Светка пообещала, что завтра же отправится туда, но, как только вышла за порог поликлиники, тут же вспомнила, что у нее есть дела и поважнее – в доме престарелых заканчивался ремонт, скоро старики и старушки переедут назад в свое, но уже обновленное, здание. По этому случаю решено было приготовить праздник, и Светка поехала на работу, где тут же позвала к себе Ксению, чтобы распределить выделенные на благотворительность в этом месяце денежные средства.
Все части повести здесь
– Света... Света... Очнись...
Она видела перед собой белый свет и сама находилась там, где этот свет устилал все пространство вокруг, словно мягкое облако. Она не понимала, где находится, видела себя словно со стороны, спящей, положив голову на руку. Чья-то мягкая ладонь коснулась ее волос и Светка, подняв голову, увидела отца.
– Папа! – воскликнула она и кинулась обнимать родного человека. На нем была белая одежда, – просторная рубаха и широкие брюки – лицо его было не таким, каким запомнила его Светка, он был необычайно молод, скорее всего, это были те года, когда они еще только встречались с мамой, и он так красиво ухаживал за ней.
– Света, дочка...
Она почувствовала, что обнимает словно бесплотный дух, под рубашкой не было тела, и Светка с удивлением отстранилась от отца.
– Папочка... как же так?
– Света, здесь все по-другому... Знаешь, дочка, ты не спасла брата, но ты бы и не смогла этого сделать, потому что он сам не хотел для себя спасения. Тебе не за что упрекать себя.
– Но папа – она плакала и не скрывала этого – я... я...виновата в том, что не смогла его вылечить.
– Это не лечится, Светик. Тем более, с его стажем. И маму ты тоже не вини за то, что она тебе не сказала. Она что-то подозревала, но не хотела знать об этом, ей было тяжело осознавать, что ее ребенок тонет в пучине чего-то страшного и непонятного. Это называется закрывать глаза на правду. Но ее трудно в этом винить – она всегда любила Эдика простой материнской любовью, сильной и страстной, и потому и мысли не могла допустить, что он может пойти по этой дороге.
Отец развернулся к Светке спиной и пошел вперед, туда, где белые облака клубились паром, открываясь перед ним и словно создавая тропинку под его ногами.
– Папа, стой! – крикнула Светка и кинулась вслед за ним – побудь со мной еще немного!
Он покачала головой:
– Нельзя, Света, мне пора... А ты оставайся и знай – мы будем ждать тебя!
И он шел все дальше и дальше, скоро к нему присоединились еще две фигуры, которые обернулись и помахали Светке рукой. В них она узнала мать и брата.
Она помахала им в ответ, чувствуя в душе необычайное спокойствие и умиротворение.
«Мы будем ждать тебя». Если раньше Светка еще сомневалась в чем-то, то теперь сомнения отпали окончательно. Остались только незавершенные дела и пара-тройка лет впереди.
Она поручила Нане и Олегу заниматься вопросами похорон, сама же заперлась в комнате и лежала там, глядя в потолок и ни о чем не думая. Вспоминала их с Эдькой счастливое детство – тогда они были близки, как никогда. Это позже как-то отдалились друг от друга, стали совсем чужими, особенно, когда Светка уехала в Москву. Но он всегда был в ее сердце, она знала, что где-то там живет близкий ей человек, от которого она может получить поддержку или нагоняй.
– Хорошо, что так случилось – ворчала Нана, находясь в компании Олега, Нины с мужем и Ксении с Вадимом, которые все вместе были дома у Светки – вылечить его было уже нельзя, а сколько бед бы он еще принес – вот это вопрос вопросов. Обобрал бы Светку до нитки!
– Господи, Нана, что ты говоришь? – возмутилась Нина – он же брат ее! Я сестру теряла, знаю, как это больно, а ты про материальные блага!
– Ну, и что, Ниночка?! Вы вот всю сю-сю, сю-сю, а то, что я говорю – это на самом деле правда, какая бы она не была, понимаешь. Жестокая, да, но правда! Эдик со своей игроманией был просто обречен! И Светка как бы не желала этого – ничего бы не смогла сделать. Да, он совершил страшный шаг, но он этим освободил мою девочку от дальнейших терзаний. Да и себя... освободил...
