Андрей всегда гордился своим домом. Не тем, что он был большим или роскошным, вовсе нет. Это был обычный многоэтажный дом на окраине города, каких много. Но Андрей вкладывал душу в каждый уголок своего маленького мира, ухаживал вместе с семьей, а по вечерам зажигался теплый свет в окнах, словно маяк для заблудших кораблей.
Соседи, конечно, видели его старания. "Чего ты возишься, Андрей? – спрашивал Виктор, живший рядом. – Всё равно пыль прибьёт." Виктор предпочитал проводить вечера на диване, щелкая пультом телевизора, словно заброшенная плантация.
Андрея это не трогало. "Каждый сходит с ума по-своему", – думал он. Ему нравился этот ритуал. В этом было что-то терапевтическое, что-то успокаивающее. Может, это и было его спасение от мира, который все больше погружался в хаос и безразличие.
Но идиллию Андрея нарушала одна маленькая деталь. Скорее даже не деталь, а целая композиция которая состояла иногда из пустых банок, фантиков и пакетов, которая регулярно появлялась возле соседней двери. Кто-то систематически превращал кусок его ухоженного мира в свалку. "Свинство", – думал Андрей, каждый раз убирая чужой мусор. Он подозревал, что это проделки Бориса, нового соседа, который недавно переехал сюда недавно.
Борис был, как он думал, антиподом Андрея: шумный, развязный, всегда окруженный компанией таких же громких друзей. Музыка из его дома громыхала до поздней ночи, а утром в подьезде, иногда, можно было найти остатки вчерашнего "пира". Андрей старался не обращать внимания, но мусор рядом воспринимал как личное оскорбление. Это было подобно плевку в лицо, наглому вторжению на его территорию, нарушению того хрупкого равновесия, которое он так тщательно создавал.
Однажды утром, выходя на пробежку, Андрей вновь наткнулся на знакомую картину: у соседской двери гордо возвышалась пирамида из пустых банок из-под пива в пакете, а вокруг рассыпались окурки и фантики. "Ну, все", – решил Андрей, чувствуя, как в нём все закипает. Он твёрдо решил поговорить с Борисом. Пора было положить конец этому безобразию.
Андрей поймал себя на том, что уже неделю выслеживает соседа. Не то чтобы это было сложно: Борис не отличался скрытностью. Его громогласный смех разносился по всему подъезду, а басы из его квартиры вибрировали по батареям, словно сигналы бедствия с тонущего корабля. Но Андрей выжидал подходящего момента. Не хотелось устраивать сцену, хотелось застать Бориса врасплох, в одиночестве, чтобы посмотреть ему в глаза, когда он будет говорить о своём отношении к порядку в подъезде. Он сообщил об этом своей жене, когда она заметила его раздражение. Но она на удивление не поддерживала его в этом. Аозможно потому, что за порядком они следили оба. Она не видела в этом никакой проблемы.
Возможно, всё было зря, думал Андрей, протирая перила влажной тряпкой. Борис мог оказаться обычным невоспитанным типом, который не видит дальше собственного носа. Но что-то подсказывало Андрею, что в этом пренебрежении к чистоте крылось нечто большее, некая демонстративная позиция, вызов общепринятым нормам.
Сам Андрей был человеком привычки. Каждый день в одно и то же время он выносил мусор, протирая на прощание мусорное ведро влажной тряпкой. Это было его маленьким ритуалом, знаком уважения к пространству, которое он делил с другими жильцами. И его коробило от того, что кто-то так нагло игнорировал эти неписаные правила общежития.
Как-то раз Андрей вернулся с работы позже обычного. Поднимаясь по лестнице, он услышал знакомые звуки: Борис о чём-то громко рассказывал, разбавляя свой рассказ ругательствами и взрывами хохота. Дверь его квартиры была приоткрыта, и Андрей не удержался, заглянул внутрь. В глаза бросились горы пустых бутылок на столе, пакеты из-под еды, смятые в ком возле дивана. Андрей почувствовал прилив раздражения, как можно жить в такой грязи? Хотя он, конечно понимал, что это было не его дело. Но все же, почему его это раздражало.
