Расшифровка пресс-конференции, посвящённой выходу в свет книги Константина Арбенина «Заявка на подвиг» (Издательство "Время", Москва, 2011 год).
10 сентября 2011 г., Москва, ВВЦ, пресс-центр XXIV Международной московской книжной выставки-ярмарки, павильон 75.
В конференции принимают участие главные действующие лица повествования: рыцарь барон Николай и его оруженоска донья Маня. Участники здороваются, рассаживаются. Ведущий просит всех задающих вопросы представляться.
ВОПРОС. Пётр Тяглов, журнал «Ответы литературы». Первый вопрос – нескромный: сколько лет вашему автору? Его везде называют молодым писателем…
БАРОН НИКОЛАЙ. Вообще-то, он мой ровесник.
ДОНЬЯ МАНЯ. Просто он хорошо выглядит.
БАРОН НИКОЛАЙ. Знаете, если бы мне не надо было совершать подвиги, если бы я только сидел и сказки писал, то…
ДОНЬЯ МАНЯ. То что?
БАРОН НИКОЛАЙ. То я бы тоже хорошо выглядел.
ДОНЬЯ МАНЯ. Вот не надо – про сказки и про «сидел». Он, между прочим, ещё песни поёт, уже лет пятнадцать. И спектакли ставит.
ВОПРОС. А сколько лет вам?
БАРОН НИКОЛАЙ. Мне?
ДОНЬЯ МАНЯ. Тебе. Не мне же.
БАРОН НИКОЛАЙ. Мне сорок два. Я молодой герой среднего возраста.
ВОПРОС. Не слишком ли… как бы это помягче сказать... не слишком ли зрелый возраст для того, чтобы быть героем произведения для детей?
ДОНЬЯ МАНЯ. Это он просто так выглядит. А на самом деле…
БАРОН НИКОЛАЙ. Подожди, это меня спрашивают, я сам и отвечу. Дело в том, что главный герой у нас – не я, а донья Маня.
ДОНЬЯ МАНЯ. Это не ответ, это комплимент. Я отвечу точнее: Карлсон тоже был мужчина в самом расцвете сил, что не помешало ему стать известным детским героем.
ВОПРОС. Михаил Казбек, сетевой журнал «Русская цифра». Расскажите о том, как родился замысел вашей истории.
ДОНЬЯ МАНЯ. Мы про замысел ничего не знаем, это происходило без нас. Мы можем рассказать только то, что было уже после нашего воплощения.
ВОПРОС. Тогда, будьте добры, расскажите об этих ваших первых шагах на поприще литературного героизма.
БАРОН НИКОЛАЙ. Впервые мы осознали себя литературными героями, когда отчёт о нашем первом приключении был опубликован в журнале «Если» в 2006 году. Он так и назывался «Заявка на подвиг». Этот фрагмент выложен в сети, его можно почитать при желании.
ДОНЬЯ МАНЯ. Можно, но не нужно. Там очень грубо поработали редакторы – превратили текст в среднестатистический, в типичную современную фантастику, такую… без стиля. Самые лучшие мои реплики урезали! Рука Арбенина там с трудом узнаётся. Как будто бы он левой писал.
БАРОН НИКОЛАЙ. Ну это ты зря. Всё-таки опубликовали…
ДОНЬЯ МАНЯ. Одну главу – самую первую, вступительную. Присказку, можно сказать.
БАРОН НИКОЛАЙ. «Если» – журнал фантастический, а не сказочный. Наша история для них – неформат. Так что, спасибо и за присказку.
ДОНЬЯ МАНЯ. Я понимаю: слишком много работы – столько самобытного текста превращать в мейнстрим…
ВОПРОС. Римма Храмцова, журнал «Литература», издательский дом «Первое сентября». А как книга попала в издательство «Время»?
БАРОН НИКОЛАЙ. В общем-то, чудом. Её долго не хотели нигде публиковать. В смысле – полностью. Только вот этот фрагмент вышел практически сразу после…
ДОНЬЯ МАНЯ. После того, как всё это с нами случилось.
БАРОН НИКОЛАЙ. И после того, как автор написал.
