Военная организация Древнерусского государства в IX - начале XI в.
Единое государство Русь сложилось не позднее 80-х гг. IXв., посредством объединения двух крупнейших центров восточнославянской государственности – Новгорода и Киева. Образование государства, получившего в науке название Древняя (Киевская) Русь, явилось результатом исторически закономерного развития славянских племён, формирования у них социальных и экономических предпосылок для этого, достаточно высокого уровня политической организации общества, культуры, ремесла и торговли, а также сложившейся в Восточной Европе геополитической ситуацией, необходимости защиты от внешней экспансии.
В оформлении древнерусской государственности заметную роль сыграли жители южного побережья Балтики, главным образом о. Руяны (совр. о. Рюген, он же сказочный «остров Буян») известные как «варяги - русь» (ПВЛ), «руги» германских или «русы» арабских источников. Вошедшие в аристократию восточнославянских племенных союзов ильменских словен, а затем и полян, они, в силу этнической и религиозной близости быстро слились с ней, а затем (в ходе формирования государственной территории Руси), в качестве дружин князей-наместников с и верхушкой других, подчинившихся Киеву племенных объединений.
Особенности развития древнерусской государственности на ранних её этапах (наличие мощных племенных союзов с местными княжескими династиями и крупных городских центров с вечевым самоуправлением, их подчинение киевскому князю на федеративных началах, особенности права и зарождавшихся феодальных отношений, отсутствие частной собственности на землю, географические, природно-климатические, этно- и геополитические) в огромной степени определили яркое своеобразие военной организации Древней Руси и её военного дела вообще.
Становление Киевской Руси в военном отношении связано с организацией дальних речных и морских походов. В этих походах наряду с принесёнными с Дуная, Полабья и Балкан давними славянскими традициями органично переплеталось и балтийское варяжское влияние, как славянского Поморья, так и Скандинавии.
Признавая важный вклад варягов-руси в развитие древнерусского военного дела, следует иметь в виду, что в литературе варягов зачастую отождествляют со скандинавами (варяги «свеи», «урмане», «англяне», «готе» ПВЛ), но летописи однозначно свидетельствуют о том, что в варяго-русском государстве выходцы из Скандинавии всегда являлись служилым, временным элементом и никогда не играли самостоятельной роли в политике. В то же время варяги – русь или русы, ведя сходный образ жизни, также совершали морские набеги – «вики», т.е. были викингами. Известны их нападения на Андалусию и Византию, побережья Балтики и современного Азербайджана. Вклад варягов-русов заключался в том, что будучи, как и норманны, лучшими воинами-профессионалами своего времени, они привносили в Восточную Европу и лучшие образцы, новинки вооружения, тактические приёмы и навыки боя, судостроения и судовождения, однако главной заслугой их, «кем русская сила подъята» (А.К. Толстой), является именно объединяющая роль, мобилизация ресурсов восточнославянских и ряда финских племён на эпические предприятия, положившие начало русской воинской славе. И здесь следует согласиться с мнением современных отечественных норманистов, что варяги «…действовали на почве уже подготовленной к быстрому оформлению военно-феодальной организации, где ещё до их появления созрели условия для активного прогресса в военном деле»[i].
Другим аналогичным фактором, к тому же действующим на протяжении всей истории восточного славянства, явилась борьба с кочевым миром степей. Уже при своём зарождении южный центр русской государственности испытал мощное сарматское воздействие, ставшее фактом этногенеза для части восточнославянских племён степной и лесостепной контактной зоны. Затем они оказались включены в кочевую империю гуннов и, отчасти даже переняли, по мнению византийского хрониста, «гуннские обычаи» ведения войны. После распада гуннской державы анты, дулебы и, вероятно, ряд иных союзов, попав в зависимость от аварского каганата ощутил его модернизирующее влияние в области военного дела. Авар в причерноморских степях сменили булгары, с которыми славянам пришлось вести длительную и тяжёлую борьбу, отразившуюся даже в персидских источниках. Едва ли будет ошибкой предположить, что эта опасность и борьба с ней стали одной из главных предпосылок образования известного по Бертинским анналам «Каганата русов», а незадолго до объединения Руси Олегом, по сообщению позднейшей Никоновской летописи, сохранившей следы донесторовского летописания, болгарами был убит сын Аскольда. Затем булгар вытеснили угры, став «законодателями моды» по части конского снаряжения, украшения сбруи и оружия, что фиксируется многочисленными археологическими находками.