В этот момент Борис вышел из комнаты с очередной пустой банкой в руке. Их глаза встретились. Борис на секунду замялся, а затем улыбнулся широкой, несколько нагловатой улыбкой.
– О, сосед, здравствуйте! Заходите, не стесняйтесь! У нас тут вечеринка! – прокричал он, перекрикивая музыку.
– Спасибо, не до вечеринок, – ответил Андрей, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. – Я хотел с тобой поговорить о порядке в подъезде.
Улыбка Бориса слегка изменилась. Он остановился, и стал внимательно слушать. В воздухе повисла напряжённая тишина.
Борис окинул Андрея оценивающим взглядом, скользнув по его опрятной одежде, начищенным ботинкам и сумке из натуральной кожи.
– О порядке? – переспросил он, растягивая слова. – А что, вас что-то не устраивает? Лично я не вижу проблем.
Он сделал глоток пива, не отрывая от Андрея холодных глаз. В этом взгляде читалась смесь пренебрежения и вызова, и Андрей почувствовал, как в нем нарастает раздражение.
– Меня не устраивает то, что ты постоянно оставляешь мусор в подъезде, – чётко произнёс Андрей. – Окурки, бутылки, пакеты… Неужели так сложно донести это до мусорного бака?
Борис фркнул.
– Слушайте, я ведь его выношу а не вы, – процедил он, – Подъезд – общественное место, каждый делает что хочет.
– Общественное место не означает свалку, – парировал Андрей. – Мы все живём в этом доме, и должны уважать друг друга.
– Уважать? – Борис рассмеялся хриплым смехом. – Ну это понятно! Я уважаю, но жить по расписанию? Расслабьтесь, сосед, жизнь слишком короткая, чтобы париться из-за какого-то мусора!
Он бросил пустую банку прицелившись в мусорное ведро, но она упала на пол, и откатилась прямо к ногам Андрея. Жест показался намеренно вызывающим, и Андрей почувствовал, как в нём вскипает гнев. Ему захотелось схватить эту банку и запихнуть Борису в глотку, чтобы он подавился своими словами о свободе и пренебрежении к правилам. Но он сдержался.
– Хорошо, Борис, – сказал он, тщательно контролируя свой голос. – Раз ты не понимаешь слов, то придётся говорить с тобой на другом языке.
Он развернулся и вышел из квартиры, оставив Бориса стоять с недоумённым выражением лица. Андрей спускался по лестнице, и в его голове уже созревал план. Если Борис не понимает по-хорошему, то он заставит его понять по-плохому.
Слова Бориса эхом отдавались в голове Андрея. «Жить по расписанию? Расслабьтесь, сосед!». Фраза, брошенная с пренебрежением, застряла в сознании как заноза. Расслабиться? Андрей и не замечал, что живёт «по расписанию». Разве стремление к чистоте и порядку – это проявление чрезмерного контроля? Разве это плохо – наслаждаться тишиной вечером, ароматом свежезаваренного кофе по утрам, красотой растений на своём балконе? Или все-таки...
Андрей задумался. Может, Борис в чём-то прав? Может, он действительно слишком зациклен на порядке, упустив из виду что-то важное? Он вспомнил своё детство, строгий дом, где каждая вещь имела своё место, а любое отклонение от установленного распорядка каралось. Отец, военный в отставке, приучал сына к дисциплине и порядку, не допуская никаких компромиссов. «Порядок – залог успеха», – любил повторять он, проводя пальцем по пыльной полке.
Андрей вырос, но привычки, вбитые отцом, остались. Он инстинктивно стремился к организованности, контролю, предпочитая тишину и одиночество шумным компаниям. И вот теперь Борис, со своей наглостью и пренебрежением к правилам, заставил его усомниться в себе. Неужели он просто зануда, который не умеет расслабиться и наслаждаться жизнью?