ДОНЬЯ МАНЯ. Да. Сначала журнал «Полдень XXI век» её не захотел публиковать. Потом «Реальность фантастики». Потом ещё кто-то… Для всех них это был – сказочный неформат. А потом Арбенин понял, что с фантастами каши не сваришь, что они совсем ничего не понимают в подвигах и оруженосках, и дал почитать рукопись писателю Андрею Усачёву. Знаете такого? И вот он прочитал и пришёл в восторг.
БАРОН НИКОЛАЙ. В восторг не пришёл, но ему понравилось.
ДОНЬЯ МАНЯ. Я тебе говорю точно: он пришёл в восторг. И вот такое огромное рекомендательное письмо написал в издательство «Время». Мол, это шикарная вещь для подростков, я жалею, что мои дети её в нужном возрасте не прочитали, так пусть хоть другие дети её прочтут. Пора, мол, её издавать.
ВОПРОС. Андрей Щербак-Жуков, «Книжное обозрение». Значит, Усачёв всё-таки вашу историю считает подростковой?
ДОНЬЯ МАНЯ. Вы понимаете, Усачёв же – умный человек. Между нами говоря, ну кто будет такую книгу сейчас издавать для взрослых! Там же – рыцари, кентавры, драконы, тролли… Там добро побеждает зло… В общем, если сказать, что эта книга для взрослых, то никто её издавать не взялся бы. И книга стала подаваться как подростковая. На вырост. Она даже в нескольких конкурсах детской литературы участвовала, но ничего не взяла.
БАРОН НИКОЛАЙ. Зато она многое дала.
ДОНЬЯ МАНЯ. И детского в ней почти ничего нет. В ней даже нет персонажей-детей.
ВОПРОС ИЗ ЗАЛА. Почему?
БАРОН НИКОЛАЙ. Потому что действие происходит летом, а летом в городе Анохранезме – каникулы. Все дети уезжают в лагеря.
ДОНЬЯ МАНЯ. Но там, правда, всё вертится вокруг детей, поэтому каким-то боком…
БАРОН НИКОЛАЙ. …Все стали считать, что эта книга – детская. А раз книга детская, то её автор – молодой писатель. Хотя до этого у него вышло десять или одиннадцать книг.
ДОНЬЯ МАНЯ. Так вот, Усачёва мы считаем своим крёстным отцом.
БАРОН НИКОЛАЙ. Почти в буквальном смысле, потому что и назвать книгу «Заявкой на подвиг» рекомендовал именно он.
ДОНЬЯ МАНЯ. В рукописи она называлась «Четыре летних месяца».
БАРОН НИКОЛАЙ. Кстати, совершенно непонятно, почему.
ДОНЬЯ МАНЯ. Я тебе потом объясню, если тебе до сих пор не понятно… Усачёв сказал, что лучше назвать – как первый фрагмент, «Заявка на подвиг». Потому что название «Четыре летних месяца» слишком лирично.
БАРОН НИКОЛАЙ. Хотя мне, честно говоря, оно больше нравится. Похоже на «Семнадцать мгновений весны». И потом – разве в нашей истории мало лирики?
ДОНЬЯ МАНЯ. По мне – маловато. Кстати, сейчас бы такое название – «Семнадцать мгновений весны» – не прошло бы. Никто бы не стал читать.
БАРОН НИКОЛАЙ. А какое прошло бы?
ДОНЬЯ МАНЯ. «Исаев». Коротко и патриотично. Потому и прошло. И, когда наш автор сменил название, дело сдвинулось.
БАРОН НИКОЛАЙ. Да, сразу пошло движение. Сразу стали происходить чудеса. Издательство приняло роман к работе.
ВОПРОС. Дебора Тейлор, сайт [неразборчиво]. «Заявка на подвиг» – это роман?
БАРОН НИКОЛАЙ. Видите ли, во «Времени» нашу историю почему-то стали называть романом.
ДОНЬЯ МАНЯ. А ты как думал?
БАРОН НИКОЛАЙ. Мне кажется, что это – повесть.
ДОНЬЯ МАНЯ. То, что между нами произошло и происходит, – это, по-твоему, только повесть?