Каждая новая волна из глубин Азии выносила в Восточную Европу новинки вооружения, снаряжения, элементы и формы упряжи, седловки, навыки коневодства и приёмы выездки, тактические приёмы и многое другое, что было перенято и усвоено славянами.
Комплектование войска. Основу войска Киевской Руси составляло профессиональное ядро. Все князья, как киевские, так и племенные (пока они существовали), окружали себя «дружинами», - отрядами «мужей» - воинов-профессионалов. Наряду с этой привилегированной категорией лично свободных воинов-соратников князя, давших ему клятву верности, существовал низший слой военных слуг. Его составляли «отроки», использовавшиеся также и в домашнем хозяйстве князя. Национальный состав этой категории был довольно пёстрым, так как изначально как минимум часть из них, помимо добровольцев славян, составляли купленные рабы или обращённые в рабство военнопленные. В общественных отношениях эти лица выступали как представители низшего слоя княжеской администрации. К младшей дружине относились также имевшие более высокий статус «гриди» или «гридни» (термин скандинавского происхождения) – телохранители князя, по-видимому из числа сыновей мужей, а в последующем – бояр. Позднее термин «гридни» повсеместно, за исключением Новгорода, поменялся на «детские» (отсюда – «детинец» т.е. место пребывания «детских»).
К концу рассматриваемого периода (конец Xв.) «мужей» сменил новый термин «бояре» (термин, вероятно, тюркского происхождения, пришедший, по-видимому, из Болгарии). Это означало начавшиеся изменения имущественного и социального положения старших дружинников, превращение их из соратников – дольщиков в добыче и полюдье, в полуфеодальных держателей сёл – «кормлений». Оформившийся к середине XI столетия слой боярства, куда вошли и представители местной родоплеменной знати, в военном отношении постепенно превращался в совокупность бояр как вассалов со своими отрядами вооружённых слуг.
Сведения об общей численности киевской дружины на данный период практически отсутствуют. Лишь по сообщению одного из арабских источников численность воинов киевского князя середины IXв., возможно Аскольда или Дира, исчислялась приблизительно в 400 человек, имевших коней и кольчуги. Из более позднего сообщения ПВЛ известно, что Туровский князь Святополк Изяславич накануне вокняжения в Киеве в 1093 г. имел 800 отроков, что считалось крупной дружиной. Исходя из этого, можно предположить, что младшая дружина великого князя единой Руси могла насчитывать до нескольких тысяч отроков. Отряд гридней мог насчитывать максимум 200 – 300 человек, тогда как число бояр едва ли превышало нескольких десятков. Численность боярского отряда могла колебаться весьма значительно – от нескольких человек до нескольких десятков.
Помимо дружины в распоряжении киевского князя вплоть до второй четверти XIв. находились отряды скандинавских варягов, служивших по контракту. На протяжении всего Xв. Олег, Игорь, Святослав и Владимир периодически к своим походам привлекали (нанимали) кочевников венгров и печенегов, позже – торков. Кроме того, Олег и Игорь, помимо славянских племён непосредственно подчинённых Киеву, привлекал в качестве союзников – «толковинов» и формально независимые племена южной окраины славянского ареала – улучей и тиверцев.
Для охраны степного рубежа в 989 г. началось создание поселенных войск из «лучших мужей», т.е. дружинников каждого племенного союза.
