь никого не нашлось – ни боевиков, ни местных жителей. Лишь разваленные дома.
Из 15 погибших и 28 раненых в Червлённой подавляющая часть потерь пришлась на первую роту. Были подбиты также танк, БМП, несколько машин.
Не знали солдаты и того, почему здесь оказались “чехи”. Да и вряд ли это были чеченцы. Официальная власть Ичкерии в лице Аслана Масхадова потеряла авторитет в лице полевых командиров-ваххабитов, таких, как Хаттаб, Шамиль Басаев, Радуев, Бараев, которые руководили от 50 до 70 % боевиков (наёмники со всего мира). А Масхадов продолжал отвергать предлагаемую Москвой помощь.
Пришлось россиянам действовать самостоятельно. После Червлённой российская армия изменила тактику: воинская часть подходила к селению на расстояние выстрела дальнобойного орудия, командиры вызывали старейшин на переговоры. Сообщали им, что часть сейчас войдёт в селение, и при первом выстреле все орудия начнут огонь по селению. Эта тактика дала результаты: к концу 99-го (меньше чем за 3 месяца) вся равнинная часть Чечни перешла под контроль федеральных войск.
Генерал Трошев сказал, что боялся повторения осени 96-го, то есть подставы. А люди не скрывали: полк предали.