БАРОН НИКОЛАЙ. Я же не в этом смысле, я же – в литературном.
ДОНЬЯ МАНЯ. Ты – не литературовед, ты – герой. Так что…
БАРОН НИКОЛАЙ. Хорошо, молчу.
ВОПРОС. Георгий Мельников-Печерский, литературный обозреватель Литературного обозрения Георгия Мельникова-Печерского. Извините за несколько провокационный вопрос. Если набрать в поисковике заглавие вашей книги, то появляется ссылка на другое произведение с таким же названием. Причём это какой-то фантастический боевик, тоже «Заявка на подвиг», не помню фамилии автора. Но эта книга появилась раньше вашей – в 2009 году. Как так получилось – кто у кого, мягко говоря, позаимствовал название?
БАРОН НИКОЛАЙ. Да, мы видели эту ссылку. Но дело в том, что в «Еслях» фрагмент был опубликован, как я уже сказал, в 2006 году. А книга, про которую вы говорите, вышла в 2009 году. Так что название было нашим автором застолблено тремя годами раньше.
ВОПРОС. Вы не собираетесь подавать в суд на автора этого боевика - за плагиат?
БАРОН НИКОЛАЙ. Мы не думали об этом.
ДОНЬЯ МАНЯ. Это интересно.
БАРОН НИКОЛАЙ. У нас разве судят за плагиат?
ДОНЬЯ МАНЯ. У нас судят за всё, было бы желание. У нас – я имею в виду, в нашем родном городе Анахронезме.
БАРОН НИКОЛАЙ. Я уже один раз был в суде. Эта история в книге рассказана со всеми подробностями. И как-то меня больше не тянет. И потом, не знаю, как автор, а я лично на того писателя не в обиде. Тем более, что я тоже не помню его фамилии. Её никто не помнит. И я не думаю, что он умышленно стырил у нас название. Просто не догадался проверить в интернете…
ДОНЬЯ МАНЯ. Фантасты вообще не парятся в плане названий… И я ещё хочу добавить про журнал «Если» – в той их публикации была совершенно дурацкая картинка. Мы там совсем на себя не похожи.
БАРОН НИКОЛАЙ. Да нет, нормальная картинка, весёлая…
ДОНЬЯ МАНЯ. Нет, совершенно дурацкая. Совершенно. А вот у Веры Коротаевой получилось замечательно, совсем другое дело.
БАРОН НИКОЛАЙ. Вера Коротаева – это художник нашей книги.
ДОНЬЯ МАНЯ. Вы посмотрите иллюстрации, полистайте, не стесняйтесь. Видите сходство? Вера – она прямо как будто знала нас до этого!
БАРОН НИКОЛАЙ. Правда, говорят, тоже возмущалась, что книга совсем не детская.
ДОНЬЯ МАНЯ. Кто говорит?
БАРОН НИКОЛАЙ. Ну кто-кто!.. Старушки рассказывали, которые яйцом торгуют возле моего замка.
ДОНЬЯ МАНЯ. Ну и ладно. Зато нарисовано с чувством, со знанием жизни. Сразу видно, что Вера хорошо знакома с нашей работой.
БАРОН НИКОЛАЙ. С рыцарской?
ДОНЬЯ МАНЯ. Нет, с работой оруженоски. Ты же сам сказал, кто у нас главный.
БАРОН НИКОЛАЙ. Я говорил про книгу: главный герой. А не вообще главный…
ВОПРОС. Кристина Стрельникова, молодой писатель. Расскажите, пожалуйста, кто ещё принимал участие в выпуске книги?
БАРОН НИКОЛАЙ. К сожалению, их сейчас нет здесь в зале, поэтому представим всех заочно. Начнём с… с кого, Маня?
ДОНЬЯ МАНЯ. С Аллы Михайловны Гладковой – это главный редактор издательства «Время». Перво-наперво рукопись попала к ней. А она-то уж с подвигами знакома не понаслышке: ей столько всего приходится читать! Но не легче и Татьяне Тимаковой – ей надо всё читать по два раза, поскольку она редактор и корректор. Вот такой редактор мне нравится, вот это я понимаю – ни одного моего слова не вымарала!
