Был обычный питерский день, холодный и дождливый, с пронизывающим ветром. Двое мальчишек лет шести, грязные, промокшие и голодные, переминаясь с ноги на ногу у обочины дороги, соображали, где бы им перекусить, обсохнуть и согреться. Мимо проносились автобусы и трамваи, сквозь светящиеся окна которых можно было увидеть унылые лица людей, сидевших в тепле и уюте.
Один из мальчишек, которого звали Женя, замечтался: «Вот бы туда в трамвай! Там тепло и от дождя можно укрыться...» Но его не пускал страх, приковавший к асфальту оцепеневшее от холода тело: «А вдруг раскричатся, выгонят, а ещё страшнее — в полицию сдадут. А полиция отдаст маме, которая будет ругаться и бить».
Внезапно перед ними с грохотом и скрипом распахнулась дверь в трамвай. Друг крикнул: «Прыгай!» Женя не успел и глазом моргнуть, как оказался внутри трамвая. И тут произошло чудо — кондуктор не закричал и не прогнал их, а сделал вид, что ничего не заметил.
Еще не раз они скрывались от жизненных передряг в трамваях, которые стали их убежищем от побоев и брани находившихся в запое родителей. В жизни матери Жени скандалы и истерики стали повторяться все чаще. Мать постоянно была в злобном настроении, она кричала Жене, что только он причина её жизненных бед и неудач. А однажды в приступе гнева мама запустила в сына тарелкой и перебила ему нос, оставив шрам на всю последующую жизнь. В шесть лет, пытаясь спасти жизнь, Женя едва успел выпрыгнуть нагишом из квартиры, разбив своим телом оконное стекло. К его счастью, он жил на первом этаже. Посинев от холода, с порезами на теле, прижавшись к чугунной батарее в подъезде своего дома, Женя ощущал себя отверженным, никому не нужным, беспомощным и виноватым. В отчаянии он поднялся на этаж выше и позвонил в квартиру соседки, которая, ужаснувшись, впустила его, закутала в одеяло и накормила. Так Женя приспособился ловко исчезать из дома, пережидая страшные взрывы гневных неуправляемых эмоций матери.
Из подъезда, куда Женя забрался зимним вечером, он наблюдал за светящимися окнами дома напротив. Вдруг в одном из окон он увидел чистую кухню, и его взгляд привлекла женщина, готовившая ужин. С грустью он вспомнил, что у него дома в кухне жили собаки и кошка, которые справляли потребности прямо на пол... Продолжая следить, как женщина разливала по тарелкам суп, ставила на стол сметану или майонез и нарезала хлеб, он вдруг подумал: «Будет ли у меня когда-нибудь такая же уютная кухня, где будет вкусно пахнуть домашней едой?»
В школе Женя всегда ощущал, что он не такой, как остальные дети. Они были красиво и опрятно одеты, и Женя понимал, что его неряшливый вид вызывал у них чувство брезгливости. Ему становилось стыдно и обидно за себя. А когда Женя увидел, что его порванные школьные тетради и учебники лежат в грязи у входа в его подъезд, то понял, что в школу больше не пойдёт. Так его мать вместе с портфелем выбросила из своей жизни и сына, который, как ей казалось, был причиной всех несчастий в жизни. Вскоре черные риелторы обманом лишили их квартиры, и они перебрались жить на чердак.
Однажды, бесцельно шатаясь по городу, он увидел группу людей, вокруг которых толпилась ребятня. Подойдя к ним, он познакомился с Вячеславом и Аней. Они привозили горячую еду, раздавали её беспризорникам, разговаривали с ними, интересовались их жизнью. Вячеслав и Аня пытались пристроить в детские дома и в центры помощи этих голодных и никому не нужных ребят, которые жили по законам улицы и на ночлег забирались в подвалы или чердаки, в подъезды и люки с трубами центрального отопления. Женя видел, что все дышали клеем, пробовали наркотики, вели беспорядочную половую жизнь, а еду добывали, как могли: воровали, сдавали бутылки. Но внутри Жени жила глубокая убеждённость: «Наркотики, алкоголь пробовать нельзя! Хочу жить хорошо!» — твердил он себе.
Христианские волонтёры Аня и Вячеслав пытались вернуть детей к тому образу жизни, который ведут большинство их сверстников, отмыть, подлечить и помочь восстановиться в учебе, — одним словом, помочь им социализироваться. Да и сами ребятишки были способными, сообразительными, и многие из них хотели бы изменить свой образ жизни.