Нина только головой покачала и сказала коротко:
– Это жестоко...
– Жестоко, но Нана права – заявил Олег – сколько бы Света с ним мучилась... А тут хоть так...
– Вы с ума сошли! – подала голос Ксения – о чем говорите все?! Хоть при Свете такого не ляпните. Нана, она так и не выходила?
– Нет. И не ест вот уже второй день.
– Я к ней поднимусь.
– Да не пустит она тебя, я уж пыталась.
– Я попробую все-таки – и Ксения стала подниматься по лестнице.
Тихонько стукнула в дверь:
– Света! Света, открой, это я, Ксения! Открой, пожалуйста! Я хочу поговорить, да и тебе нельзя замыкаться, как в раковине. Открой, прошу!
В комнате по ту сторону двери было тихо. Но вот раздались неуверенные шаги, и дверь открылась. Ксюша увидела перед собой Светку – бледную, осунувшуюся, только огромные глаза старшно сверкали на ее лице, да губы выделялись ярко-красным цветком. Не кровинки, словно у нее забрали жизненную силу, выпили до донышка.
– Входи... – она открыла дверь пошире, пропустила Ксюшу, потом закрыла ее снова на замок и посмотрела на подругу.
– Света... Света, послушай... Я не знаю, что сказать. Я не знаю, каково это – терять близких, я одна в этом мире, хотя мои, по сути близкие люди, живы. Поэтому я не знаю, как поддержать тебя, а мне очень хотелось бы это сделать. Но я не знаю, как.
Она потянулась и просто обняла подругу.
– Может быть, так тебе станет легче...
В ее теплых объятиях Светке правда стало как-то легко и спокойно.
– Ты знаешь, Ксюша... Я сегодня сон видела... Там был папа, и он сказал, что они, все вместе, будут ждать меня. Ждать, понимаешь?!
– Конечно, понимаю – спокойно ответила подруга – все они ушли слишком рано, потому хотят, чтобы ты прожила долгую и счастливую жизнь, потому, когда придет срок, они будут ждать тебя. Но ты не должна подвести их. Ты должна действительно прожить долгую и счастливую жизнь и только потом уйти туда, где ты будешь в вечности с любимыми людьми.
Светка уткнулась в плечо подруге и расплакалась. Слезы катились по щекам бесконечным потоком, словно давая ей освобождение от всего пережитого, и Светке казалось, что с этими слезами теряет она чувство неуверенности и страха. Страха перед одиноким будущим. В голове был целый ворох мыслей, за которыми она, Светка, не могла угнаться, отследить эти мысли было невозможно, и было тяжело от осознания того, что все, что она переживает в этой жизни – Божья кара, которую она заслужила. За все – за аборт, а по сути, это убийство, за Виктора, который сгорел живьем в подвале, за Олесю, и за тех, кого когда-то лишил жизни Князь и наказывал Глеб. Она последняя, а потому именно на нее наложена эта печать ответчика за все содеянное.
Олег и Нана подошли к подготовке похорон очень ответственно. Светка решила, что не повезет брата на родину и похоронили его недалеко от того места, где нашли свой последний приют Князь, Виолетта, Глеб и их малыш. Когда процессия приехала на кладбище, пошел дождь, да не просто дождь, а самый настоящий ливень стеной. Хорошо, что у них у всех были зонты, но все-таки они мало спасали от воды. Церемония прощания была максимально короткой, довольно быстро работники кладбища соорудили над могилой брата холм и установили памятник. Все с облегчением устроились в машинах, только Светка, не чувствуя холода и дрожи, еще стояла около могилки. Пока Олег не подошел к ней и практически насильно не увел в машину.
На похоронах были только те, кого Светка считала своими друзьями. Стол накрыли в гостиной, там же Нана разожгла огонь в камине, чтобы все могла обсохнуть и согреться. Сырая, промозглая осень оставляла на улице и в душах людей сырость, мрак и холод. Все было по-простому: женщинам дали возможность сходить в душ и переодеться в теплые халаты, которые только нашлись в доме, мужчинам – тоже. Здесь же была и Арина, жена Олега, Данилку они оставили с няней, которая иногда, по мере надобности, приходила к ним.