БАРОН НИКОЛАЙ. Ты чего-то только женщин называешь. А к книжке, между прочим, и мужчины приложились.
ДОНЬЯ МАНЯ. «Прикладываются», замечу тебе, не к книжке, особенно мужчины. И потом, сколько раз тебе говорила: не «чего», а «что».
БАРОН НИКОЛАЙ. Ты, может, всё-таки дашь мне сказать?
ДОНЬЯ МАНЯ. Ладно, говори, говори. Рассказывай.
БАРОН НИКОЛАЙ. Значит так. Валерий Калныньш – художественный редактор. Юрий Васильков – дизайн, вёрстка. И директор издательства – Борис Натанович Пастернак.
ДОНЬЯ МАНЯ. Другой Пастернак.
БАРОН НИКОЛАЙ. Да, и Борис Натанович – тоже другой. У него, к слову, дочка Женя – тоже писательница. Тоже пишет интересные современные сказки. Для подростков.
ДОНЬЯ МАНЯ. Ты не отвлекайся, ты про мужчин хотел рассказать.
БАРОН НИКОЛАЙ. Я про них уже всё рассказал. Теперь хочу про Женю.
ДОНЬЯ МАНЯ. Вот ты всегда так – начинаешь по делу, а потом – раз, и уже снова на женщин съехал!
БАРОН НИКОЛАЙ. Маня, ты не права. И вообще, тут люди, а ты меня одёргиваешь постоянно, как будто… [Часть текста неразборчиво.]
ВОПРОС. Илена Сквоттер, героиня романа Леонида Каганова. Уважаемые коллеги, мне как литературному персонажу интересно узнать, есть ли у вас реальные прототипы?
ДОНЬЯ МАНЯ. Нет, мы сами вполне реальны, поэтому прототипы нам не нужны.
БАРОН НИКОЛАЙ. Хотя многие читатели утверждают, что книжка написана про них.
ДОНЬЯ МАНЯ. Это они выдумывают. Все совпадения случайны – автор писал исключительно про нас. И про город Анахронезм.
БАРОН НИКОЛАЙ. Но что касается остальных героев повести… прошу прощения, романа… то тут случаются всякие интересные вещи. Недавно у одного нашего знакомого персонажа неожиданно нашёлся прототип.
ДОНЬЯ МАНЯ. Ах да, было такое. Поэт Александр Павлович Тимофеевский опознал себя в образе кентавра Сандалетова.
БАРОН НИКОЛАЙ. Да. И они действительно похожи, даже внешне. Только у Тимофеевского брови гуще и ног меньше. А так – вылитый кентавр!
ДОНЬЯ МАНЯ. И ещё Александр Павлович рассказал, что первое стихотворение, которое он написал, было… знаете какое?
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА. «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…»
ДОНЬЯ МАНЯ. Нет, неверно, это стихотворение было не первое. А первое называлось «Маэстро мыльных пузырей». А в нашей истории кентавр Сандалетов как раз мыльными пузырями увлекается.
ВОПРОС. Жаклин Одинцова, журнал «Домработница». А вы чем увлекаетесь?
БАРОН НИКОЛАЙ. Подвигами. И доньей Маней.
ДОНЬЯ МАНЯ. По профессии я педагог, и работа с трудными подростками для меня – одно из самых увлекательных занятий. А с недавних пор – ещё и с трудными рыцарями.
ВОПРОС. Леонид Шубертов, альманах «Антигегель». Я рад приветствовать в вашем лице героев нового типа. Наконец-то в нашей современной литературе появились такие жизнеспособные персонажи –которые вот так запросто вышли к своим читателям, не побоялись принять участие в пресс-конференции. Означает ли это – по вашим ощущениям – что современная литература начинает выбираться из кризиса?