На комплектование войска решающим образом влияло то, что основную массу населения Киевской Руси составляли свободные общинники – смерды и горожане, также организованные в общины. Они и были главным по численности контингентом ополчений племенных союзов, составлявших основу и большую часть киевского войска. Все они выступали в поход по призыву киевского князя под собственным племенным именем («словене», «чудь», «кривичи» и т.п.) и со своим командованием. Киевские князья призывали принять участие в походе всех желающих, но основной массой таковых предположительно оказывалась молодёжь, о которой упоминают византийские авторы. В летописях ополченцы именуются как «вои».
Киевские князья могли собирать колоссальные для своего времени ополчения. Например, в общерусском походе на Константинополь 907 г. Олег вёл приблизительно 80 тыс. чел. и это без учёта шедших берегом конных союзников! Десятки тысяч воинов участвовали в походах Игоря и Святослава, Владимира, Ярослава и его сына Владимира. Однажды, при тотальной мобилизации Игорем всех своих людских ресурсов случилось так, что греческие разведчики оказались не в состоянии даже подсчитать число кораблей, перевозивших русские войска: «Се идеть Русь, безъ числа корабль. Покрыли суть море корабли».1
С феодализацией общества, шедшей параллельно с усилением власти киевских князей, падает значение племенных институтов. При Владимире было ликвидировано большинство местных династий, введено заменившее их наместничество сыновей киевского князя, более жёстко привязавшее племенные союзы к единому центру, что отразилось и на принципах комплектования. Уже с первой трети XI в. славянские племенные этнонимы при определении состава войска выходят из употребления. Вместо них появляются новые названия городских ополчений, несмотря на то, что в них, несомненно, входят и жители сельской округи – «кияне», «смоляне», «переяславцы» и другие, что говорит о возрастающей роли городских общин и преобразовании прежней социально-политической, а значит и военной организации общества.
Организация войска. Войско Киевской Руси состояло из пехоты, конницы и лодейного флота. Главным родом войск на протяжении почти всего периода оставалась пехота, основную массу которой составляли вои – ополченцы. Ударной силой пехоты и вообще войска киевских князей до 30-х
гг. XIв. оставались отряды хорошо подготовленных и вооружённых наёмников-варягов.
Киевская конница изначально была малочисленна даже на юге. Варяги же, как скандинавы, так и русы, по наблюдениям арабских путешественников
1. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Л., 1926. Т.1 Ст.45.
2. Гаркави А.Я. Известия арабских историков о славянах и русских. СПб., 1870. –С.269
середины IX в. «воюют обычно на кораблях», «храбрости на конях не проявляют».2 Поэтому основную часть конницы первых русских князей, как выше уже отмечалось, составляли «союзные» (т.е. приглашённые и примкнувшие в расчете на будущую добычу) кочевники венгры, печенеги или торки, а иногда и славянские жители степей улучи (уличи). Киевская дружина могла сражаться на конях, но численность её была невелика. Не обладала оона и достаточными навыками. Их, вероятно, хватало, чтобы обращать в бегство печенегов, но, как показал опыт Святослава под Доростолом, византийским катафрактариям она противостоять не могла.
Вследствие феодализации общества, а главным образом ввиду необходимости иметь сильную конницу для защиты от нападений печенегов, участившихся после 980 гг. численность русской кавалерии быстро росла, чему, по-видимому, способствовали целенаправленные меры руководства страны, по увеличению поголовья княжеских табунов. Как показали события 1067 г., когда ополченцы в Киеве потребовали от князя коней и оружия для борьбы с половцами, можно предположить, что такая практика здесь уже существовала. Как бы то ни было, в 1036 г., в гигантском, длившемся целый день сражении под Киевом, Ярослав не просто разгромил печенежский народ, но и разогнал его в разные стороны на огромное расстояние. Провести такое преследование можно было, лишь обладая конницей в количестве, позволяющем решать стратегические задачи. Спустя 24 года спустя объединенное войско старших сыновей Ярослава и Всеслава Полоцкого нанесло столь же сокрушительный удар другому народу – торкам, после чего часть из них бежала от русской границы к Дунаю или вглубь степей, а другая попала в плен и была расселена в приграничье для выполнения пограничных функций.
