Представляю наконец-то долгожданную поэму про нимфу. В итоге эпизоды сюжета сошлись очень даже причудливо:
В сумраке синем нежно поют трели,
Ветер колышет слегка тихо грустящий вереск.
В поле просторном чуть слышно шумит колос.
Словно вдали звенел возвышенный голос.
В воздухе где-то песнь перехода звучала,
То для меня, нимфы морской, неведомых троп начало.
Отправлюсь в мир, где с неведеньем духа леса пребывают
С волной игривых превращений себе никак не представляют.
В их ауре, не знавшей глас цветов, не разу даже не бывала
Серебряный жемчуг с преддверьем в копну задумчиво вплетала.
По полю я шла и веянье трав на нем везде простиралась,
Цветы чудесные ко мне с доверием тайн обращались.
Ответила, а листья платья моего ажуром тонким лишь блестели,
Фиалки, лютик, васильки своими красками пестрели.
Но над полем радостным этим невесомая грусть нависла,
Среди легкой гармонии столь как найти мне тому объясненье!?
В этом мире без магии чудо подъема удивительно даже измыслить.
И пропустит ли гладь созерцанья необычное то преломление?
Напряжение сильно тогда в атмосфере смятенно дрожало,
Путника хмурого я нежданно в пути повстречала.
И спросил: -Что ты право в полудень по полю одна искать собралась?
В одеяньях сплетенных ракушек изрекаешь слова ты растениям!
И каким дарованием странным наделить их подспудно взялась?
Подозрительно и чуждо действа твоего значение!
Отторжение в нем прорывалось, оно было слишком заметно.
Но зачем? К задумкам меня безраздельно влек зов заветный.
Мечтала я приток движенья роста сухим побегам щедро отдавать,
Неслыханный полет вдохновенья в безграничную даль распылять.
И прекрасно спасительный бодрости дух я с любовью росткам посвящаю,
И просторов свежесть дыхания вместе с ними я в явь претворяю.
Незнакомец от такого стал суровей и мрачнее,
Словно в мрачном вихре тучи опускались тяжелее:
А так ты с того народца, что гонцов приказами пугал,
Усыпляющие чары на них подло насылал.
Напрочь памяти лишала, обновленья знак чертив,
Безмятежность возрожденья со спокойным морем свив.
Не уйдешь ли ты из далей где вредить так людям надо?
Ведь за пакости подобные не вручат тебе награды.
От причуд недружелюбных тебе бы без уклона навек отказаться,
Чем потом с постоянной тревогой неминуемой мести бояться.
Отбрось безумные затеи, начни привычно жать снопы,
Не нарушай дурным азартом границ предписанной судьбы.
Какой подлог в его речах! Ведь они полны невероятного дурмана!
Слишком я люблю писать фигуры штиля, чтобы внять тому наглейшему обману:
Да, на камне у моря несказанно лучше, я его свежести воздух вбираю,
До сих пор его полный созвучия дружного всплеск с трепетом я представляю.
Мне бы снова в густой роще зелень вечную оберегать,
Тонким кружевом заботы с теплом ветви овивать.
Люди без добра помехой души бисер обращают,
Хоть витком мудрые ленты ты природе отсылаешь.
Флером сочным буйство трав в танец летний превращаешь-
А пейзаж не зная стихии духа опасностью напрасно выставляют.
Лучше побуждать кувшинки мечтой смелой шелестеть,
Чем с ославившими суть неземную о дарах отвергнутых жалеть.
Какой подарок - возвращенье в дали самые родные!
Преображенье направляю весны порывам вековым.
Порывы гулким восхожденья эхом в горах волшебно раздадутся.
И лжецам с коварным советом уверю, не дам их коснуться.
Эскизы солнца с высот рассыпаю: и начинают они серебриться,
Воздушным аметистам моей волей не выйдет впредь с зенитом злата разлучиться.