Первым встал Олег. Держа в руках рюмку с холодной водкой, сказал только:
– Ну... Знаю, что он не был крещен, и все же помянем раба Божьего Эдуарда, пусть земля ему будет пухом, пусть упокоится душа его на веки вечные...
Молча выпили, поглядывая друг на друга, а Светка вдруг сквозь слезы стала рассказывать о их детстве. Первая рюмка сразила ее, можно сказать, наповал, и дальше она только сквозь туман слышала разговоры своих друзей.
Проснулась утром, на диване в гостиной, заботливо укрытая теплым пледом. Все уже было чисто и убрано, ничего не напоминало о поминках, проведенных здесь накануне.
Она встала и пошла к себе в комнату – переодеться. Потом позвонила Олегу.
– Олег, снаряди для меня машину с водителем – хочу съездить на кладбище.
– Света, на улице льет опять, какое кладбище? Еще простынешь...
– Нет-нет, Олег, мне нужно, прошу тебя.
Он сам отвез ее, заставил надеть дождевик почти до самых пят, чтобы не промокнуть. По дороге Светка купила пять больших букетов цветов – на каждую могилу. Возложила их, чувствуя на душе горечь и тоску, такую тоску, от которой хотелось выть и рвать на себе одежду в клочья.
Дома, когда приехали, пошла к себе в комнату и легла спать, забывшись тяжелым сном до самого вечера.
Вечером, чтобы чем-то занять себя, отправилась в оранжерею. Там было тепло и хорошо, света было столько, что казалось, только здесь светит какое-то свое особое солнце. Занялась растениями на пару со стариком-садовником, надеясь, что время пройдет быстрее и здесь она сможет забыться.
Потом долго сидела в гостиной, поджав под себя ноги и глядя в пылающее нутро костра.
Никого. Одна. Совсем одна. А все близкие там, где, по идее, не должны быть. А самое во всем этом печальное, что ОН забирает тех, кто ей дорог и кого она любит. Да, с ней остались ее друзья, но близких – никого, и это самое жестокое, что может случиться с человеком.
Поднимаясь в комнату среди ночи, почувствовала внезапное головокружение. Это от переутомления, стресса, бессонной ночи, горя, которое не оставляло ее ни на минуту. Видимо, чем больше она будет бороться, стремясь к счастливой жизни, тем больше у нее будет отнято. Нет выхода. Впереди только пустота и неожиданные смерти остальных, всех тех, кого она так любит. И это точно, даже доказательств не требуется.
В комнате она ходила туда-сюда, размышляя о чем-то своем, потрогала лоб, – он был горячий – решила, что все-таки подхватила простуду.
– Нана! – стала спускаться вниз по лестнице – Наночка, дай мне лекарства...
Хорошо, что спустилась уже к гостиной, именно там и появилось в голове это сжимающее чувство, словно плотными обручами сдавило лоб. Изо всех сил стараясь держать себя в руках и не упасть, рухнула тут же, у дверей гостиной, уже не слыша, как спешит к ней испуганная женщина.
Очнулась на диване – напротив нее сидел доктор, который старался привести ее в чувство.
– Ну, вот вы и с нами, милочка! – сказал мягко, увидев, как она открыла глаза – пришли в себя. Да, стресс такое дело – лепит из нас послушных тряпичных кукол. Давайте-ка, я вот выпишу вам направление на анализ крови на всякий случай, а вы обещайте мне, что обязательно сдадите его.
Светка улыбнулась – врач был комичным и смешным, отказать такому – значит быть черствой и безжалостной. Вон он какой весь добрый и хороший, наверняка у него есть семья, дети и внуки, наверняка он любит свою работу и своих близких. Живет вот такой простой жизнью, простой и нужной кому-то. А у нее, Светки, несмотря на то, что есть очень многое – только одиночество и печаль.
– Я схожу доктор, обещаю – улыбнулась она ему в ответ.
– Ну, вот и славно! Здоровье, у вас, молодых – превыше всего, его нужно беречь!
– Зачем, доктор?