В основе организации войска Древней Руси лежала десятичная система. Это отразилось в названиях представителей земской администрации. Так, выборные должностные лица назывались «соцкими», а командующий городским ополчением именовался «тысяцким». На эту ключевую должность всегда выбирался представитель старой родовой знати. «Тысяча» - синоним ополчения города и всей «земли». При этом деление войска на тысячи, сотни и десятки осуществлялось не точно в соответствии с количественным признаком, а по принадлежности к той или иной местности или городскому «концу». Численный состав структурных элементов войска не был постоянным.
В XIв., вслед за изменениями в структуре общественных отношений и ростом влияния городских центров, происходят некоторые изменения в организации войска. Появляется новая организационная единица – полк – составная часть крупного войска, чаще всего - совокупность вооружённых сил (разнородных) данного княжества в составе более крупного объединения – общерусского или коалиционного.
Древняя Русь имела многочисленный лодейный флот. Например, уже упомянутом походе Олега на Константинополь (Царьград) в 907 г. его флот состоял примерно из двух тысяч судов со средней численностью экипажа (он же десант) 40 чел. В большинстве случаев лодьи использовались как транспортное средство для перевозки войск. Вместе с тем известны примеры боевых действий русского флота. Так, в 941 г. флот Игоря у берегов Византии принял бой с флотом императора. Техническое превосходство греков, применявших зажигательную смесь (т.н. «греческий огонь»), предопределило поражение руссов. В другой раз (1046 г.) русский флот разгромил отряд византийских кораблей. Византийцы высоко ценили варягоруссов и славян как воинов и мореходов. На протяжении всего X в. они приглашали их в качестве наёмников или союзников для действий на Средиземном море против арабов и других своих противников.
Воинское обучение и воспитание. Исключительное внимание наши предки уделяли воинскому воспитанию подрастающего поколения. Обучение профессионального воина начиналось в раннем детстве со дня «пострига» или «посаженья» (на коня). С этого акта мальчик вступал во взрослую жизнь, переходя жить на половину отца, под опеку «дядьки», начинавшего готовить его как в физическом, так и в морально-психологическом отношении к преодолению трудностей боевой и походной жизни. Если представители высшей аристократии готовились индивидуально, то для детей дружинников важную роль играл институт «гридней» или «детских», проходивших воинское обучение и воспитание коллективно, под контролем своих командиров и придворных.
В воинском воспитании главное внимание уделялось таким качествам как личная честь – неукоснительное соблюдение определённого кодекса поведения и преданность своему государю. В бою это означало безусловную готовность на самопожертвование ради князя и даже готовность умереть после его гибели на том же месте. Как и на Западе, честь для воина-профессионала являлась понятием абсолютным, далеко превосходившим ценность жизни. Для князя помимо личной чести не менее важной ценностью являлась слава – утвердившееся в обществе представление о нём как о справедливом, благочестивом, щедром, правителе, умелом и храбром полководце. Помимо индивидуальных представлений и качеств, стимулировавших определённый тип поведения, в древнерусском войске, причём не только в дружинной среде, было чрезвычайно развито понятие коллективной чести и славы. Так, воинов Святослава, осаждённых превосходившими силами византийцев, более всего волновал вопрос о славе русского оружия, до сих пор остававшегося непобедимым. Поэтому смерть в бою выглядела предпочтительнее, нежели прорыв с боем из крепости и уход с Балкан без перемирия и добычи, что воспринималось равносильным бегству и признанию себя побеждённой стороной. Святослав был готов погибнуть, так как «мёртвые сраму не имут», а его воины единодушно выражали готовность сложить головы там, где его «голова ляжет», но не уронить чести русских воинов.
