Вообще, в первом приближении, не только у меня, об армии осталось впечатление, как о времени беспробудных пьянок, блуда и мордобоя, играх в карты, домино и в волейбол, а также лыжных гонках в зимнее время. К Ноябрьским праздникам уже мели метели и стояли глубокие сугробы, а в честь Дня Победы в дивизии проводилась лыжная эстафета.
И Боб являлся ярким участником всего этого. Всегда быть первым и заводилой. Очень любил произносить долгие спичи во время застолий и, ему удавалось за время одного тоста выпивать до пяти бокалов коньяка. Бывало, что все участники уже валялись пьяными или уходили, а он оставался один и тост провозглашал сам в честь себя. Бобом восхищались даже офицеры грузины.
Он покорил сердца всех четырёх, очень весёлых участниц вокально-инструментального городского ансамбля «Оленегорочка». И они благодаря стараниям Боба зачастили с выступлениями в гарнизонный Клуб офицеров.
Совершенно не помню их репертуара, видимо потому, что никто на их концерты трезвым не ходил. Однажды мне довелось с ними общаться в связи с официальным приглашением, участвовать в отчетном концерте художественной самодеятельности дивизии. Такой концерт ежегодно проводился после офицерского собрания подведения итогов года с подробным разбором достижений и недостатков в боевой, физкультурной и политической подготовке личного состава.
Поэтому мне, поскольку был начальником учебной базы, вменялась в обязанности, ещё и организация совместно с женским комитетом и заместителем командира по политической части, этого концерта. Концерт венчал окончание учебного года в дивизии. Выполнялось напутствие Суворова, трудно в учении (и закрепление навыков в мирное время), легко, в бою.
Ансамбль «Оленегорочка» представлял эскадрилью, в которой служил Боб, на правах боевых подруг. Двое из подруг окончили Ленинградскую консерваторию по классу вокала, но одна играла на барабанах, а другая на электронном фортепиано, двое других были самоучками, одна играла на гитаре, другая на басу.
Выписывая им пропуск, я подробно указывал список инструментов, доставку которых осуществлял гарнизонный автобус, сопровождающим числился Боб.
В концерте принимали участие офицеры, прапорщики, их жены и дети. Вёл концерт начальник политотдела, знавший всех без исключения, а я готовил список участников и номера выступавших.
Надо иметь в виду, что гарнизон вместе с жилыми домами, аэродромом, средней школой, казармами, штабами, магазинами и различными войсковыми частями, поселок Высокий Мурманской области, был закрытого типа, оцеплен по периметру несколькими рядами колючей проволоки с круглосуточной вооруженной охраной на вышках. То есть въезд был только по специальным пропускам, но не для «Оленегорочки».
После долгих спичей Боб выдыхался, обессиленный падал навзничь на кровать и мгновенно засыпал. Утром его не могли разбудить не то, что будильниками, а даже тряской за плечи и, только, если бросали Боба на пол, просыпался, вертя головой, не понимая, что происходит. Причём он никогда не обижался даже, когда ему на голову выливали холодную воду из графина только бы, он не опоздал на построение.
Когда я жил ещё в гостинице, до того, как привёз жену с дочерью, в номере с ленинградцами, о нашем номере ходили легенды, как об адском месте. Как-то я привез из отпуска огромного вяленого судака и прибил его большими гвоздями с внутренней стороны входной двери, дабы не забыть съесть, как-нибудь за пивом.
Судак так там и провисел нетронутым два года, почти до самого моего дембеля, поскольку трезвым из нашего номера никто не выходил, а в основном выползали на четвереньках, как говорили на карачках!
Однажды приехала жена Боба, получив соответствующий пропуск на въезд в гарнизон, проведать, как супруг отдаёт свой воинский долг в морской авиации Северного флота.
Весьма красивая дамочка хрупкого телосложения, с длинной русской косой, звонким голосом и изящной походкой, со вкусом одетая во всё заграничное, никакой косметики, но как говорится, не дура, красиво выпить и закусить. Работала директором плавучего ресторана теплохода с номерами по маршруту Ленинград - Кижи.
Насмотревшаяся всего, в своей совсем ещё молодой жизни, такого, что не дай Бог кому увидеть, тем не менее, пришла в ужас! Когда на пьянке, устроенной Бобом в честь её приезда, из-за неё и за право станцевать с ней, господа офицеры передрались между собой во всех возможных сочетаниях.
Выдержала она всего лишь два дня и отбыла на свой теплоход, в спешке забыв несколько бюстгальтеров, которые Боб раздарил своим местным подружкам с тщательными примерками бюстов.
Надо отметить, что в гарнизоне действовал Сухой закон. В стране Министерство обороны СССР объявило беспощадную борьбу с пьянством среди офицерского состава армии и флота!
Борьба эта позорно была проиграна, по моему весьма скромному и спорному мнению только потому, что армия и военный флот должны постоянно заниматься своим непосредственным занятием, а именно, воевать!
Пьянству способствовало и применение в самолётах для различных целей жидкости на спиртовом растворе, любовно называемой «шлёмка». С добавлением 0,3% глицерина. Для мягкости! Предусмотрено добрыми людьми, технологами авиационной промышленности, чтобы у авиаторов не было ожога пищевода!