– Давай я подскажу точные координаты. Хочешь, Лия?
Его голос ворвался в её сознание, подобно остроконечному лезвию. Она резко вскинула голову на него, в трубке Макс спрашивал, Влад ли это там предложил помочь. Лия всю выворачивало, когда она вернула вампиру телефон. Вот сейчас он выключит его, отрежет навсегда от друзей и доведёт до смерти в этой эстетичной клетке.
В груди зудело, когда Лия с каждой секундой рьяно придумывала, что же Влад может вытворить. Его интеллигентность и вежливость на данный момент вымораживала. Влад дал чёткие координаты, расписал, что рядом, и добавил, что с нетерпением ждёт гостей, которых было не слишком много в столь отдалённом месте.
Невероятно спокойным движением Влад вернул Лие телефон, и она дрожащим голосом попрощалась с Максом.
– Так просто, Влад? – Лия неровно проводила пальцами по экрану смартфона, стараясь успокоить сердце, бьющееся о рёбра. – Отпустишь? А как же проклятье? Тебе нужна помощь?
Влад чуть запрокинул голову назад.
– Лия, на каких сказках ты выросла? Рапунцель? Русалочка? Спящая красавица? Золушка? К слову, ты читала настоящие сказки братьев Гримм?
Лия покачала головой.
– Принц слетел с башни и терновником выколол себе глаза, пока Рапунцель была беременна. Спящую красавицу изнасиловал принц, и потом она родила. Русалочка превратилась в морскую пену. Сёстры Золушки отрезали себе пальцы, чтобы втиснуться в туфельку, а после свадьбы Золушки и принца, к сёстрам прилетели вороны и выклевали глаза. Занимательно, не находишь?
Лия съёжилась.
– А с Красавицей и чудовищем что?
– С Красавицей и чудовищем? – хохотнул он. – Ты присядь. Такое лучше выслушать сидя.
Лия послушалась и села на свой стул на другом конце стола. К ней вновь вернулось ощущение тошноты.
– Принцу наказали: ты ужасный человек и потеряешь рассудок, когда упадёт последний лепесток розы. У тебя есть шанс спастись, если только по-настоящему кого-то полюбишь. Принц недоумевал: разве он никого не любил? – Вампир встал и начал расхаживать по столовой. – В его жизни уже было столько прекрасных особ, и впереди ещё так много. Однако почему-то роза продолжала опадать, а в груди словно зияла огромная дыра, которую ничем в мире не заполнишь. Принц скитался по миру, искал излечения, но ничего ему не подходило. Вдобавок ко всему, ему постоянно хотелось крови, и он даже не имел контроля над превращением слишком долгое время. Убивал невинные души. Со временем дотрагиваться до других стало невероятно… больно. Однако это то, что он научился терпеть. Выбора не оставалось. У принца уже всё было, а чего-то не хватало. Тогда у него во дворце стали появляться гостьи. Все оказывались любопытными – такова женская натура. Услышав о проклятье, были невероятно решительно настроенными: нужно спасти принца, нужно его полюбить. – Вампир почему-то низко рассмеялся, смотря куда-то вдаль, в окно, за которым уже сгущались сумерки. – Принцу нравилось такое внимание, столько эмпатии и желания отдать всю себя, лишь бы выручить страдальца. Родные искали красавиц, однако даже когда и приезжали в замок – их ждала не самая приятная участь. Принцу было слишком легко убивать ради собственных целей. – Он оскалился. – После этого красавицы обычно закрывались в себе, испытывали огромнейшее горе, не могли найти себе места, ненавидели принца, вместе с тем ощущали привязанность к нему. Влюблялись. Ненавидели себя за это. Те, что посильнее духом: пытались бороться, те, что послабее – слишком быстро уходили. Исход был один у всех. У принца всё также: пустой замок и еле живая роза.
Понимая, что всё рассказанное – чистая правда, Лия сжала зубы до скрипа, тело била дрожь, и она уже не могла скрывать то, как сильно боится. Дыхание стало рваным, глаза слезились.
– А в конце что?
– А в конце что? – повторил Влад и любовно оглядел помещение. – Окончательная духовная гибель. Гибель разума. Гибель принца. Мириады потерянных душ по его вине. Что, Лия, такая сказка тебе уже не нравится?
– Ты для этого их решил сюда позвать, да? – Она прикусила губу, не зная, как дальше вести себя. – Убить?! Макса, мою сестру? Так же, как убивал остальных? Знаешь что, Влад? Духовное чувствовать надо, а не только о нём думать. Зачем тебе смерть этих душ? Что с них? Ты так наслаждаешься? Свою погубил, а теперь все души с собой забираешь? – злилась она, испытывая непреодолимое желание вскочить и наброситься на Влада.
– Ты думаешь, я не устал от всего этого? – раздражённо бросил он.
– Так сделай что-нибудь, Влад. У тебя последний лепесток розы остался. Ты лишишься рассудка. Думай, что ты можешь сделать, ради своей жизни!
Лия взывала к тому, что вампир точно ценит: своё существование.
– Девочки всегда хотят спасти кого-либо, – совсем тихо произнёс Влад.
– Знаешь, я больше не хочу верить в том, что твоя душа мертва. И не нужно было насильно меня тут удерживать. Я бы осталась добровольно, Влад.
– Нет, не осталась бы. Никто не остаётся. Потому что глубоко внутри все боятся. И правильно. Я ведь монстр без души. Убиваю, забираю то, что не принадлежит мне, и думаю лишь о себе. А если ты останешься, я тебя сломаю. Как и других до тебя.
У Лии миллион мыслей в голове, и все они о том, как помочь вампиру. Страшно до мурашек на коже из-за того, что она не могла знать, когда Влад искренен, а когда играет на чувствах. За короткое время уже нащупал те места, что более уязвимы.
– Спасибо за честность, Влад. Говоришь, те девушки тебя спасали? Проявляли эмпатию? А тебе только это и надо было? Ты их ломал, Влад? – Лия выстреливала вопросами, на которые они уже оба знали ответ. В горле пересыхало с каждым сказанным словом. – Сделай хоть раз то, что не сделал бы никогда, Влад. Разорви порочный круг. Ты столь образован и начитан, ты прекрасно знаешь о любви, при этом никогда не испытывав её.
Его гематитовые глаза впились в её, вынуждая вздрогнуть. У Лии больше не было слов, мозг заполнили переживания о том, что же будет с близкими ей людьми теперь, когда Влад вновь сделает то, что совершал до этого. Ей казалось, что время остановилось ровно в тот миг, когда она осознала, что после смерти близких потеряет и себя. Повторит судьбу многих, приобретёт стокгольмский синдром, а потом сгинет от депрессии.
Её борьба не кулаками, а словами. Пытаться достучаться до того, у кого проблемы с эмпатией и любовью к ближнему – то ещё неблагодарное дело. На кону стояло слишком дорогое Лие, однако с каждой минутой она теряла надежду, словно песок сквозь пальцы.
Отрывок из книги «Спасайся, Красавица»
