22 июня 1941 года. Воскресенье
С утра стояла солнечная, теплая погода. Лёля, В. П. Казьмин и я поехали в Петергоф, где предполагали провести день отдыха. В парке подошедший к нам пожилой мужчина сердито заявил :"Ну и гад Гитлер. С утра начал бомбить Киев. Вы слышали речь Молотова?"
Так начинается дневник Сергея Гордеевича Голубева. Удивительно, смерть неоднократно была в миллиметре, миллисекунде от него, но судьба берегла этого талантливого человека, посвятившего свою жизнь пожарному делу. На начало войны Сергей Гордеевич преподавал в Ленинградском пожарном техникуме
( сегодня университет государственной противопожарной службы МЧС России), в период блокады стал заместителем начальника Управления пожарной охраны Ленинграда.
Вот что ещё записал в свой дневник С.Г. Голубев в первый день войны: "Всюду народ оживленно обсуждает события... Из пригородов люди бросились в город. На вокзале множество людей. В вагонах теснота невероятная. Ехали, тесно прижавшись друг к другу. Люди взволнованно обсуждали события. В Ленинград приехали к вечеру. На улицах людно, местами встречаются семьи, провожающие мужчин, направляющихся в военкомат. По радио ежеминутно передают патриотические песни, музыку, речь Молотова, первые сообщения том, как встретили на заводах сообщение о войне. Некоторые неустойчивые и малодушные люди бросались в сберкассы и магазины.
Я пошёл в свой техникум. Там все уже пришло в движение. В течение десяти часов сделано бомбоубежище в тоннелях под зданием. Вечером послали в парк слушателей отрывать щели в земле. Сегодня самый длинный день в году. Завтра он будет убывать. Ночью огни не зажигали. Об этом было предупреждение из штаба МПВО (местной противовоздушной обороны). Люди носят при себе противогазы. Всем выдали индивидуальные пакеты. Ожидаем нападения с воздуха.В 23 часа по радио передали Указы Президиума Верховного Совета:
1. О введении военного положения в девятнадцати областях и республиках.
2.О мобилизации четырнадцати возрастов рождения с 1905 по 2918 годы включительно.
3.О передаче власти в ведение Военных советов округов или старших войсковых начальников.
4.О революционном порядке в военное время.
5.Об утверждении Положения о военных трибуналах и подсудных дел.
Итак, мир социализма столкнулся в решительной борьбе с миром капитализма, в борьбе с сильным противником. Мы вступили в Отечественную войну за Родину, за честь, за свободу."
"22 июня 1941 года я была в отпуске и собиралась выехать из города. В 12 часов было передано сообщение о войне. Отпуск был прерван, и во второй половине дня я была у себя в части, где собрались все телеграфисты...
С 22 июня мы уже числились на казарменном положении. 22 июня 1941 года я была переведена в 37 пожарную часть, там не хватало телеграфистов. В 37 ВПК я прослужила всю войну. Мы, телеграфисты, пожаров не тушили, поэтому о нас мало, где упоминалось. Но наравне со всеми пожарными мы делили все тяготы войны. Отдежурив сутки, мы ходили рыть пожарные водоемы, проверяли пожарную сигнализацию в районе, принимали участие в подготовке команды к первой военной зиме.
Да, мы пожаров не тушили, но мы первые принимали сигналы о пожарах и высылали подразделения на их тушение. Когда я была еще в 20-й части, то начальник ШМНС (20 часть была школой младшего начсостава) т. Ювонен говорил: «Пункт связи части — это сердце района, и от того, как работают телеграфисты, во многом зависит тушение пожаров». И это действительно было так.
Надвигалась суровая военная зима. Работать становилось все труднее. Не хватало телеграфной ленты, краски. Если до войны на ленте допускалась запись в два ряда, то сейчас приходилось принимать запись в четыре ряда, с расплывающейся краской, при коптилке. Мы старались работать так, чтобы не допускать ошибок, так как знали, что от точности принятого сообщения зависело своевременное прибытие на пожар подразделения и быстрейшее тушение его. Нас в 37 ВПК было три телеграфиста: З.Ф. Яковлева (бывшая Дзиковицкая), женщина умная, находчивая, хороший товарищ и отличная телеграфистка, Е.Г. Кинд и я (тогда я была Громова).
При воздушной тревоге пожарные на машинах рассредоточивались в других зданиях, в части оставалась телеграфистка и связной, который относил распоряжения в здание, где по тревоге находились пожарные. Слышались разрывы бомб, снарядов, а телеграфист продолжал внимательно следить за лентой, расплываются точки, тире, нужно быстрее переводить их в слова. Помню в одно из таких дежурств я сидела за аппаратом, пробив стекло на стол упал осколок и только секунда, в которой я наклонилась к ключу, спасла мне жизнь. Машинально я рукой схватила осколок, чтобы отбросить его, он был еще горячий. О том, что этот осколок мог быть моей смертью, я не подумала, все внимание было сосредоточено на аппарате.
Телеграфисты дежурили так же, как санитарки. Сменившись с дежурства, надевали санитарную сумку, шли на пост к дневальному и были готовы оказать первую помощь, если кто пострадает. Мы с З.Ф. Яковлевой оформляли и выпускали стенгазету, листки-молнии. Помню в одно из моих дежурств вышла из строя вся связь, а в районе пожары. Пришлось выходить на улицу и определять по зареву, где пожар, какой объект важнее, и туда направлять пожарных. Начальником в 37 части тогда был А.Ф. Бобов, простой скромный человек, хороший руководитель тушения пожаров, чуткий товарищ. Где строгостью, где шуткой он старался подбодрить нас в трудные минуты.
Все ощутимее становился голод, холод. От истощения стали умирать пожарные. Заболели две телеграфистки, осталась я одна. Двое суток дежурила без смены. Плохо держат ключ ослабевшие руки, слипаются глаза, но спать нельзя. Аппарат работает без перерыва. Шли сообщения не только о пожарах, но и о налетах вражеской авиации, бомбежках, поэтому внимательной нужно быть до предела. На третьи сутки прислали с центрального пункта связи подмену, разрешили поспать полчаса, так как и на ЦППС не хватало телеграфистов. Спала я здесь, то есть на пункте связи, и не 30 минут, а целый час. Потом опять за аппарат (сейчас трудно в это поверить, но это было). Потом вышла на дежурство З.Ф. Яковлева, стали дежурить вдвоем, подменяя друг друга.
В команде кончился бензин, стоят застывшие машины, в городе нет воды, а пожары тушить надо. Принимаешь сообщение о пожаре, идешь в гараж высылать бойцов на пожар и они, нагрузив на себя обмундирование, ослабевшие от голода шли и тушили пожары. Отправишь их, и сердце сжимает тревога — все ли вернутся. Большая беспредельная любовь к родному городу и лютая ненависть к врагу вела пожарных на эту истинно героическую борьбу с огнем. Все чаще мы на центральный пункт передавали: «Пожар потушен забрасыванием снегом»…"
Это отрывок из воспоминаний Ефимовой К. И. Клавдии Ивановне было 19 лет на момент начала войны.За время службы в пожарной охране она награждена семью медалями, но самой ценной для Клавдии Ивановны была медаль "За оборону Ленинграда".
Первый и пока единственный сборник блокадных дневников и воспоминаний ленинградских пожарных и бойцов МПВО вышел в свет в год 70-летия Победы в Великой Отечественной войне. Полностью текст сборника "Забвению не подлежит" вы можете найти на сайте ГУ МЧС России по Санкт-Петербургу и на портале ВДПО "Пожарно-техническая выставка" в разделе "библиотека".