ДОНЬЯ МАНЯ. По-моему, никакого кризиса литературы у нас нет и не было. Если вы, например, посмотрите перечень книг и авторов издательства «Время», то о каком кризисе может идти речь? Так что, дело совсем в другом – в кризисе книгоиздательства. Если бы все издательства так же ответственно и бережно относились к тому, ЧТО они издают, то мы бы давно с вами жили в цивилизованном обществе, в культурной стране, а не, извините, в Анахронезме…
БАРОН НИКОЛАЙ. А насчёт пресс-конференции... вообще-то мы здесь случайно – нас просто автор попросил. У него два мероприятия совпало по времени…
ДОНЬЯ МАНЯ. Я думаю, после нашего примера многие авторы начнут посылать своих героев на пресс-конференции вместо себя. Вот увидите.
БАРОН НИКОЛАЙ. Так это и правильно. Герои – они, чаще всего, намного жизнеспособней авторов.
ДОНЬЯ МАНЯ. Так что, вся надежда – только на нас, только мы, настоящие герои, сможем вывести нашу литературу на приличный уровень. Пора уже понять, что на авторов надеяться бессмысленно.
ВОПРОС. Георгий Бородин, историк кино. Я слышал, что вы собираетесь сниматься в мультфильме?
БАРОН НИКОЛАЙ. Пока непонятно. Тут дело в том, что ещё до выхода книги нашими подвигами заинтересовалась одна очень солидная кинокомпания.
ДОНЬЯ МАНЯ. Такая... с характерным название – из трёх букв.
БАРОН НИКОЛАЙ. Маня, не надо... Это ведь одна из ведущих студий...
ДОНЬЯ МАНЯ. Ага, из ведущих. Вот только – куда? Эта компания совершенно жуткие фильмы снимает. И мультфильмы у неё совершенно никакие, хоть и полнометражные. Мы посмотрели кое-что.
БАРОН НИКОЛАЙ. Но они хотя бы пробуют, стараются. Вот захотели сделать хороший мультфильм.
ДОНЬЯ МАНЯ. И с хорошим у них как-то не пошло, не задалось.
БАРОН НИКОЛАЙ. Студия и наш автор не смогли договориться.
ДОНЬЯ МАНЯ. При чём здесь автор? Они хотели поменять мне характер!
БАРОН НИКОЛАЙ. А это невозможно, к сожалению.
ДОНЬЯ МАНЯ. К счастью. Потому что они ко всему прочему ещё и сюжет хотели поменять, и всех персонажей выкинуть, кроме нас двоих, и привести всё к голливудским стандартам.
БАРОН НИКОЛАЙ. Это как? Девяносто – шестьдесят – девяносто?
ДОНЬЯ МАНЯ. Наоборот. Как у Шрека. Видел?
БАРОН НИКОЛАЙ. А… Тогда я не согласен.
ВОПРОС. Екатерина Шендрик, издательство «Время». Чем же всё-таки кончилось дело с экранизацией?
ДОНЬЯ МАНЯ. Ничем пока.
БАРОН НИКОЛАЙ. Компания молчит. Арбенин пишет сценарий с новыми нашими приключениями.
ВОПРОС. То есть, есть надежда, что этот проект состоится?
ДОНЬЯ МАНЯ. Нет, надежды нет, но он пишет.
БАРОН НИКОЛАЙ. Там такие интересные приключения с нами происходят, что нам просто доставляет удовольствие сам процесс. А раз нам интересно, то это всё равно во что-нибудь выльется.
ДОНЬЯ МАНЯ. Да, если не получится поставить этот сценарий, то Арбенин его переработает в новую книгу – во вторую часть.
БАРОН НИКОЛАЙ. Точно, в зимнюю. Я предлагаю название: «Четыре зимних месяца».
ДОНЬЯ МАНЯ. Ну, это решать автору. Наше дело маленькое – подвиги совершать.
ВОПРОС. Женя Белоголовцев, благодарный читатель. О чём всё-таки ваша книга?
БАРОН НИКОЛАЙ. О жизни.
ДОНЬЯ МАНЯ. О любви.
БАРОН НИКОЛАЙ. О кризисе среднего возраста.
ДОНЬЯ МАНЯ. И о том, как его преодолеть с минимальными потерями.
Радостные аплодисменты. Раздача автографов.
Москва, 10 сентября 2011 г.
© Расшифровка фонограммы – Константин Арбенин, 2011