… плюс электрификация всей страны.
Необходимое, но не достаточное условие.
Что же это мы все о плохом да о грустном? Давайте, в конце концов, помечтаем. Представим себе идеальное строение общества, скажем, коммунизм. Как там у классиков сказано: от каждого - по способностям, каждому по потребностям.
А дальше сделаем мысленный эксперимент – предположим, что в некоем провинциальном городе, каком-нибудь Замухинске, со следующей недели объявляют коммунизм, что означает: работаем исключительно по способностям – кто сколько может, а возникшие потребности удовлетворяются в соответствующих пунктах выдачи. И никаких денег...
Общее развитие событий в этом городе предсказать не сложно. В первые дни коммунизма у пунктов выдачи собираются огромные очереди, потом оттуда начинают исчезать в определенной последовательности: красная рыба, норковые шубы, сантехника, мясо, фрукты, бытовая техника.
На рабочих местах куда-то пропадают всевозможные Васи, Пети, Коли, которые при капитализме обычно тяжело дышали вчерашним перегаром. Но, как говорится, и хрен с ними, не велика потеря, пусть разлагаются себе, а мы «дружными рядами», вместе с «сознательными товарищами» будем развиваться дальше.
Но, как ни странно, «сознательные товарищи» день ото дня все больше и больше отпрашиваются с работы: кому-то дачу достроить надо, у кого-то место в очереди к пункту выдачи подходит, у кого-то «со способностями сегодня ну вообще никак».
В итоге недели через две пламенный коммунист Михалыч заглушает свой, единственный работающий на заводе станок и, засунув в карман спецовки доставшуюся вчера в нелегкой потасовке баночку морской капусты, со словами «А мы что, не люди?» уходит в закат.
И, в срок от трех недель до полутора месяцев происходит один из трех сценариев:
А.) хаос, анархия, мародеры…
Б.) идеологизированный застой с перманентным ощущением «тщетности бытия».
В.) жесточайший тоталитаризм с тюремными сроками за прогулы и расстрелами за саботаж на рабочем месте.
Ну или как запасной вариант – постепенный возврат к старому, доброму, «ламповому» капитализму.
Что показывает нам этот эксперимент? То, что коммунизм не возможен в принципе?
Думаю, нет... Скорее, то, что при нынешней степени социально-экономического развития эта задача непосильна. И тут же напрашиваются следующие выводы.
Во-первых, необходим высокий уровень развития общества в технологическом плане: высокая производительность труда, передовые ресурсосберегающие технологии, большая степень механизации и автоматизации. Только так можно создать определенное продуктовое изобилие, для которого не будет непосильной ношей любая разумная потребность в масштабе всего общества.
С другой стороны, высокая степень индустриализации позволит облагородить труд, довести уровень его организации и условий до той степени, когда он уже перестанет быть «печальной необходимостью», а станет средством самовыражения индивидуума, направлением приложения его творческих сил.
Во-вторых, необходим высокий уровень развития общества в другом, можно сказать, морально-этическом плане. Длительное, часто на протяжении нескольких поколений, воспитание в духе коллективизма подразумевает не категорический императив «поработать за себя и за того парня», а скорее глубокое понимание механизма функционирования общества, а также осознание того факта, что именно от тебя и твоей скромной, но важной работы, зависит достигнутое благосостояние, и то, что ты ничем не хуже и не лучше всех остальных, и если ты поленился, сделал свою работу не так, как надо, то и другие поступят также – ведь они точно такие, как ты, а тогда – хаос, анархия, мародеры…
На самом деле деньги, как необходимое зло, при капитализме играют очень важную роль в механизме саморегулирования взаимоотношений внутри капиталистического общества. Любая потребность там проходит через призму понятий «дорого – не дорого», в свете которых человек понимает, действительно ли это та самая потребность, которая должна быть удовлетворена в ближайшее время или просто каприз, который можно и отложить на неопределенный срок.
В коммунистическом обществе, в отсутствие такого регулирующего механизма каждая потребность становится объектом для морально-этической оценки самого человека или, в том случае, если морально-этических способностей человека недостаточно, то со стороны общества, его идеологических нарративов и суждений.
Появится множество новых вопросов на стыке политэкономии и этики. Являются ли необходимыми для удовлетворения потребностями табакокурение, употребление алкоголя, спортивные игры, украшения из драгоценностей? Ведь коммунистическое общество – общество абсолютного равенства и, если один из членов имеет право на удовлетворение определенной потребности, то и любой другой член общества имеет такое же право.
Что станет с дорогами страны, если каждый совершеннолетний гражданин будет ездить на своем автомобиле? Хватит ли для этого топлива, металла, электроэнергии?
Что делать с редкими ресурсами, обеспечить которыми всех подряд нет никакой возможности?
Точно таким же образом обстоит дело с условиями труда и отдыха. В условиях капитализма человек может перерабатывать, если он хочет заработать больше денег, или, наоборот, если ему необходимо куда-то уехать, он будет соотносить свои финансовые возможности с необходимостью кратковременного отдыха. А как с этим быть при коммунизме? Оставлять на совести работника? Или ввести много нормативных документов и методических указаний?
Много вопросов встает на горизонте, когда мы начинаем задумываться о построении коммунистического общества, если это, конечно, не утопия… Не мираж, не фикция.
И решать эти вопросы надо сознательно, загодя, в противном случае, все нерешенные вопросы придется решать в духе тоталитаризма: насильственным способом ограничивать потребности своих граждан, в приказном порядке назначать кого-то на трудные, неприятные виды работ, бороться с тунеядцами, бороться с пропагандой роскоши, бороться с вредной идеологией, запрещать определенные фильмы и книги, и так далее, и тому подобное.
Вполне возможно, что все эти проблемы на текущем уровне развития нашего общества просто неразрешимы, и мы должны мириться с существующим положением, или… Или искать другие пути.