С утверждением на великокняжеском престоле Владимира, практически одновременно с крещением привлекшего «лучших мужей» всех подвластных племен на постоянную службу по охране границы со степью, в новых крепостях под Киевом, в сознании воинов начали происходить важные изменения. Теперь они служили не только интересам отдельного князя или своего племени, но всей Руси, новой общей родины, начавшей при Владимире преображаться на их глазах.
С принятием православия воинская идеология начинает облагораживается. Слова апостола: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих», - давали новый стимул к самопожертвованию в бою во имя высших ценностей, - выполнения главной заповеди Иисуса Христа, а в награду обещали Царство Небесное. Отныне защита не только государя и войсковых товарищей, но, и в первую очередь веры, религиозных святынь и православного народа, становилась главным смыслом и содержанием военной службы.
Важнейшие события военной истории. За точку отсчёта собственно русской военной истории следует принять нападение флотилии Аскольда и Дира на Константинополь в 860 году (дата приблизительная). Последовавшее вскоре появление в Новгороде Рюрика отмечено началом строительства первых крепостей «градов» на севере – Ладоги, Изборска и Новгорода, а также, урегулированием отношений с изгнанными накануне скандинавами. Известно что Олег платил варягам 300 гривен «мира для». Наряду с борьбой за подчинение Киеву славянских и финских племён, походы к Царьграду, безусловно, важнейшие события начальной отечественной истории. Помимо уже упоминавшихся походов Олега и Игоря следует назвать гигантский поход Святослава по Оке, Волге, Северному Кавказу и Дону с возвращением в Киев в 965 – 966 гг., а также его балканские походы 968-971 гг. Главными военными предприятиями Владимира, наряду со знаменитым походом на Корсунь, предшествовавшему крещению Руси, осуществлением масштабной программы строительства укреплённых линий против печенегов и создания пограничной стражи, следует признать завоевание Волыни и Закарпатья, на века определившее западную границу Руси. В 993 г. ему удалось одержать крупную победу над печенегами на р. Трубеж.
Стратегия Киевской Руси носила ярко выраженный наступательный характер, но такой она стала не сразу. Собирая восточнославянские племена под власть Киева и одновременно освобождая их из-под власти хазарских каганов, князю Олегу пришлось столкнуться с мощью Хазарии – третьего сильнейшего государства Восточной Европы – начать с ней борьбу, которая продлилась с переменным успехом около века. Лишь с ослаблением каганата, вызванным появлением с степях Причерноморья печенегов – врагов хазар, ставших в то время естественными союзниками Киева, Русь смогла разгромить Хазарию и на восточном стратегическом направлении прорваться к побережью Каспия и предгорьям Кавказа – своей естественной границе, создав этим новые возможности для дальнейшего экономического роста.
Вторым стратегическим направлением для Киева сразу же стало босфорское, южное. Признание Константинополем политического статуса киевского государства являлось важнейшей задачей после завоевания независимости. Кроме того, Византия была и важнейшим торговым партнёром Руси, и с ней необходимо было установить равноправные торговые отношения. Этими целями и объясняются мощные морские экспедиции Олега и Игоря к стенам Константинополя. Заметное усиление Руси при Ольге и Святославе, появление её крепостей на Нижнем Дону и Таманском полуострове, а также первые успехи в Болгарии, вызвали у молодого князя стремление распространить свою власть и на европейские владения Византии, сделав устье Дуная, где «сходятся все блага» т.е. товары, которые несут пересекающиеся важнейшие торговые пути Европы – Дунайский и «из варяг в греки» центром своих владений, но этим планам помешали сначала поражение под Аркадиополем, а затем успешные наступательные действия императора Иоанна Цимисхия в Северной Болгарии.
