Магазин русских изделий на Кузнецком мосту в доме князя Гагарина в Москве существовал с 1843 года. Он помещался в глубине двора и был отделен от улицы металлической решеткой. Справа на литографии видна церковь «Знамения».
Кузнецкий мост в Москве стал одной из главных торговых улиц в 1780-х гг. Здесь была сосредоточена торговля товарами, производимыми в европейских странах: Франции, Англии, Германии, Италии. Продавались ткани, парфюмерия, хрусталь и фарфор, оптика и инструменты, зеркала и многое другое. На Кузнецком мосту и на близлежащих улицах было также много швейных и ювелирных мастерских, парикмахерских, кондитерских и пр., содержавшихся иностранцами.
В 1840-х гг. европейской монополии на торговлю в этом месте был положен конец. Был открыт учрежденный «Обществом русских фабрикантов» «Русский магазин», где предлагался обычный для Кузнецкого моста ассортимент товаров, но исключительно русского производства. Здесь предлагали фаянс и фарфор Гарднера, хрусталь мальцовского завода из Гусь-Хрустального, ткани, тульские стальные изделия и многое другое. Все это не уступало иностранным изделиям по качеству и привлекало очень демократичной ценой. Открытию «Русского магазина» современники придавали почти государственное значение, а популярный в то время писатель Михаил Николаевич Загоскин подробно описал его в своей книге «Москва и москвичи» (1842-1850). Предваряя рассказ о самом магазине, Загоскин пишет о мечте, которая неоднократно посещала его до открытия этого места:
«сколько раз, бывало, читая на раззолоченных вывесках: «Английский магазин», «Французский магазин», «Голландский магазин», я думаю: «Да почему же у нас в Москве нет русского магазина?..»
Пройдемся же по семи торговым залам «Русского магазина» вместе с автором.
«Под руководством председателя московского отделения мануфактурного совета барона Мейендорфа составилось Общество русских фабрикантов, которые, наняв на Кузнецком мосту прежде бывший дом господина Волынского, а ныне княжны Долгорукой, открыли в нем магазин русских мануфактурных изделий. Изящная архитектура этого дома, его щеголеватая наружность, аристократическое положение посреди красивого двора, отделенного от улицы прекрасной чугунной решеткой, — все это с первого взгляда заставит вас подумать, что в этом доме живет богатый московский барин, и вы не ошибетесь: конечно, в сравнении с другими магазинами этот первый русский магазин может по своему удобству, красоте и роскоши назваться барином. По мраморной красивой лестнице, уставленной цветами, ко торые также продаются, вы взойдете в верхние сени, с большим вкусом украшенные зеркалами и колоннами под белый мрамор».
«Из этих сеней вы входите в небольшую проходную комнату; в ней продаются косметические то вары братьев Шевелкиных, стальные вещи Завьялова и табакерки, подносы, ящики и разные другие изделия фабрики господина Лукутина».
«...Об этой последней фабрике я уже говорил в первом выходе «Москвы и москвичей» и могу прибавить только одно, что господин Лукутин продолжает с прежним постоянством улучшать произведения своей фабрики и что вообще его бумажно-лаковые вещи становятся с каждым годом отчетистее, красивее и прочнее. Придуманные им лепные барельефы на табакерках и бумажные шарниеры истинно могут назваться образцовыми».
«Стальные изделия Завьялова, которые, если не оши баюсь, продаются в одном только русском магазине, заслуживают также особенного внимания. Попробуйте, хотя из любопытства, купить любой перочинный ножик его работы, и вы уверитесь на самом опыте, что этот ножик ни по наружной отделке, ни по внутреннему своему достоинству не уступит ни немецкому, ни французскому, ни даже... страшно вымолвить!.. [...] Да, стальные изделия Завьялова не уступают ни в чем того же рода изделиям иностранным, не исключая даже анг лийских, и продаются несравненно их дешевле».
Во второй комнате продавалась писчая бумага фабрики Усачева, от самой дешевой до самой дорогой. Третий зал занимали хлопчатобумажные изделия фабрик Прохоровых, Титова, Битепажа, Матвеева и некоторых других. В четвертом зале были представлены шелковые ткани и русские сукна заводов Невиля, Новикова, Тугариновых, Четверикова, и других:
«Особенно замечательны великолепные парчи фабрики господ Сапожниковых. По сознанию самих иностранцев, московские парчи, бесспорно, самые лучшие в Европе».
В пятой комнате продавались шерстяные и полушерстяные изделия, шали, платки, мебельная материя и шерстяная кисея фабрики братьев Гучковых, жилетные материи и платки фабрики господи на Локтева, шерстяные и полушерстяные материи фабрики Рошефора, а также серебряные и золотые вещи фабрики господина Губкина, который
«может назваться единственным соперником господина Сазикова, приобретшего такую большую известность своими серебряными изделиями».
Шестой торговый зал магазина занимала продукция зеркального завода Мелешкина, седьмой — ковры фабрики Епанечникова, льняные и пеньковые изделия, накладное серебро и лакированные вещи фабрик Козмина, Эмме и Кондратьева.
В центре седьмого торгового зала возвышалась огромная горка
«с фарфоровыми и фаянсовыми вещами братьев Гарнер и хрусталем заводов господ Бахметьева и Мальцова. Превосходные хрусталь ные изделия сих заводов всем известны».
Ну что ж, мы завершим наш променад:
«...Ну вот, любезные читатели, вы прошлись со мной по всему русскому магазину. Не правда ли, что мечта моя осуществилась на первый случай весьма удовлетворительным образом? Мне помнится, я хотел, между прочим, чтоб все приказчики моего русского магазина были люди ловкие, любезные и все без исключения говорили по-французски. Кажется, и это желание не вовсе осталось без исполнения. Управляющий конторою магазина господин Быковский, умный, просвещенный и любезный молодой человек, знает иностранные языки; все приказчики весьма вежливые молодые люди, ловкие, предупредительные; не знаю, говорят ли они по-французски, но могу вас уверить, что по-русски они изъясняются как люди образованные...».