МАРК
Сплю и сквозь сон слышу, как надрывается телефон. Звук приглушённый, едва различимый, но, трындец, какой настойчивый. Мысленно отмахиваюсь от него, и прижимаю к себе Сашу. И так хорошо мне, что глаза открывать не хочется. Целую ее в затылок, а он мягкий какой-то и... и гладкий. Хмурюсь, придвигаясь к ней ближе. Она сминается в моих в руках и становится совсем маленькой. Почти невесомой.
- Маленькая моя - шепчу.
Звук телефона усиливается, буравя мне не проснувшийся мозг.
- Больно - матерюсь.
Через силу открываю глаза и ничего не вижу, кроме белого размытого пятна. Чуть отклоняюсь, наводя резкость, и картинка сразу приобретает четкие очертания. Осматриваюсь. Лежу, бляха в прихожей на полу и сжимаю в руках подушку. Докатился.
Отшвыриваю ее и ищу глазами телефон, а он молчит, как назло. Всё. Сделал своё дело и притих. Ну и где ты? И он откликается... пиликает из-под одеяла. Хлопаю себя по бедру и нащупав, достаю его из кармана джинсов. Дед звонит. Чего в рань-то в такую? Кривлюсь недовольно. Взгляд скользит по цифрам на экране и моя гримаса из недовольной моментально превращается мученическую, потому что не рань уже. Далеко не рань - десятый час утра. Твою мать. Подскакиваю. Проспал.
Моментально прихожу в себя. Похмелье улетучивается разом, даже черепушка болеть перестаёт. Но, для надежности, всё-таки глотаю аспирин и переодевшись в чистое несусь на парковку.
Пока еду, собрав по дороге все пробки, пытаюсь вспомнить, что вчера было. Как из клуба вышел, помню, а как дома очутился..., смутно. И Королёк. Она же не привиделась мне? Ну, нет конечно. Киваю сам себе. Одеяло, подушка... Чего не разбудила тогда? Завожусь.
Паркуюсь у здания холдинга, поднимаюсь на нужный этаж, и на сверх скоростях несусь вдоль длинного коридора. Попутно репетирую оправдательную речь для деда.
Проигнорировав возмущение помощницы, влетаю в кабинет и замираю на месте. В помещении виснет тишина. Двадцать пар глаз утыкаются в меня, и одни голубые, смотрят прямо из моего кресла.
- Эм..? - растерянно вскидываю руки - а что происходит?
- Действительно, Марк Владиславович, что происходит? - цедит дед и демонстративно всматривается в наручные часы.
- Пробки - выдаю на ходу и медленно перевожу взгляд на Сашу. Какого хрена? Думаю. Чего она делает в моем кресле? Да, что за фигня происходит? Злюсь, как обиженный ребенок, у которого без спроса забрали любимую игрушку.
Дед будто читает мои мысли. Встает, подходит ко мне...
- Пойдем, выйдем - произносит полушёпотом. Потом оборачивается к этой... выскочке... мать ее - Александра, заканчивай совещание - распоряжается, и мы выходим с ним из кабинета.
Дед молча шагает по коридору. Я за ним. Тоже молчу. Знаю, что виноват, поэтому и молчу, хотя, сил нет, как хочется матерится.
Заканчивай совещание? Повторяю про себя и охреневаю просто. Она что, вместо меня совещание вела? С какого х..? Не успеваю додумать мысль, как чувствую ощутимый толчок в спину, запинаюсь за порог и с разбега влетаю в переговорную.
Виктор Владимирович, чеканит мимо своей размашистой и, устало опустившись в кресло, жестом указывает мне на стул.
- Дед, ну... правда, пробки... – отодвинув стул, начинаю оправдываться.
- Пробки, говоришь? – едва сдерживаясь, цедит он – и много ты их вчера наоткупорил... пробок этих? От тебя же перегаром разит за версту. Ты в зеркало себя видел? – повышает тон.
- А чего не так..? – провожу ладонью по волосам.
- Чего не так? – недобро щурится дед – все не так, Марк – ты второй день в новой должности, а уже таки финты выкидываешь. Пожалуй, поторопился я. Думал, что ты повзрослел, наконец, за ум взялся…
- И что? – щурюсь в ответ – ты, решил, отдать кресло этой выскочке? – да она подставила меня - спецом не разбудила. Она же всех нас вокруг пальца обвела - чувствую, что веду себя как последний..., но остановиться не могу, меня аж трясет от злости - дед, я так долго ждал этой должности... и что теперь...?
- А знаешь, Марк? – недобро усмехается Виктор Владимирович – будь у нее чуть больше опыта, я бы именно так и поступил. И тебя бы за уши тянуть не пришлось – бросает мне в лицо.
- Что? - трясу головой, словно отряхнуться пытаюсь от брошенной в меня фразы. Сижу и смотрю на него офигевшим взглядом.
Он встает и ни говоря больше ни слова, выходит из переговорной. В дверях оборачивается и смотрит на меня, то ли с жалостью, то ли с сочувствием.
- Приди в себя и приступай к своим обязанностям!
Опускаю голову и растерянно сверлю взглядом столешницу. В себя прихожу. Да, недооценил я девочку. Усмехаюсь. Шах и мат. Да, Саша? И сразу в дамки.
- И откуда ты взялась такая? - произношу уже вслух.
Голова начинает трещать с удвоенной силой, так, что зубы сводит. И душно так. Давлю пальцами на виски. То ли аспирин действовать перестал, то ли от этого всего – сжимаю кулаки. Потом, встаю, толкаю ногой дверь и выйдя из удушливой комнаты, направляюсь к себе. Да, к себе. Это мой кабинет, и мое кресло. Я не намерен его уступать. Никому. Даже Саше.
Уверенной походкой вхожу в приемную и в очередной раз проигнорировав помощницу, дергаю на себя дверь. Приятно удивляюсь, что кабинет уже пуст.
Карина, пищит что-то, догоняя меня и пытается всучить мне бумаги на подпись.
- Что у тебя? – устало падаю в кресло. В свое кресло.
- Марк Владиславович, подпишите – аккуратно кладет передо мной лист с красивым почерком. Кидаю на него беглый взгляд и понимаю, что это заявление на увольнение.
Протяжно выпускаю воздух из легких и взяв ручку, склоняюсь над листом, чтобы поставить подпись. Скольжу глазами по строчкам и замираю в легком оцепенение. Заявление от Корольковой Александры Вадимовны. Отшвыриваю ручку и беру заявление в руки. Перечитываю еще раз, потом, кладу его обратно на стол и откинувшись на спинку кресла, давлю пальцами переносицу. Ни хрена уже не понимаю. Каша в голове.
- Марк Владиславович – натянуто улыбается Карина – вы подпишите или..?
- Да и хрен с ней – шепчу – пусть валит – хватаю ручку со стола и вывожу подпись под заявлением.
Автор Ника Лаевская
Копировать и распространять текст без указания автора и источника произведения запрещается.