На других стратегических направлениях, имевших второстепенное значение, киевские князья действовали в разное время различными способами, но главной задачей являлось поддержание мира на оптимальных условиях. При этом Прибалтика рассматривалась как подвластная территория и здесь, главным образом в Эстонии, из-за сбора дани шла постоянная малая война, что заставило Ярослава создать форпост русского влияния на чудских землях, крепость Юрьев (совр. Тарту). С венгерскими королями поддерживались традиционно союзнические отношения посредством заключения династических браков. С Польшей отношения обострились при Владимире, после возникновения общей границы в ходе присоединения независимой земли волынян, а также области червенских городов, через которые проходил важный торговый путь от моря на юг, что повлекло войну. От шведов в рассматриваемый период откупались фиксированной данью в 300 гривен (при Олеге) «мира деля». В страну еми – Финляндию, как и против ятвягов на северо-западе, совершались походы за данью. В Среднем Поволжье русская экспансия вызвала столкновение с экономическими интересами Булгарии, вылившееся в обмен ударами.
Со времён Владимира Русь вынуждена была вернуться к решению давней стратегической задачи восточного славянства – обеспечению безопасности своей южной и юго-восточной границы в условиях обострения отношений с бывшим союзником – печенегами. Эта проблема пока решалась вполне традиционно – пассивно оборонительными методами созданием укреплений, но Владимир, сосредоточив в своих руках огромные ресурсы, сумел придать ей невиданный размах и вполне имперские формы «длинных стен».
Основной формой военных действий древнерусского государства являлись походы, причём наиболее масштабные из них совершались на кораблях, но в отличие от морских набегов викингов, походы русских князей имели совершенно иное содержание. Они служили государственным интересам Руси. В этой связи необходимо отметить, что многочисленные нападения «русов» на южные побережья Черного («Русского») моря и Каспия, начавшиеся с середины VIII в. и завершившиеся столетием спустя, имеют к отечественной военной истории лишь косвенное отношение, являясь сугубо варяжскими набегами-«виками» выходцев из Скандинавии.
Тактика. Боевой порядок войска Древнерусского государства на начальной стадии его существования выглядел, в описании византийцев, как «стена» - тесно сомкнутое фалангоподобное построение пехоты, вытянутое по фронту на несколько сот метров, в котором внешне не было заметно деления на какие-либо подразделения, хотя и очевидно, что вои-ополченцы по-прежнему стояли в нём прежними родоплеменными группами, не смешиваясь с дружинниками и наёмниками. Трудно ожидать от такого боевого порядка и деления на правильные шеренги, что нередко приписывают ему учебники. В первом ряду стояли воины более опытные и с лучшим защитным вооружением. Фланги «стены» прикрывались конницей союзников, а позднее и собственной. Такому боевому порядку отчасти были присущи те же сильные и слабые стороны, что и фаланге. Сила «стены» заключалась в её монолитности и силе удара атакующей массы, прикрытой большими шитами, стремительно кидающейся на врага. Поскольку конница была малочисленна, исход боя определял натиск пехоты. Иногда войско выстраивалось таранящим клином, остриё которого должны были составлять «мужи» князя.
Тактика первых киевских князей, основанная на использовании такого боевого порядка, позволяла им успешно действовать против различных противников, но, главным образом, в обороне, лишь непосредственно на месте схватки. В боях под Доростолом в 971 г. с войском Византии,
Тактика осады и обороны крепостей была примитивна, поскольку средства обороны намного превосходили средства нападения. Осаждавшие, если им не удавалось захватить крепость внезапным налётом – «изгоном», как правило, ограничивались пассивной обороной, надеясь взять обороняющихся измором. Исключение составляет осада Владимиром Корсуни, когда у стены насыпалась высокая гора – «примёт», т.е. готовился штурм, поскольку к осаждённым ожидалось прибытие подкреплений из Византии. Город пал в результате измены, после того, как Владимир узнал о существовании подземного водопровода, питающего город от источника вне крепостных стен, и приказал «отнять воду» у греков. Низкая активность осаждающих сказывалась и на фортификации – русские крепости того времени были практически лишены башен (за исключением воротных сооружений).
На море, при полном техническом превосходстве византийцев, русы стремились в бою использовать численное превосходство, противопоставляя крупным кораблям греков сплошной фронт своих лодей.