– Потому что вы нужны кому-то, милая. За вас переживают и беспокоятся, вас любят.
– Никому я не нужна, доктор. Все мои близкие – на том свете.
Он опешил, не зная, что ей сказать, потом задумчиво произнес:
– Но вы живете. Значит, все-таки, есть те, кому вы нужны и кто нужен вам. Запомните, детка, Господь не дает тех испытаний, которые мы не могли бы вынести...
Он ушел, оставив ей направление на анализ крови, который Светка вертела в руках. Она решила, что никуда не пойдет, но все же через несколько дней отправилась в поликлинику, решив сделать это для проформы.
Причиной, конечно, было не только это – сжимающая боль в голове не проходила, и Светка пережила еще два обморока. И все-таки она списывала такое свое состояние на усталость, постоянное напряжение, стресс и подавленное состояние.
Она до сих пор переживала свое горе от потери брата, и перед глазами постоянно вставала одна и та же картина – вот он протягивает ей руку, а потом быстро разворачивается, делает несколько шагов по внешним подоконникам оранжереи и летит вниз. Эта картина преследовала ее и днем, и ночью, когда она ложилась на дневной отдых или ночной сон. Потом, позже, к ним добавились картины смерти отца и мамы, обоженное тело Глеба и Виолетты, умирающий Князь, который знал о своей болезни и ничего не сказал ей. Они приходили к ней в снах, что-то говорили и звали с собой, она делала несколько шагов вперед, а потом ее словно что-то не пускало дальше.
Скоро эти сны перестали ей сниться, и вообще, не было никаких снов, и Светка не понимала – то ли ей этого не хватает, то ли наоборот, она с облегчением вздохнула, когда покойные перестали ее навещать.
Когда результаты анализа были готовы, она пришла к своему врачу.
– Мне не очень нравится то, что я вижу – сказала она, не глядя на Светку – а потому вот вам направления в медцентр, посмотрим более углубленно, что происходит, а там решим, что нам делать. Только не затягивайте с этим, пожалуйста.
Светка пообещала, что завтра же отправится туда, но, как только вышла за порог поликлиники, тут же вспомнила, что у нее есть дела и поважнее – в доме престарелых заканчивался ремонт, скоро старики и старушки переедут назад в свое, но уже обновленное, здание. По этому случаю решено было приготовить праздник, и Светка поехала на работу, где тут же позвала к себе Ксению, чтобы распределить выделенные на благотворительность в этом месяце денежные средства.
Они просидели в кабинете около трех часов, при этом Ксюша все время озабоченно поглядывала на подругу. Не выдержав этих взглядом, Светка сказала:
– Ксюша, ты дыру на мне протрешь. Что случилось?
– Свет, ты конечно извини. Но мы же подруги... Поэтому я не могу тебе не сказать. Мне не нравится твой вид. Ты слишком бледная, слишком худая, эти синие круги под глазами. Ты на привидение похожа. Сходила бы ты к доктору.
– Да я была – нахмурилась Светка – она навыписывала мне кучу направлений. Но сейчас точно не до этого. Через неделю схожу. Там как раз отведем праздник у стариков... Это просто стресс, Ксюша, не переживай.
– Ну нет уж! – решительно сказала Ксения – с праздником я сама разберусь, тебя только пригласим на него, а так у нас организаторов – полный штат, да и заведующая своих подсуетит. Чтобы с завтрашнего дня я не видела тебя на работе, поняла! Иди уже по врачам, пожалуйста!
Светка, которая видела, как искренне Ксюша переживает за нее, решила не спорить и отправилась проходить специалистов. Ровно через неделю, когда праздник уже приближался и заведующая с восторгом отзывалась о ремонте, она пришла к доктору, который, глядя на результаты, сказал ей:
– Что же, милочка... Сами видите, что картина не очень оптимистичная... Начнем лечение...
Светка встала.
– Нет, доктор... спасибо... Но пока не надо.
Он развел руками:
– Ну, как это... не надо?
– Я обязательно приду к вам – улыбнулась ему Светка – но позже, хорошо... У меня... мероприятие приближается, пока не до этого.
И, не слушая его возражений, вышла из кабинета.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.