Сегодня ровно год «Маршу справедливости», когда руководитель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин двинул свою небольшую, но очень боеспособную армию (о чем говорит и взятие сирийской Пальмиры, не удавшееся российским регулярным войскам, которые не смогли даже удержать город, поэтому «вагнеровцам» пришлось брать его повторно, и взятие Бахмута, за который бойня шла несколько месяцев) к Москве.
Но не дошел (говорят о двухстах, но на самом деле не хватило четырехсот километров: «вагнеровцы» дошли только до Липецкой области).
И вот тут вопрос: почему?
Вопрос очень интересный, поскольку, если судить по тому, как продвигалась пригожинская армия, то есть, по сути, не встречая никакого сопротивления, шансы на успех у Пригожина были, и немаленькие (в пользу чего, кстати, свидетельствует и тот факт, что многие российские олигархи, а также некоторые члены правительства, включая тех, кто на очередном президентском сроке Владимира Владимировича пошел на повышение, в срочном порядке эвакуировались из Москвы).
Неужто положение спас Александр Григорьевич, выступивший переговорщиком? Так это благодаря его дипломатическим талантам Евгений Викторович дал команду повернуть назад?
Признаться честно, вспоминая события 20-го, да и предыдущих лет, когда Лукашенко демонстрировал себя, наоборот, как правителя, жёстко ломающего оппозицию через колено, – в это верится плохо.
Или все дело в гуманизме самого Евгения Викторовича, который, поясняя, почему отводит войска от столицы, заявил: «Наступил момент, когда кровь может пролиться. Понимая всю ответственность за то, что может быть пролита русская кровь с одной из сторон, мы разворачиваем свои колонны и уходим в обратном направлении в полевые лагеря согласно плану»?
Но зачем тогда все надо было начинать, ведь ясно же было: при таком раскладе кровь просто не может не пролиться (а она и так уже успела: «вагнеровцы» сбили 6 военных вертолетов и один самолёт)?
А может быть, и не должна была? Может, это и никакой и не мятеж был (как переворот, точнее , его попытка, отметим, он и не заявлялся: гнев Пригожина был обращён лишь на Шойгу и Герасимова), а всего лишь некий сигнал, предупреждение?
Если так, то многие загадочные вещи, например, такие, как отсутствие военного сопротивления, хотя о том, что Пригожин готовится к походу, в Кремле, по всей видимости, знали, включая, разумеется, и отвод «вагнеровцев», – все встаёт на свои места и предстает уже частями некоего плана, основной задачей которого была демонстрация, надо полагать, с целью убеждения.
И, думается, на тот момент времени это сработало: иначе Евгений Викторович скончался бы не в самолёте вследствие устроенного им соревнования по метанию боевых гранат в состоянии, согласно официальной версии, наркотического опьянения, причем аккурат спустя два месяца после «Марша справедливости», а куда раньше, причем в ходе подавления бунта.
Но договоренности с некоей тайной оппозицией, видимо, остались в прошлом: Владимир Владимирович крепко выучил урок (на что указывает ряд перестановок, совершенных Путиным после инаугурации: отправка Турчака в ссылку на Алтай, Дюмина – в Госсовет, лишение Патрушева его функционала путем снятия с должности секретаря Совбеза и, по сути, превращения сего органа в нечто номинальное – что было достигнуто за счёт назначения Шойгу на должность Патрушева).
О чем пытались договориться с Путиным (очень похоже на то, что это был Николай Платонович, ибо таких тяжеловесов больше нет) – об этом станет известно нескоро, если вообще станет (но можно предположить, что речь шла о транзите).
Но тем не менее нельзя не констатировать, что для режима Пригожин (и те, кто стояли за ним) сделал неоценимую услугу, сработав на его укрепление, если не сказать – цементирование. По крайней мере, в ближне- и среднесрочной перспективе. А вот что касается долгосрочной, то тут вопрос открытый: достаточно вспомнить лишь основной принцип дзюдо. Мастером которого, дзюдо то есть, не будем забывать, и является Владимир Владимирович.
Автор: Алексей Мошков