В социальный приют «Детский Ковчег» дети поступали разными путями. Кого-то приводили социальные службы, кого-то родственники, которые сами оказались в трудной жизненной ситуации, кого-то привозили из больниц. Так в один из дней у нас появился двенадцатилетний Женя. Когда его привели Вячеслав и Аня, он сразу объявил, что через пару дней всё равно сбежит. Как и всех вновь поступивших, его отмыли, одели и накормили. Потом провели с ним серьёзную беседу, предупредив, что здесь двери на замки не закрываются и нет решеток, поэтому сбегать необязательно. Надо просто предупредить, чтобы воспитатель не волновался и в полицию не сообщал. Когда дети пошли на прогулку, им всем выдали ролики, в том числе и Жене. Те, кто в приюте был уже подольше, начали выделывать разные трюки с прыжками на роликах. Женя учился быстро Почувствовав себя уверенно на роликах, он целеустремлённо и проворно покатился прочь из приюта навстречу свободе, люкам, подвалам и друзьям. Так, в первый же день, героически преодолевая невысокие преграды, Женя сбежал из «Детского Ковчега». До этого он уже был в государственном Детском доме №2 и, пробыв там целых два часа, сбежал и оттуда.
У нашего Дома, как и у нашего города, есть одна особенность: тот, кто однажды приехал в Санкт-Петербург, очарованный им, вернется сюда снова.
Вернулся Женя через три дня после побега. Он пришёл к нам вместе с мамой в её день рождения, 22 мая 1999 года. Все было, как положено — мама написала заявление и вверила нам своего сына на долгие годы. Началась наша работа с Женей... Медицинскую справку с заключением «ЗПР» спрятали, и Женя пошел в обычную школу. С ним занимались воспитатели и репетиторы, и он довольно успешно догонял своих сверстников. Позже директор лицея №214, в котором училась одна из наших девочек, предложил нескольким ребятам продолжить учёбу в их престижном лицее с медицинским уклоном. Ох и тяжко там пришлось Жене грызть гранит науки! Однако 10 классов были успешно закончены.
Оставался только год до окончания лицея, когда Женя категорично заявил: «Всё, конец! Учиться больше не пойду! Буду работать на трамвае кондуктором!» Все сотрудники «Детского Ковчега» стали уговаривать: «Как же так! Столько сил потрачено! Женя, учись дальше! У тебя впереди прекрасная перспектива: министром станешь с твоим трудолюбием!» Женя обиделся и ушел со словами: «Мне трамваи жизнь спасли, а вы пристали со своим министром!» «Да причем тут трамваи?! Целых шесть лет рядом с ним — воспитываем, кормим, одеваем, плачем и радуемся, — всё вместе», — рассуждали мы. Но ему — восемнадцать, парень вырос и был вправе сделать свой собственный выбор. Время, на которое нам был доверен этот ребёнок, закончилось. Всё, что могли, мы ему дали. Пора отпускать его в свободное плавание! И «кораблик поплыл»!
Только после того, как Женя принял решение жить самостоятельно, он рассказал нам о трамваях, которые спасли ему жизнь.
Однажды в конце рабочего дня я лихорадочно собиралась в поездку и переносила вещи из офиса в машину. Я очень торопилась, потому что хотела доехать до места без пробок. Раздался звонок телефона, я бросила взгляд на экран.
— Кто так не вовремя? Женя!
— Лида, привет! Ты где? В офисе?
— Да, Женя, но я очень тороплюсь.
— Не важно, Лида, — закричал Женя в трубку, — просто посмотри в окно! Видишь новый трамвай?
Я смотрю и как обычно вижу, идут трамваи.
— Лида, — говорит мне Женя, — мы на весь наш парк получили несколько новых трамваев! И один из них дали мне, как одному из лучших сотрудников! Лида, ты можешь мной гордиться!
И тут я забыла о всякой суете. Из моего окна открывался самый прекрасный вид, который я когда-либо видела: вдоль Прибрежной улицы мимо памятника Пожарному по трамвайным путям медленно двигался новенький трёхсекционный блестящий красно-белый трамвай, из окон которого лился тёплый манящий свет! А управлял им ВОДИТЕЛЬ, которому удалось осуществить свою мечту.
История из книги «Из Питерских люков в Детский Ковчег»
